Англия. Глазами воронов - Кристофер Скайф

«Может, я и ворон, но в царстве птиц я лев!»

Как, впрочем, и на небесах. В Южном полушарии есть небольшое созвездие под названием Ворон, которое немного напоминает ворона. Оно получило свое название от астронома II века Птолемея в честь одной диковинной истории о боге Аполлоне, пославшем ворона за водой. Ворон взял чашу и полетел к ручью, по дороге увидел на дереве финики. Он попробовал их, но плоды еще не созрели. Тогда он решил подождать, пока они поспеют. Позже, чтобы объяснить Аполлону, почему его так долго не было, ворон принес ему водяную змею и соврал, что она мешала подобраться к ручью. Однако Аполлон раскусил ложь и приговорил ворона и всех подобных ему птиц к наказанию – не пить воды, пока не созреют финики. Наверное, поэтому голос воронов звучит так, словно у них в горле пересохло! После этого Аполлон поместил ворона, чашу и змею в зодиакальный круг, и теперь четыре самые яркие звезды, Гамма, Дельта, Эпсилон и Бета Ворона, образуют созвездие Ворона. Это одна из величайших историй о воронах.

Когда-нибудь, выйдя на пенсию, я объеду все города и деревни Британии и Ирландии, связанные с воронами, все связанные с ними места по всему миру, и буду собирать всевозможные невероятные истории и мифы. Я знаю, что в Кетчикане на Аляске есть кофейная компания под названием «Raven’s Brew»: они утверждают, что их кофе – «последний легальный допинг». Наверное, это будет веселая поездка. И, конечно, нельзя забывать про американскую футбольную команду «Балтимор Рэйвенс». Еще мне очень хочется навестить австралийских воронов: обитающие там виды Corvus coronoides, Corvus mellori и Corvus tasmanicus находятся на грани исчезновения. За годы работы в Тауэре мне посчастливилось наблюдать воронов в дикой природе во время путешествий. В Корнуолле я однажды заметил среди плывущих темно-серых облаков два пятнышка на фоне голубого неба – они кружили бок о бок, крылом к крылу. Они пикировали вниз и вращались в воздухе, а потом снова поднимались вверх по спирали. До сих пор легко представляю ту картину: танцующие в полете вороны всегда производили на меня гораздо большее впечатление, чем любые человеческие представления.

Теперь я жалею, что в годы армейской службы не уделял достаточного внимания дикой природе. Кто знает, что я пропустил. Помню, во время патрулирования Южного Арма в Северной Ирландии, я порой тормозил всю команду, когда замечал на обочине дороги какую-нибудь полевку или лесную мышь либо скачущего по полям зайца или кролика. Другие солдаты считали меня чокнутым. Но это было приятнее, чем постоянно высматривать снайперов ИРА.

После нашей первой поездки в Северную Ирландию нас ненадолго вернули на базу батальона перед отправкой на полгода в Белиз. Белиз! Если бы я обращал больше внимания на то, что происходило вокруг меня в Белизе!

К Белизу мы готовились в традиционной британской армейской манере – отрабатывали действия в джунглях зимой, в снегу, в Тетфорде в Норфолке. Я никогда раньше не видел ничего подобного Белизу. Когда мы туда приехали, эта страна, бывший Британский Гондурас, только что получила независимость, но там по-прежнему квартировали британские военные, гарнизон которых служил сдерживающей силой. Само место напоминало сон. Именно там я впервые занялся подводным плаванием и нырял с коралловых рифов, плавая среди барракуд и акул-молотов, открывая для себя подводный мир, о существовании которого прежде и не подозревал. Больше половины Белиза занимает лес, где водятся дикие свиньи и олени, и звери, называемые тапирами, – небольшие коренастые существа, похожие на черных свиней с длинными мордами, которые ведут ночной образ жизни и питаются фруктами. Если вы пойдете по их следам через джунгли в поисках источника воды, то непременно найдете их там, плавающими, с высоко задранной мордой, словно с дыхательной трубкой. Мне нравились эти маленькие тапиры. А еще там были обезьяны-ревуны на деревьях, крокодилы в реках, ягуары и пумы. И змеи. Много-много змей. И пауков.

Тогда я этого не понимал, но Белиз – рай для любителей птиц. Вернуться бы в Белиз сейчас, зная все, что теперь знаю о птицах! Посмотреть на радужного тукана, на ошейникового арасари, на синешапочного момота, на аспиднохвостового трогона, на ябиру, черноклюва, коршуна-слизнееда и карликовых зеленых зимородков – список невероятных птиц Белиза бесконечен.

Но тогда я был слишком занят выживанием в джунглях, чтобы обращать внимание на птиц. Мне нравился Белиз. Пребывание там напоминало мне детство в Дувре – все эти попытки выжить на фоне дикой природы, разжигание костров, отработка навыков слежки и поимки чужих. Мне это подходило. Единственное, что отличалось от детских воспоминаний, – звуки джунглей по ночам, постоянное гудение и жужжание. Хлопки, хрюканье и визг. Беспрестанный шум джунглей. Не просто нескончаемый, а еще и очень громкий. Едешь по дороге, а стрекот саранчи и сверчков заглушает рев «Лендровера». Мы с грохотом неслись вперед, из-под колес разбегались дикие индейки и свиньи, и командир отделения постреливал по ним из ружья на случай, если вдруг удастся разжиться такой закуской к чаю. Это было круто.

* * *

Белиз, вероятно, и стал для меня упущенной возможностью понаблюдать за птицами, но признайтесь честно: сколько из нас могут сказать, что ежедневно посвящают себя наблюдению за фауной вокруг себя? До тех пор, пока не начал работать с воронами, я считал себя любителем животных, но потом оказалось, что я понятия не имел ни об их поведении, ни об их интеллекте, не говоря уже о великом фольклорном наследии, всех историях и символах, связанных с животными. Я просто принимал их как должное. Когда я был ребенком, у нас дома жила черепаха, у нас были кролики, а еще кошки по имени Джинни, Виски и Шерри (заметили связь?), а также собаки, включая джек-рассел-терьера по имени Ринго, который однажды укусил меня так сильно, что его пришлось отдать, и бассет-хаунда Бесс, которая, к сожалению, умерла после того, как я однажды вывел ее на очень долгую прогулку. Когда нас отправили на Кипр, мы с женой жили в Лимасоле в доме с огромным садом, и в итоге мы собрали там коллекцию из двадцати двух бездомных кошек! На Кипре они были повсюду, а мы забирали их себе, заботились о них и стерилизовали у ветеринара. Одна кошка однажды ночью родила котят прямо на нашей кровати. Однако не кошки и не собаки, а именно вороны научили меня всему, что я знаю о сложностях человеческих (и не только) отношений с животными.

После того как с утра выпускаю воронов из постройки, я возвращаюсь к себе в квартиру в Казематах, выгуливаю собак во рву, а потом переодеваюсь в униформу и приступаю к дневной работе.

Всю свою жизнь я пытался усидеть на двух стульях, совмещая несколько должностей. В армии я был специалистом по автоматическому стрелковому оружию. Никогда не забуду, как впервые стрелял из автомата по мишени на расстоянии двадцати пяти метров. В руках у меня тогда было совершенно бесполезное старье, которое не прострелило бы и мокрый бумажный пакет, но мне казалось, что оно совершенно великолепно. Звук, запах пороха и оружейного масла. Все это мне очень понравилось. И старенькие самозарядные винтовки SLR с такой мощной отдачей, словно стреляешь из огромного дробовика. Я левша, поэтому мне приходилось к ним приноравливаться, но даже это не омрачало мой энтузиазм. Моей специализацией было ведение непрерывного огня. Представьте, что у вас есть универсальный пулемет, самый обычный, общего назначения, заряженный патронами калибром 7,62 мм, который стоит на треноге и снабжен прицелом C2, что позволяет вести огонь на дальности более 1100 метров, и вы работаете в команде из двух человек, чтобы обеспечить огневую поддержку. С таким пулеметом и прицелом вы можете стрелять через холм! Только представьте, какой адреналин испытываешь, когда сидишь ночью в засаде с девятью такими пулеметами на взвод.