Клубника в горьком шоколаде - Светлана Борминская

Лера Веселова подмигнула:

— Нам велено.

— Кем? Что за сюрпризы? А если я вас всех попрошу называть меня просто Ирой? — Ирина встала и оглядела всех присутствующих.

— Просто Ира, так просто Ира, — быстро согласился стилист Сосо. — Ну что?! Будем обмывать первый эфир?

— Всем быть в кафе через десять минут! — Кирилл Мамутов встал с кресла, в котором задумчиво сидел всё шоу, поправил галстук и вышел. — Я ушел. Жду всех внизу!

По седьмому этажу телецентра навстречу бригаде шоу «Ультиматум» плыла женщина-фреска Тамара Жилянская. Рядом неторопливо шёл совладелец Телеканала Ким Магомедович Хазаров.

— Всё хорошо? — спросила Жилянская, поправив пепельные волосы.

— Всё хорошо, — улыбнулась Ирина. — Шоу удалось. Идём в кафе праздновать!

Жилянская нервно кивнула, и супруги направились по ступенькам к внутреннему офисному лифту. Ирина оглянулась на них и споткнулась, с укором посмотрев на свои новые туфли из Парижа — из жатой телячьей кожи. В коридорах телецентра было не протолкнуться.

— Ир, это твоя лучшая роль после шоу «Обмана»! — кто-то потрогал её за плечо. Напудренное лицо известного телеведущего Андрея Французова с Первого канала глядело на Ирину. — Как тебе удалось снова выиграть кастинг, а? — сверкнул он ярко-голубыми линзами.

«Кастинга не было!» — хотела ответить Ирина, но промолчала.

— Наши пошли в кафе, хочешь присоединиться, Андрюш? — миролюбиво предложила она. — Надеюсь, что будет весело.

— Я пить бросил вчера, — вздохнул Французов. — Слушай, а хочешь, я тебя в свое шоу приглашу?..

— Валяй, — Ирина кивнула. — А тема?

— Безответная любовь, — махнул подбородком Французов. — Тебе-то это не грозит, звезда!

— И не говори, — кивнула Ирина и они вошли в кафе.

Через час всё закончилось… Ирина вышла из телецентра и села в маршрутку. В сером жакете, чёрных джинсах и без грима она была похожа на стандартную москвичку, у которой дома — ребенок, муж и аквариум. Дома на кухне мама пила чай с халвой, Пашка уже спал, Яков только собирался…

— Мам, мы пол-Парижа съели! — кивнул он на обгрызенный шоколадный Париж на столе в углу детской. — Но тебе ещё хватит, там ещё три улицы остались… Обещай, что больше не поедешь в Париж! — сжал её в объятиях сын.

— Пока нет, спи, Яшка, — поцеловала его в нос Ирина. — Никуда от вас не хочу!

— Мам, ма, а когда мы к папе поедем, ма?.. — Яшка сел на кровати. — Ты обещала, ма… Помнишь?..

— Вот заработаю денежек, — произнесла привычную фразу Ирина, — и съездим, Яш.

— Ладно, — сын вздохнул и закрыл глаза.

Выключив ночник, Ирина прислушалась — Пашка посапывал громче, чем Яшка, она тихо вышла из комнаты и прикрыла дверь.

— Я зайду, Полина? — набрав номер, спросила она.

— Так поздно?.. Лучше не надо. А что случилось? Ладно, — проворчала Байкалова и положила трубку.

Ирина вызвала лифт и прислушалась, где-то с мягким урчанием работал кондиционер. Дверь в квартиру Байкаловой была не заперта.

— Полина, вы где? — открыв дверь, позвала Ирина.

— Я принимаю сильное успокоительное для женщин после сорока лет — конфеты! — откликнулась с кухни Байкалова. — Дверь закрой и иди сюда, вместе успокаиваться будем.

На кухонном столе были расставлены пять открытых коробок с шоколадными конфетами, на подоконнике сидела писательница и ела эти самые конфеты горстями.

— Присоединяйся, — пригласила она.

— Мне не до конфет, — призналась Ирина, усаживаясь напротив. — Понимаете, я не могу его видеть и хочу уйти с Телеканала.

— У Хазарова что, такая нереальная харизма? — ставя чайник на плиту, проворчала Байкалова. — Может, он гипнотизер? Ему бы в цирке выступать… Не смотри на него и всё сойдет на нет, ведь люди проникают друг в друга глазами. Это всем известно! — и Байкалова достала еще одну коробку конфет. — Грильяж… Чего морщишься? Зубы болят?

Ира зажмурилась и покачала головой.

— Чего ты там говорила, что собралась уйти с Телеканала? — разливая чай, спросила Байкалова. — Шутишь?

— Почему? — Ирина гипнотизировала плавающие в чашке чаинки. — Что я работу себе не найду?

— А вот и не найдешь, — тихо сказала Байкалова. — Такой точно не найдешь никогда! Где все те, кто ушел с телевидения?

— А чёрт их знает!

— Вот именно! Россия — кладбище талантов, — Байкалова скрипнула зубами. — Ира, я тебя прошу, вспоминай хоть иногда свой первый день приезда в Москву. Тебе было до любви тогда?. Сколько денег у тебя было в кармане? Неужели, забыла?..

— Нет, мне было не легче, я была готова на всё, но сегодня мы поздоровались, он сказал мне несколько дежурных фраз, и всё, Полина! Всё, — Ирина всхлипнула. — Нет, надо что-то делать… Наваждение какое-то, он только что женился, вдобавок, у него рухнул дом, на днях он хоронит свою тёщу, а я не могу без него жить, — Ирина вытерла слёзы. — Вдобавок дочки Хазарова до сих пор не найдены.

Байкалова задумчиво пила чай и молчала.

— Тебе легче? — спросила она, когда Ирина, выплакавшись, собралась уходить.

— Да.

— Вот, я же говорила, что конфеты — это самое лучшее успокоительное! — хмыкнула писательница. — А еще знаешь что?.. Закрути, как можно быстрее, головокружительный роман!

— Хорошо, — кивнула Ирина. — Только я никого не вижу рядом… Вообще никого, ни одного мужчину! Где они?

«Что с ней с самой-то? — вдруг подумала Ирина. — Конфетами успокаивается».

МЕДИУМ

Хазаров завязал шнурки и посмотрелся в зеркало, потом снова на шнурки, в зеркало… на шнурки — и так несколько раз. В голове шумело, в глазах плясали черти.

«Опять давление, — подумал он. — Надо лозап выпить!»

— Я приеду позже, — Тамара Жилянская незаметно подошла и чмокнула Хазарова в лысину. — Обедаем сегодня где?..

Хазаров обнял супругу и вздохнул, выходя, он обернулся. Тамара самозабвенно махала ему рукой и улыбалась.

«А у неё хорошее настроение, — подумал он. И еще он подумал: — Зря она перекрасилась в пепельный цвет».

Из Чигасово он поехал на улицу Мечты. Пройдя в арку старого дома с жёлтыми осыпающимися барельефами, Хазаров протиснулся в узкую дверь в ремонтируемом торце здания. Помещение было похоже на приемную затрапезного ЖЭКа, к тому же пахло конденсатом горячей воды и пылью, которая скрипела на зубах.

На двери в конце коридора был повешена стрелка-указатель — МЕДИУМ. Ким постучался и вошёл, оказавшись в комнатке со стульями и секретаршей. На стульях сидели три задумчивые женщины с вопросительным выражением лиц.

— Мужчина, вы!.. Пройдите к медиуму, — раздался резкий, как у осенней вороны голос.