Я — твоё солнце - Мари Павленко

Ненавижу её.

До сих пор в ней нуждаюсь.

Ненавижу себя.

Джамаль уехал в Ливан с тётей и шлёт мне фотографии Баальбека, мороженого с кусочками молочного шоколада, синего моря и ультрасовременных зданий.

Виктор уехал в Лилль к Адель.

Жену Виктора Гюго тоже звали Адель.

Я это так, к слову.

Изидор завёл привычку скрестись у меня под дверью, как только я просыпаюсь. Как он это чует? Стоит мне приоткрыть один глаз, как он мчится со своей гнилой вонью из пасти.

А в качестве бонуса к этим временам, когда настроение ниже плинтуса, прилагается дождь, который не перестаёт уже трое суток — даже погода так себе. Укутавшись в плащ, я выхожу из дома, только чтобы выгулять мерзкого пса, раствориться в серости окружающего мира и просто постоять столбом в лягушачьих сапогах. Единственные две пары приличной обуви убраны на верх книжных полок в моей комнате — подальше от клыков.

Сегодня я много часов просидела в интернете и в итоге решила приготовить пиццу — всё лучше, чем пялиться в потолок и ощупывать свой целлюлит.

Когда отец вернулся домой, я вымазалась в муке по самые уши и вспотела от замешивания теста.

Привет, дорогая. Всё хорошо?

— Да.

— Ты готовишь пирог?

Я погрузила ладони в тесто, смяла его и перевернула.

Раздавила, порвала, размяла кулаком.

— Пиццу.

— Супер! Говорят, это довольно сложно…

Он сел с другой стороны стола.

— Просто пробую.

Его телефон издал «биди-биди-бип». Отец тут же встал и вышел.

Через десять минут, когда он вернулся, тесто уже лежало под влажным полотенцем, а я мыла посуду. Он взял чайник, сунул его под струю и набрал моей воды.

— Хочешь чая?

Ненавижу его довольную рожу.

— Нет, спасибо.

Кончиками пальцев отец достал кусочек застрявшего у меня в волосах теста.

Он мне не враг.

Это меня не касается.

— А хотя не откажусь. Мама купила белый чай на днях, я ещё не пробовала.

Приподняв уголок полотенца, я пощупала тесто. Тут на самом деле смотреть больше не на что. В фильме я бы постукивала по столу накрашенными длинными ногтями, и этот бесячий до дрожи звук раздавался бы в неловкой тишине.

— А как вы познакомились? Я про маму, — спохватилась я, чуть не залившись краской.

— А мама никогда не рассказывала?

Его спокойствие поражает меня. Папины глаза едва заметно блестели, и я уверена, что «биди-би-ди-бип» прозвучал ни с работы, ни от мамы, ни от друга по сквошу, ни с Марса.

Я уставилась на него.

— Мы встретились на студенческой вечеринке, когда я ещё учился в Высшей школе журналистики в Лилле. У друзей друзей соседей… что-то вроде того. Мы понравились друг другу, но не больше. Я даже не запомнил, как её зовут! А потом мы встретились на другой вечеринке. И вот.

Как романтично. Обжигающее желание вдруг овладело двумя сердцами, влекомыми друг к другу, как слизняк к стакану пива. Слащавая музыка, взгляды встретились, их переплетённые тела…

«Я даже не запомнил, как её зовут!» Серьёзно?

История любви, вспыхнувшей между редиской и брюссельской капустой, была бы и то пикантнее!

Я скрывала как могла свое разочарование. Нет, раздражение. Нет, гнев.

— Ты учился журналистике, а она? Истории искусств, так?

— Нет, современной филологии.

— А.

Мимо. Получается, галерея «Левиафан» не имеет ничего общего со старыми университетскими друзьями или воспоминаниями молодости. Может, друг детства? Предложение по работе? Но моя мама ничего не смыслит в современном искусстве! Она делает макеты. Да и зацепка с любовником потеряла всякий смысл: была бы она влюблена, вряд ли выглядела бы как депрессивный пудинг.

Когда мама вернулась домой — поздно, потому что её редакция попала в оцепление, — папа заказал суши.

— Пахнет горелым или мне кажется? — спросила она с порога.

— Да, это из-за меня: электричество отрубилось на пять минут, и я случайно поджёг журнал, — вывернулся папа.

Он врёт. Врёт. Опять врёт.

Однако на этот раз чтобы мне не было стыдно за спалённую и несъедобную пиццу.

Я улыбнулась ему.

Давно такого не случалось.

Родители работали все две недели каникул, так как наметили отпуск на Рождество. Поэтому я проводила эти дни в компании Изидора, который таскался за мной повсюду, даже в туалет. Стоило мне запереться, как под дверью начинала мелькать тень, заслонявшая собой полоску света, а потом показывался влажный нос и громко принюхивался. Кажется, мои крики — «Уходи, старый пердун!» — ничуть его не беспокоили. Однажды я читала в туалете журнал, а когда вышла, обнаружила на полу деревянные щепки — покойся с миром, дверь в уборную.

Сегодня утром я приготовила себе яичницу, изрядно переборщив со сливками, и перенесла в комнату огромный толковый словарь в шести томах — наследство от дедушки. Пока я изучала случайные слова, Изидор лежал у меня в ногах на кровати и крепко спал. Время от времени он постанывал и шевелил истёртыми лапами: интересно, он там за кроликами гоняется в лесу или же удирает от службы по отлову животных? Этого я никогда не узнаю. Однако смотреть, как собака видит сны, — довольно интересный опыт. Для меня голова Изидора полна только одним — пустотой. Или же газами — на выбор. Но он доказывает, что я не права, хотя мне и сложно понять, что же творится в его черепной коробке.

Вчера я зашла в магазинчик Карри, не в силах справиться с острой необходимостью обсудить эту стерву Виктурниен. Книжный ломился от посетителей: человек семь или восемь. Карри подошла ко мне, чмокнула и предложила чай, но я ответила, что вернусь попозже. Я купила два блокнотика, потому что полностью исписала прошлый цитатами из «Отверженных», и, натянув капюшон до носа, удалилась в компании бродячей собаки.

Я заметила, что мама режет журналы, только когда папы нет дома. Но стоит ему появиться, как квартира очищается от признаков любой паранормальной деятельности.

Я открыла один из томов толкового словаря, словно это был сэндвич из тостового хлеба, который я проверяю на наличие салата внутри.

Томление. Действие или состояние по значению гл. томить.

Омофагия. Поедание сырого мяса.

Ледяной щит. Континентальный ледник (в полярных регионах); покровный ледник.

Сима. Оболочка Земли, сложенная горными породами, состоящими преимущественно из кремния и магния.

Ланист. Человек, занимающийся покупкой, тренировкой и наймом гладиаторов.

Фугу. Рыба семейства иглобрюхих (иглобрюхие семейство позвоночных рыб, для которых характерны сросшиеся челюсти… — дальше смотреть не буду).

Тоска: 2 (1652, Ларошфуко). Состояние упадка, смешанное со скукой, отвращением и унынием.

А вот на это определение я вряд ли наткнулась случайно.

Вторник, вторая неделя каникул,