Адская расплата. Как подавление заработной платы разрушает Америку - Майкл Линд

социальные льготы составляют 16 235 долларов США - почти 87% от рыночной заработной платы работника. Годовая рыночная заработная плата, равная комбинации минимальной заработной платы и различных государственных субсидий в данном случае, при условии пятидесяти недель сорокачасовой работы в год и двух недель оплачиваемого отпуска составила бы $34 955, или $16,80 в час. Вряд ли это можно назвать непомерной зарплатой для работника, занятого полный рабочий день в Нью-Йорке, а почасовая оплата труда близка к минимальной зарплате, установленной в рамках кампании "Борьба за 15 долларов". Однако вместо того, чтобы требовать от работодателя платить гипотетическому работнику прожиточный минимум, федеральное правительство США, правительство штата Нью-Йорк и город Нью-Йорк в данном примере совместно позволяют работодателю платить только 9 долл. в час и выставлять счет за почти половину расходов работника тем, кто платит федеральные, штатные и городские налоги.

Неолиберальная сделка ужасна для работников и налогоплательщиков. Но оно прекрасно для работодателей, которым государство всеобщего благосостояния позволяет платить низкую зарплату.

 

Как показывает пример британского закона о бедных, государство всеобщего благосостояния может быть как прорабочим, так и проработодателем, в зависимости от того, как оно устроено.

С точки зрения аморального, антисоциального и рационального работодателя, государство всеобщего благосостояния, ориентированное на работодателя, должно сочетать в себе мизерную социальную помощь работникам с требованием, чтобы те работали за низкую зарплату, прежде чем они смогут получить доступ к различным программам социального обеспечения. Такая система очень выгодна работодателям дешевой рабочей силы. Налогоплательщики, оплачивающие программы социального обеспечения, позволяют работодателю платить работникам слишком низкую зарплату, чтобы они могли на нее прожить. В то же время решение правительства о сохранении низкого уровня пособий по нуждаемости усиливает давление на получателей пособий, вынуждая их устраиваться на плохую работу с низкой зарплатой. Бедные работники вынуждены дополнять скудные пособия низкой зарплатой и дополнять низкую зарплату скудными пособиями. А вынуждая людей, нуждающихся в пособии, устраиваться на любую доступную работу, как правило, низкооплачиваемую, чтобы получать свои мизерные пособия, государство также предоставляет работодателю резерв отчаявшихся работников, которые согласны на нищенскую зарплату, которую им предлагают, резерв работников, которые вряд ли будут протестовать против злоупотреблений, опасаясь, что их лишат государственных пособий. Экономика с низкой зарплатой и высоким уровнем благосостояния представляет собой замкнутый круг.

В отношении каждой программы государства всеобщего благосостояния - будь то всеобщее социальное страхование или социальная помощь только для бедных - можно задать один и тот же вопрос: Увеличивает или уменьшает данная программа переговорную силу работников в переговорах с работодателями? В качестве примера можно привести страхование по безработице. Чем дольше длится период страхования от безработицы, тем более разборчиво безработные могут подходить к выбору следующего места работы, ожидая, пока найдется работа с более высокой зарплатой и лучшими льготами, а не соглашаясь на первую попавшуюся некачественную работу. Система страхования по безработице, созданная в интересах работодателей, напротив, будет предоставлять пособие как можно дольше, так что быстрое прекращение действия страховки вынудит работников соглашаться на любую работу, предлагаемую работодателями, какой бы ни была она жалкой.

То, что политолог Джейкоб Хакер называет "большим переносом риска", является еще одним способом, с помощью которого работодатели приватизируют выгоды, получаемые от найма работников, и одновременно социализируют издержки. Например, за последние полвека большинство американских работодателей заменили пенсии, которые возлагали риск будущих выплат на работодателей, либо отсутствием пенсий, либо пенсиями с установленными взносами, такими как 401(k), которые переносят риск потери денег на пенсии с работодателей на отдельных работников.

Субсидирование заработной платы только низкооплачиваемых работников - это, пожалуй, самый вопиющий пример социальной поддержки работодателей. Одной из крупнейших программ по борьбе с бедностью в США является субсидирование заработной платы, известное как налоговый кредит на заработанный доход. Работающие родители с детьми и некоторые работающие физические лица имеют право на федеральный EITC; кроме того, существуют дополнительные EITC от штатов.

EITC успешно снижает уровень бедности среди работников с низкими доходами. В 2018 году, по оценкам, она вывела из бедности 16,5 млн американцев, в том числе 3 млн детей. Но, как и все субсидии на заработную плату, она позволяет многим работодателям платить нищенскую зарплату, слишком низкую, чтобы их работники могли прожить без государственных денег. Как отмечают Тереза Гилардуччи и Аида Фарманд, "большая зависимость от EITC, а не от минимальной заработной платы и силы профсоюзов, является одной из основных причин того, что США лидируют в ОЭСР по доле рабочих мест с нищенской зарплатой - целых 25,3% рабочих мест являются нищенскими, по сравнению с 3% рабочих мест в Норвегии". В пользу предположения о том, что субсидирование низкооплачиваемых рабочих мест создает их больше и подавляет рост заработной платы, говорит тот факт, что штаты, в которых отсутствует государственная EITC или она лишь незначительна в дополнение к федеральной EITC, демонстрируют более высокие темпы роста заработной платы, чем "щедрые" штаты.

 

Наверное, политика в области ухода за детьми является наиболее ярким примером программы социального обеспечения, которая может либо усилить, либо ослабить переговорные позиции работников и их семей по отношению к работодателям. Системы поддержки ухода за детьми в других индустриальных демократических странах, как правило, делятся на две категории: общая поддержка семьи и поддержка лиц с двойным заработком.

Политика общей поддержки семьи, принятая во многих странах континентальной Европы, находящихся под влиянием католического пронатализма, обычно принимает форму денежных субсидий, которые могут быть использованы либо для приобретения платного дневного ухода за ребенком вне дома, либо для покрытия расходов на проживание матери или другого лица, осуществляющего уход за ребенком. Канадская система общей поддержки семьи, созданная канадскими консерваторами, выступающими за создание семьи, предоставляет родителям денежные пособия, которые они могут использовать либо для поддержки семейного воспитателя, либо для оплаты услуг посторонних лиц по уходу за ребенком.

Подход, основанный на поддержке семей с двумя работниками, выражается в субсидировании государством услуг государственного детского сада с момента рождения ребенка. Модель двойного заработка доминирует в скандинавских странах: Швеции, Норвегии, Дании и Финляндии. Модель двойного заработка продвигается теми левыми социалистами и радикальными феминистками, которые стремятся "опорочить" государство всеобщего благосостояния путем социализации ухода за детьми, исходя из того, что материнский уход является пережитком патриархата или буржуазно-капиталистической экономики.

Если бы сегодня в США проводился общенациональный референдум, , то можно не сомневаться, что гибкая канадская модель денежных субсидий семьям, включающая как семьи с двумя, так и с одним работником, одержала бы верх над шведской моделью, которая поддерживает идеал семьи с двумя работниками, субсидируя институциональных поставщиков услуг по уходу за детьми, но не