Конфликты и войны после распада СССР - Юрий Васильевич Егоров

• обострение межрелигиозных противоречий в государстве.

Очевидно, что отмеченные отрицательные последствия лишь по одному отдельно взятому конфликту будут существенно затруднять обеспечение национальной безопасности Украины, не говоря уже о конфликтах в смежных государствах, для которых из-за ограниченного объема публикации сделать такие прогнозы не представляется возможным. К сожалению, арсенал методических разработок для всестороннего средне и долгосрочного прогнозирования сценариев обеспечения национальной безопасности в Украине практически отсутствует, что не делает чести отечественной военной науке, лоббируемой Министерством обороны и Генеральным штабом Украины. Может быть, этот пробел будет ликвидирован после интеграции Украины в НАТО'? А пока существует острая потребность в новой теоретической постановке проблемы вооруженных конфликтов, в новых подходах к геополитическому анализу и оценке их источников и причин, характера, влияния (как краткосрочного, так и долговременного) на общественные процессы. Можно считать, что единой теории военных конфликтов современности пока нет. Между тем еще К. Клаузевиц в прошлом веке отмечал, что всякая война должна иметь свою теорию. Интеграция Украины в НАТО требует не только оперативной совместимости военных формирований, систем управления, связи, материального обеспечения и др., а и, о чем сейчас стараются не говорить, совместимости взглядов на применение военной силы и на всю теорию конфликтов. Поэтому авторы считают необходимым выделить ряд проблемных вопросов, по которым следует развернуть нучную дискуссию. Во-первых, это так называемые «локальные», «малые» и ограниченные войны, т. е. вооруженные столкновения, ограниченные в физическом пространстве, в которых применяется и достаточно ограниченная военная сила. Понятия «малой», «локальной» войны в научный оборот вошли не сегодня. Так, термин «локальная война» стал употребляться в США в конце 50-х годов в ходе дискуссии по проблемам использования американских вооруженных сил в войнах и вооруженных конфликтах, которые по своему масштабу несопоставимы со всеобщей ядерной войной. Предполагалось, что военные действия во время таких войн и вооруженных конфликтов будут ограничиваться обычно театром военных действий (ТВД) или отдельным его районом. Такие войны и стали называться «локальными», т. е. ограниченными по территориальному охвату. Когда администрация Президента США Дж. Кеннеди приняла военно-стратегическую концепцию «гибкого реагирования» (1960 г.), термин «локальная война» получил в США официальное признание. Спустя некоторое время, он был заменен на термин «ограниченная война». К этой категории стали относить военные действия, ограниченные по целям, применяемым средствам, масштабам, времени. В середине 70-х годов к ограниченным войнам и вооруженным конфликтам были отнесены ядерная война на театре войны, обычная война, обычная война на ТВД или в ограниченном его районе. Предусматривалось также ведение специфических войн и вооруженных конфликтов прежде всего в зонах национально-освободительных движений. В настоящее время американская военная доктрина стала относить к локальным войнам и вооруженным конфликтам войны с применением и без применения ядерного оружия на театре войны, а также «конфликты низкой интенсивности», как особую форму военно-политической борьбы в каком-либо одном (или нескольких) географическом районе с ограниченным применением иностранной державой военной силы или без прямого использования ее вооруженных сил. Понятие «локальная война» вошло и в советскую военную доктрину. Она рассматривалась как «локальная» атака против отдельных соцстран, революционного и национально-освободительного движения, а также против раз-

вивающихся стран, в которых утвердились режимы». К локальным

были отнесены [7]: войны, развязываемые отдельными государствами против отдельных социалистических государств; войны государств с народами (странами), борющимися за свою независимость или отстаивающими ее; войны между отдельными государствами или группами государств; гражданские войны и внутренние военные конфликты. Одновременно локальные войны делились по географическому признаку на: войны между двумя или несколькими государствами одного географического района; войны между двумя или несколькими государствами разных регионов мира; на войны внутри одной страны. Существовало также деление на войны с участием с обеих сторон регулярных вооруженных сил, применяющих все виды современного оружия, кроме ядерного, и войны с участием регулярных и иррегулярных вооруженных формирований. В США была разработана концепция военных конфликтов различной интенсивности: от самых незначительных до глобальной войны. В ней война с применением ядерного и других видов оружия массового поражения, а также всеобщая на театре войны определяются как военный конфликт высокой интенсивности. Остальные войны, ведущиеся с ограниченными целями, от военных до психологических именуются конфликтами низкой интенсивности. К подобному пониманию конфликтов различной интенсивности склоняются и многие авторы и в России. Современная теория вооруженных конфликтов призвана дать более полное представление о конфликтах, не только количественное, но и качественное. Весь послевоенный опыт локальных войн и вооруженных конфликтов свидетельствует, что они велись без применения оружия массового поражения, за исключением эпизодического использования бактериологического оружия в Корее и химического оружия против курдов в ирано-иракской войне. Последние международные инициативы, направленные на ликвидацию тактического ядерного оружия, позволяют надеяться, что эти средства в локальных войнах и вооруженных конфликтах использоваться не будут. Особо следует выделить тенденцию увеличения масштабов применения высокоточного оружия, оружия, основанного на новых физических принципах, в частности, так званого, нелетального оружия. Во-вторых, все вооруженные конфликты независимо от масштабности, интенсивности, конкретных причин возникновения в конечном счете являются продолжением политики средствами вооруженного насилия (военными средствами). Сформулированное еще К. Клаузевицем и развитое затем другими военными теоретиками это положение сохраняет свою силу и в ядерный век в генетическом, содержательном и сущностном отношениях. В последующем в большинстве войн ни одна из воевавших сторон не стала победительницей. Это относится к ряду арабо-израильских войн, к войне между Ираном и Ираком, к войне в Афганистане и многим другим. Любой, даже небольшой вооруженный конфликт в современной военно-политической обстановке утрачивает свою роль как средство политики. Достаточно сказать, что ни один

вооруженный конфликт, возникший в бывшей Югославии или на территории бывшего СССР, не стал рациональным средством политики: каждый из них лишь способствовал углублению кризисных явлений в этих странах во всех сферах общественной жизни, вызывая разрушение экономики, государственности, деморализуя общество и приводя к гибели мирного населения, росту числа беженцев. В-третьих, как увязать теорию конфликтов и международный терроризм? В какое правовое пространство «вписывается» межднародный терроризм и, соответственно, борьба с ним? Каковы механизмы разрешения противоречий и спорных вопросов между большими и малыми государствами политическими мирными средствами? В-четвертых, каковы механизмы деэскалации конфликтного потенциала участников конфликта миротворческими контингентами в операциях по поддержке мира, особенно если эти миротворческие контингенты направлены Украиной? Таким образом, основные организационно-правовые механизмы урегулирования конфликтных ситуаций должны выбираться на основе принципов учета интересов и ценностей конфликтующих сторон и способствовать поиску «совпадающих интересов» государств. Но, для этого необходимо