Родная кровь - Anne Dar

процессе выяснения этого пункта. В свидетельстве о рождении Ламберта отсутствует информация об отце, и миссис Ламберт не была знакома со своим свёкром, и даже не представляет, кто может им являться, однако лейтенант Расселл, вроде как, накопала информацию о воспитывающих Ламберта с раннего детства родственниках, так что скоро мы узнаем больше. Но у меня для вас есть кое-что поинтереснее. Только что Ламберт проинформировал Моралиса о том, что отказывается от его услуг.

– Вместо нашего выскочки он захотел себе более солидного адвоката? – не удивилась я.

– Нет. Он заявил, что в принципе отказывается от адвокатской защиты.

Мы с Арнольдом одновременно выпрямили спины. Только час назад мы наблюдали за свиданием Ламберта с Рене, которое прошло весьма эмоционально с обеих сторон, а уже сейчас наш преступник отказывается от адвокатской защиты. Значит, непоколебимость Рене и страх потерять её окончательно всё же возымели на этого подонка действие.

Джексон развернулся и уже выходил из кабинета, а я, вновь сократив расстояние между мной и Ридом, причём до ещё большего минимума, заглянула в самые недры глаз своего напарника. Арнольд довольно ухмыльнулся:

– Интригует, да?

– Дело Ламберта твоё, но его хотела бы допросить я. Ты не против? – напряжённым тоном поинтересовалась я.

– Он весь твой.

***

Передо мной сидел идеальный преступник: четыре оплодотворения женщин без их согласия, две подмены младенцев, одна кража младенца и на протяжении тридцати пяти лет преступной деятельности ни одного повода для подозрений. Акушер-гинеколог, общественное доверие к которому по определению зашкаливает, ко всему прочему носил маску примерного семьянина, играющего роль любящего мужа и многодетного отца, и был охарактеризован своими знакомыми как самый положительный персонаж: всегда способный дать в долг, регулярно стригущий газон, здоровающийся при встречах на улице, состоящий в садоводческом клубе и выписывающий местную прессу. Он создал себе слишком идеальный образ. Особенно это было заметно из рассказов Рене, которых за два года дружбы с ней я наслушалась столько, что, кажется, почти смирилась с тем, что не просто мужчина, но в принципе человек может быть настолько образцовым. Но как его кричащая идеальность не показалась подозрительной окружающим его людям? Мне она не казалась подозрительной, так как я лишь слушала о ней со слов Рене и потому считала, что моя подруга просто склонна сильно преувеличивать плюсы своего мужа, но его коллеги, соседи, друзья и просто знакомые тоже в один голос твердили о том, что Стэнли Ламберт действительно идеален, а ведь все они регулярно общались с ним лично.

– Вы отказались от адвоката, – заняв место за столом напротив Ламберта, уверенно начала допрос я. – Что ж, буду говорить с Вами начистоту: ДНК-экспертиза по детям, рождённым Рене в браке с Вами и якобы от Вас, подтвердила отсутствие Вашей кровной связи с тремя из четырёх Ваших дочерей. И Вы, и Рене, и мы прекрасно понимаем, что Рене хранила супружескую верность в браке и не изменяла Вам с другими мужчинами. Я знаю о том, что немногим более часа назад Рене, пытаясь убедить Вас сознаться в своих злодеяния, выслушала от Вас весьма дерзкое предложение: Вы хотели, чтобы в суде Ваша жена дала показания, согласно которым она якобы знала о Ваших действиях и сама согласилась на искусственное оплодотворение. Попросить её оклеветать саму себя в суде, то есть просить её сказать, будто бы она изменяла Вам в браке, Вы не осмелились по двум простым причинам: во-первых, Вы всё ещё лелеете надежду не потерять своих дочерей и жену, а во-вторых, подобное заявление с лёгкостью оспорили бы биологические отцы детей, рождённых Рене. Ведь Вы понимаете, что мы призовём этих мужчин, как пострадавшие стороны, для дачи показаний в суде, а они, как Вам прекрасно известно, никогда прежде не видели Рене и в принципе до сих пор не догадывались о её существовании, и тем более о существовании рождённых ею от них детей. Вы просили свою жену лжесвидетельствовать на суде, хотя знаете, что подобные действия незаконны и наказуемы, но Вы не учли многих факторов. Что насчёт биологического материала, используемого Вами для оплодотворения своей жены и ещё одной женщины без ведома мужчин, являющихся владельцами этих материалов? И вся эта история с подменой младенцев в родильном отделении Роара. Лжесвидетельствование Рене в суде Вам бы точно не помогло и даже усугубило бы Ваше положение, а вот чистосердечное признание Вам действительно может помочь. Ещё раз предлагаю Вам воспользоваться моим предложением о сотрудничестве со следствием, пока у Вас ещё есть время до суда.

Завершив свою уверенную речь, я продолжала смотреть на Ламберта, упрямо сверлящего взглядом разделяющий нас стол. С момента его задержания прошло всего полтора дня, но, судя по его виду, этого времени ему более чем хватило для осознания того, что его персональное болото уже начало засасывать его на дно и теперь не отпустит его до тех пор, пока не поглотит с головой. Он выглядел подавлено, однако одновременно с этим я различала в его бегающих глазах нечто такое, что можно было бы определить как искру энтузиазма. Он как будто бы сожалел, что его словили, и одновременно желал насладиться минутами славы, по праву принадлежащими его персоне. Собственно, именно эти мои догадки в процессе допроса в итоге подтвердились.

Подождав несколько секунд и убедившись в том, что я не собираюсь говорить ещё что-либо, обвиняемый заговорил:

– За полгода до знакомства с Рене я узнал о своём диагнозе – бесплодие. Круглогодично работая по пять дней в неделю с беременными и рожающими женщинами я не мог не хотеть иметь собственного ребёнка. Рене лишь недавно исполнилось девятнадцать, когда она пришла ко мне на приём, мне было сорок, и я увидел в ней неопытную, наивную и совсем молодую девушку, которую мне в итоге не составило труда влюбить в себя. Когда мы начали спать вместе, я, под предлогом кольпоскопии, якобы необходимой для убеждения в её здоровье, оплодотворил её в первый раз. Она не знала, как проходит процедура кольпоскопии, так что я без проблем и лишних вопросов осуществил свой план, в процессе оградив ей обзор при помощи ширмы. Так была зачата Адела. После я повторил эту процедуру с Рене ещё дважды: спустя четыре года она родила Лекси, а ещё через три года появилась Каприс. Имея доступ к банку спермы, я тщательно выбирал отцов своим детям. Для Рене же каждая её беременность была неожиданностью: она думала, будто предохраняется, употребляя противозачаточные таблетки, но эти таблетки поставлял ей я, после каждой новой беременности якобы меняя для