Укрощение строптивой - Сюзанна Энок
Шрифт:
Интервал:
— Вообще-то…
— Прошу прощения, что подвергла вас риску попасть в адское пекло, — тихо произнесла Камилла, пытаясь собраться с мыслями и восстановить дыхание. — Впрочем, не знаю, кто счел бы меня в этот момент образцом целомудрия.
— О, меня определенно слегка припекло, — отозвался Китинг, по-прежнему не сводя с нее глаз. Но она понятия не имела, о чем он думал. Хорошо уже, что он не стал насмехаться над ней.
— Итак… Вы все еще хотите повезти меня завтра кататься? — спросила девушка. — Или мне придется довольствоваться чтением?
— Ждите на дорожке перед домом в половине второго, — ответил Китинг.
И только теперь Камилла вздохнула с облегчением. Как бы там ни было, она не разрушила такие интересные дружеские отношения — самые интересные из всех, что у нее когда-либо складывались. Отношения с мужчиной, который воспринял ее скандальные выходки как незначительный щелчок по носу высшего света. С единственным мужчиной, с которым она когда-либо целовалась.
— Да, хорошо, буду ждать. Я… Спасибо вам.
— Какого черта? За что вы меня благодарите? — спросил он, насупившись.
Она вздохнула.
— За то, что не стали смеяться, наверное. Не замерли с оскорбленным видом. За то, что не…
Тут Китинг шагнул к ней и, прижав к стене, снова поцеловал. И целовал до тех пор, пока она не почувствовала, что колени ее подгибаются. Когда же поцелуй, наконец, прервался, он тихо проговорил:
— Не благодарите меня за то, что повел себя по-идиотски и совершил поступок, который лишь осложнит ваше положение, Камилла. И не целуйте меня больше. Вы чертовски соблазнительны. Я стараюсь вести себя пристойно, но это, признаться, не по моей части.
С этими словами он резко развернулся и удалился обратно в зал, оставив Камиллу в одиночестве. Долгое время девушка стояла у стены, трогая губы пальцами. «Так вот что такое поцелуй…» — думала она. Раньше ей никогда не доводилось целоваться. А теперь она понимала, что имели в виду ее подруги, говоря, что от простого прикосновения губ к губам кружится голова и трудно устоять на ногах. У нее до сих пор колени дрожали и подгибались.
Взявшись за дверную ручку, чтобы вернуться в зал «Персефона», Камилла вдруг подумала: «А ведь сейчас все мужчины в зале уверены, что мы с Китингом занимались за дверью… именно тем, чем и занимались». По спине девушки пробежал холодок, и она на мгновение зажмурилась.
Ох, наверняка все мужчины думали, что она весь год занималась тем же самым. И все-таки они сидели с ней за столом, улыбались ей за завтраком и уговаривали сбежать, предлагая взамен дешевые украшения. Камилла со вздохом облегчения открыла глаза. Бездна унижения, которая разверзлась у ее ног, постепенно затягивалась сама собой. Ведь с точки зрения великосветского общества она уже много месяцев целовалась с каждым встречным — и не только целовалась.
Она снова дотронулась до губ. Так почему бы ей в таком случае и впрямь не поцеловать мужчину? Ведь от этого людей, которые смотрят на нее косо, больше не станет. Возможно, Китинг не лучший выбор для таких дурачеств, но ее и так уже видели с ним. И, насколько она могла судить, сенсации не произошло. Хоть Китинг и пытался вести себя пристойно, Камилла вдруг поняла — в основном благодаря ему, — что ей уже не обязательно всеми силами заботиться о приличиях.
— Боже мой… — прошептала она и невольно усмехнулась.
На полпути к Басвич-Хаусу его настиг дождь. Китинг пустил Увальня шагом и запрокинул голову, подставляя лицо холодным струям. Но это почти не помогло.
Проклятье, но ведь девчонка сама его поцеловала. Первая! Негодяйка приложила ладошки к его груди, закрыла глаза и пустила в ход необычайно действенное оружие — свои очаровательные губки. При воспоминании об этом по телу Китинга пробежала дрожь.
Но это он сам виноват — ведь намеренно держался с ней по-дружески. Вдобавок приложил старания, чтобы очаровать ее. А в прошлом очарованные им дамы почти всегда оказывались с ним в постели. В последнее время он особо не привередничал — только убеждался, что его избранница не замужем. Выбор в Шропшире был скудным, тем более что вскоре местные дамы узнали, насколько вредят их репутации романы с Китингом. Но монахом он все же не стал и не собирался.
Он тяжко вздохнул. Ведь Камилла Прайс была обручена с самого своего рождения — и не с кем-нибудь, а с его кузеном. К тому же Китинг усвоил урок и больше не вмешивался в жизнь супружеских пар. Конечно, Камилла и Стивен не были женаты, но ведь именно в том, чтобы поженить их, и заключалась его задача…
Кроме того… О господи, она ведь девственница! А он познакомился с ней лишь с единственной целью — вернуть ее в объятия светского общества, а не в свои. В ней он ничуть не заинтересован. Кем бы Камилла ни была, она определенно не в его вкусе.
Вот потому-то он и старался избегать неискушенных девиц. Для них, не имеющих опыта, каждый поцелуй становился чем-то особенным, а каждый шепот был клятвой верности. Еще до скандала с Элеонорой и ее мужем он пренебрегал разодетыми в белое молоденькими девицами в клубе «Олмак» и предпочитал более опытных дам. Правда, ничем хорошим это для него не закончилось. Однако он вовсе не считал, что смена опыта на девственность хоть что-нибудь изменит.
И вообще, что бы ни произошло, он уже выяснил и мысленно взял себе на заметку, где именно в Басвич-Хаусе Адам хранил спиртное. Видимо, ему не суждено было остаться трезвым даже на один день. Да, сейчас у него имелся повод выпить, хоть пьянство ничего не изменит и легче от него не станет.
Ударив Увальня пятками в бока, Китинг послал его рысью в сторону Гайд-парка и Роттен-Роу. Пить сегодня он все-таки не будет, зато вполне может проехаться верхом. К счастью, парк в это время обычно уже пустел. Дождь поливал траву и Роттен-Роу, и Китингу казалось, что сейчас, кроме него, во всем Лондоне больше не было ни души. Что ж, его это вполне устраивало.
Примерно час он галопом носился по лужам, пока они с Увальнем, наконец, не утомились. Лишь после этого Китинг, промокший до нитки, вернулся в Басвич-Хаус и поручил жеребца недовольному конюху.
— Хм… совсем не то, чего я ожидал, — послышался низкий голос герцога с балкона над холлом.
Китинг провел ладонью по мокрым волосам и начал подниматься по лестнице.
— Попал под дождь, — пояснил он. — Или вы считали, что дождевые капли остерегаются падать на меня?
— Вы весь забрызганы грязью, и теперь тащите эту грязь на мои ковры.
— Адам, я ужасно устал. Если хотите, можем устроить словесный поединок утром.
Гривз по-прежнему не сводил с него глаз, и Китинг не понимал, что он высматривал.
— Желаете, чтобы я и впредь делал вид, будто не знаю, зачем Фентон сегодня нанес вам визит? — спросил он наконец.
Китинг ненадолго остановился на верхних ступенях лестницы и, пожав плечами, проговорил:
— Фентон потребовал, чтобы я вел себя прилично и не порочил его доброе имя. Не понимаю, что тут удивительного.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!