Сердце старого Города - Софья Вель

все возвращал к зайцу, а страх снова и снова спутывал руки и ноги невидимыми сетями.

Не пойдет она больше в лес! Встреча с нелюдем теперь пугала больше, чем страх голодной смерти. «Что… лучше, как в лагере? За кусок зайчатины в плошке…?». Или все-таки лучше? Ну, не ради себя, так ради Волчонки… От омерзения Солео передернуло.

Девушка смогла уснуть только на рассвете, и снова странные сны, неясные, отрывочные терзали усталый разум, и тем мучительнее был ранний подъем.

[2] Лирн — коббальт(коренной житель Поднебесья), служащий в домах Темных эльдаров.

Глава 5

Глава Пятая. Поднебесье. Выпьешь со мной, брат?

Тихая песня лилась, кутая грустью и тоской неизбывного. Голос певуньи то утягивал ввысь, вслед за высокой нотой, то топил в низком и чувственном бархате, плача и погружая в транс.

Сигнорин не разбирал слов, ему и не нужно было. Он тонул и выныривал вместе с темноокой тиволийской певуньи, повествующей о вечном на чужом языке.

Сиг вперил взгляд в столешницу, ему чудились бегущие облака, сизые, уходящие в сиреневую голубизну, чудились перекаты земли, то стелившиеся полями, то вздыбливавшиеся холмами. Он видел руины из пожелтевшего камня. Камень осыпался, и только вьюнок да ящерицы были свидетелями его старости.

Вьюнок, ящерицы и потерянная, умирающая от голода девушка. Сигу казалось, что она и должна стоять там, посреди мертвых камней, немой и боязливой навью, с огромными, темно-серыми глазами, полными безысходности, — истонченной тенью, призраком прошлого, символом содеянного. Стоять на руинах мира, некогда повергнутого самим Сигом.

Все, порожденное конунгом Сигом, обратилось в тлен: он разрушил чужое царство, мечтая воздвигнуть свое. Но степняки так и остались степняками — не смогли они принять нового закона, не смогли возвести город из руин. Его род обратился в прах — сын растоптал и уничтожил задуманное отцом. Драго не восстановил Излаима, оставшись степняком, не привел в мир своего продолжения, оставшись бобылем, допустил мятеж и был убит. И степьнячье племя, как зараза, чумной бубон, жившая на захваченном Сигом земле, скачет теперь в Степи Вечности — эльдары выжгли болезнь за одну ночь. Кости мертвого мира лежат покойно. Скоро зима, она приберет лагерь сирот, а если Всевышний смилостивится, его приберут работорговцы.

Сиг пригубил вино и не почувствовал вкуса. Песня слилась с мыслями, топя их горечью смысла, даря утешение иронии.

Неожиданно уютная и темная таверна едва заметно всколыхнулась, появился новый гость. Сиг подумал, что брат мог бы ходить и без целого взвода охраны. Все притихли, но песня не прервалась.

Услужливая красивая эльдарийка, нанятая хозяином для того, чтобы приковывать жадные взгляды, плавно, в такт с музыкой, вынырнула из глубины зала и подошла к гостю. Витой золотой браслет, подарок Сига за гостеприимство, изящно скользнул вниз, когда девушка ставила новую бутыль. Эндемион проводил злой усмешкой красавицу, робко отступившую вглубь зала. Красавица-подавальщица была неглупа: она не налила вина Сигу, даже второго кубка не поставила без дозволения нового гостя. Не зря Сиг после всякой встречи дарил ей золотую побрякушку.

Наследник Поднебесья молчал, горькая песня продолжала литься, казалось, певица вошла в транс от переливов собственного голоса. Она и не заметила появления будущего Владыки.

Сиг все смотрел на столешницу, а Эндемион решал сесть ли ему, или остаться стоять. Но счел, что, оставшись стоять, ему придется заставить встать всю таверну. Он бесшумно, хоть и резко, придвинул ближайший табурет, взял бутыль и принялся рассматривать этикетку:

— Выпьешь со мной…, брат? — едва слышно попросил Сигнорин.

— Вино Поднебесья. Редкий купаж… — Эндемион отставил бутылку, так и не налив себе.

— Тебе жаль для меня вина?

— Мне жаль для тебя воды, мне жаль для тебя воздуха моего мира, а ты говоришь о вине, — процедил Эндемион, делая ударение на «моего». — Зачем вы звали меня, Принц Эль'Сигнорин?

— Выпей со мной! — умоляюще произнес Сиг. Эндемион раздраженно встал, готовый уйти. — Энед… Скажи, будь твоя воля, ты убил бы меня? — спросил Сиг, подняв глаза на брата, и прочел в ответ ярость обиды, не остывшей больше чем за десятилетие. Наоборот, с рождением Сили обида стала злее.

— Сиг, отчего ты никак не уйдешь в Свой мир? — после минутного молчания спросил Эндемион.

— Поднебесье — и мой мир тоже, как и мой дом, — неуверенно и слабо возразил Сигнорин.

— До поры, — парировал Эндемион.

— А ты ждешь часа? — попробовал отшутиться Сиг и осекся, видя уже настоящую ненависть в глазах старшего брата.

Эндемион развернулся к Сигу спиной, его послушная охрана вытянулась по стойке смирно.

— Энед, постой… прошу! Умоляю… — Сигнорин порывисто встал и схватил брата за руку, начальник охраны в ту же секунду приставил к горлу Сигнорина меч.

Сиг посмотрел на воина и поперхнулся смехом, полным горечи и злобы отчаяния.

— Метео, ты правда перережешь горло сыну Владыки? Не струхнешь? — От Сига не скрылся мучительный взгляд воина, метнувшийся в сторону Эндемиона. Но старший брат не торопился останавливать верного элия. Судорога исказила лицо Наследника.

— Метео, — наконец, тихо произнес Эндемион, выкручивая руку из ладони брата, но Сиг не отпустил. Тем ни менее, меч исчез. — Ты прав, Сиг. Не нужно просить элиев о том, что так давно мечтаешь сделать сам. Вкус удовольствия теряется. Чего тебе надо, Эль`Сигнорин?

— И все-таки ты пришел, — Сиг улыбнулся, очень светло и искренне. Он не смотрел на брата, продлевая радость и понимая, — следующий миг оборвёт иллюзию. — Энед, я пришел за помощью.

Эндемион округлил глаза: ярость еще не успела победить изумление.

— Я потерял Эля, а Владыка велел приглядывать за ним. Но Эль сбежал, и теперь мне нужна всего одна капля крови. Я хотел просить Селену или Кирию, но их как ветром сдуло. Да и без крови Кама… Прошу, помоги!

Повисло молчание, певунья тоже умолкла. В тишине слышалось потрескивание фитиля зажжённой свечи и только. Наконец, Эндемион холодно и отчужденно спросил:

— Сиг, ты умом тронулся?

— Умоляю. Эль уже открывал портал в Излаиме, мне и так будет сложно его догнать, но без крови я точно не справлюсь!

Эндемион обернулся к брату:

— В Излаиме? — Злая улыбка исказила красивое лицо. — Как поживает прежняя вотчина, конунг Сиг? Не желаешь ли вернуться?!

Сиг отдернул руку, словно бы по ней ударили хлыстом.

— А что, Сиг, предлагаю сделку. Я дам тебе хоть целый галлон нужной крови, но ты раз и навсегда исчезнешь из Поднебесья. Не нравится подарок отца?! Ничего, у тебя есть прежнее наследство! Бери не хочу, и даже живность там водится! Строй свой мир, расти урожай, пей вино и люби… СВОИХ женщин! Согласен?!

Сигнорин