Четвертая жена - Алима Суфьян

они, когда Маруф объявил о своем желании жениться? Ее охватило отчаяние. Что она может сделать?

— Мариям-ханум, я не хотела сделать вам больно.

Ее собеседница снова чуть улыбнулась. Она сидела на диване напротив нее, а между ними стоял низкий столик с фруктами и сладкой водой, к которым они так и не притронулись.

— Угощайтесь, Лейла-ханум, скоро подадут обед, а перед этим полезно отведать фруктов. Их присылают из нашего сада, вы знали об этом?

— Нет, я еще пока не ходила в большой сад, только в маленький внутренний, у моих покоев.

— Почему же? Вы должны прогуляться, там очень красиво. Даже Любна-ханум иногда выходит в большой сад, она проводит много времени на берегу пруда.

— Я обязательно последую вашему совету, Мариям-ханум.

— Это странно, — вдруг произнесла женщина. Мне кажется, я чувствую себя лучше. Я улыбаюсь, и мне это не доставляет никакого страдания. Я чувствую только слабость, но не боль, как обычно.

Лейла не знала, что сказать. Она хотела приободрить Мариям-ханум или сказать ей что-то приятное, но боялась допустить неловкость. Поэтому вместо того чтобы говорить, она встала и подошла к собеседнице, села с ней рядом на диван и взяла ее за тонкие бледные пальцы. Мариям с удивлением подняла на нее взгляд.

— Простите, если сделала глупость, — пробормотала Лейла и отдернула руку.

— Нет-нет, продолжайте. Когда вы сели рядом, мне стало совсем хорошо.

Лейла снова взяла ее за руку и начала потихоньку поглаживать нежную кожу.

— Моя тетушка всегда делала так, когда мне было грустно или страшно. Я не знаю, как принято в богатых домах, но ведь даже во дворце нужен кто-то, кто подержит тебя за руку, когда ты болеешь?

— Моя мать редко приходила ко мне. Но у меня была няня… Она воспитала меня, — начала рассказывать Мариям. — Она была единственным человеком, который держал меня за руку, когда я плакала.

— Она навещает вас?

— Уже нет… Сначала она приходила, оставалась со мной, когда я мучилась от боли. Но она была старой женщиной, однажды заболела и уже не оправилась. Ее приходы не помогали мне. А ваши руки творят волшебство… Я не чувствую никакой боли!

Мариям словно не могла поверить в собственные слова.

— Вы волшебница, Лейла-ханум!

Лейла с испугом отдернула руку. Она назвала ее волшебницей, а что если она подумает еще немного и обвинит ее в колдовстве?

— Что вы! Это просто совпадение.

Мариям-ханум ничего не говорила, она казалась удивленной, вытягивала то руку, то ногу, прислушиваясь к своим ощущениям. Наконец она просто встала и выпрямилась во весь рост. Она была совершенно не похожа на ту старуху, которая еле доковыляла до середины зала в покоях Лейлы, чтобы поздравить ее со свадьбой. Она была просто молодой красивой женщиной, слегка бледной и уставшей, но уже не кажущейся больной.

— Это чудо… Чудо!!! — засмеялась Мариям-ханум.

Вошедшие в этот момент служанки, которые внесли обед, застыли в дверях от изумления. Они не привыкли слышать веселый смех хозяйки и не привыкли видеть ее такой — не скрюченной болью, а светящейся улыбкой.

— Мариям-ханум! Вам лучше? Какое счастье! — закричали они наперебой.

— Да, да! Несите угощение! Сегодня я принимаю свою новую сестру Лейлу-ханум, и я хочу показать, как это делает дочь правителя города!

Она снова засмеялась и села рядом с гостьей.

— Я не знаю, ты ли сотворила чудо, или это просто счастливый случай, но мое выздоровление я всегда буду сочетать в своих мыслях с тобой, Лейла!

Она все же еще была очень слаба, но лицо ее разгладилось, а глаза были радостными. Они начали есть, и Мариям пробовала каждое блюдо с аппетитом, весело шутила, начала какой-то легкий разговор о рецептах и поварах, и Лейла с готовностью ей отвечала, как могла. Как все изменилось! Она пришла, чтобы провести пару тягостных часов с больной страдающей женщиной, а теперь они вдвоем смеются и перебрасываются шутками!

Когда обед был окончен, Мариям снова взяла Лейлу за руку:

— Я не буду называть тебя «ханум», в гареме мы на равных, я буду называть тебя сестрой. В последний раз я так хорошо себя чувствовала в день своей свадьбы, десять лет назад. Я не могу поверить… Десять лет… Но я как будто снова вернулась к жизни.

— Вам надо беречь себя, Мариям-ханум! Вы чувствуете себя лучше, но вы еще слабы.

— Да, ты права. Не называй меня «ханум», я хочу, чтобы мы подружились. Но как же хорошо не чувствовать боли!

— Значит, вы сможете управлять женской половиной дворца? Карим-мирза сказал, что я одна из всех жен могу давать распоряжения, потому что вы были больны. Но теперь…

— Карим-мирза прав, Лейла. Я десять лет провела в болезни, да и сейчас не знаю, это проблеск солнца среди туч, а потом я опять вернусь к недугу, или я снова обрету силу. Тебе придется самой позаботиться о женской половине. Но я тебе помогу.

— Спасибо, Мариям-ха… Мариям. Я не знаю, с чего начать. Я никогда не жила во дворце.

— Наша бывшая управительница, которая так скоро покинула нас, вела множество записей. Она отмечала все, жалованье служанкам, покупку рабынь, необходимые работы на день и на неделю. Вряд ли она забрала эти записи в зиндан. Найди их у нее в комнате и изучи. Так ты хотя бы поймешь, что надо делать в первую очередь.

— Записи! Как я об этом не подумала! Спасибо, Мариям-хан… Мариям.

Мариям-ханум улыбалась. Она была довольна своим советом и тем, что помогла Лейле. Но она все еще была очень бледной, ее лоб покрыла испарина.

— Ты устала, Мариям, — наконец произнесла Лейла. — Тебе надо отдохнуть. Я оставлю тебя, но мы увидимся завтра, чтобы пойти вместе в сад.

— Да, сестра, ты права. Ступай и займись делами дворца, и пусть мое благословение будет с тобой.

Лейла встала и поклонилась своей новой сестре и направилась к дверям. Служанка проводила ее в покои, в которых ее уже ждали — молодой евнух принес послание от мужа. Лейла развернула его со счастливой улыбкой на устах.

«Моя звездочка! Дела города и государства зовут меня. Я должен отправиться в Аззаджан, и мое путешествие займет несколько дней. Я отдал необходимые распоряжения. Мы увидимся, как только я вернусь в Саранд. Твой Маруф».

Улыбка растаяла на лице Лейлы, как будто прекрасный цветок увял за несколько мгновений.

Глава 2

Весть о чудесном исцелении Мариям-ханум распространилась по дворце в мгновение ока. Не успела Лейла вернуться к себе и послать служанку за главным евнухом, как получила