Все лики смерти - Виктор Точинов

Вернувшись с места происшествия, Кайзерманн и Хэмфри услышали от дверей шерифова офиса возбужденные голоса.

«Опять у отдыхающих кошку засосало в пылесос», – подумал шериф, обливавшийся потом и цветом напоминавший вареного лобстера. Он почти не ошибся.

Оставшийся за главного Нордуик – второй по рангу человек среди законохранителей Трэйк-Бич – с трудом отбивался от заполнивших комнату для посетителей четырех женщин в пляжных нарядах. Впрочем, так показалось Кайзерманну только в первую секунду. Атаковала Нордуика лишь одна из женщин, лет тридцати пяти на вид, – как вскоре узнал шериф, звали ее мисс Анджела Клейтор. Но яростного ее пыла вполне хватало на четверых. Вторая – мисс Сароян, выглядевшая на несколько лет моложе, – вступала в разговор редко. Две другие – даже не женщины, девочки-подростки лет четырнадцати-пятнадцати, – тихо и скромно сидели на кожаном диване в дальнем углу.

Калифорнийская семейка, понял шериф после первых же обращенных к нему слов. И почувствовал, что приближается к точке кипения.

Суть дела оказалась проста.

Их семья – эти два слова мисс Клейтор произнесла с особенным нажимом – она и ее супруга, мисс Сароян, год назад приобрела коттедж здесь, в Трэйк-Бич. Не просто тонкостенную коробку для летнего отдыха, но капитальный дом. Они, черт возьми, жительницы этих мест, платят здесь налоги и хотят, чтобы шериф немедленно, да-да, немедленно разобрался с имевшим место сегодня возмутительным преступлением!

Шериф поглядывал на мисс Клейтор и на ее супругу и думал, что лет сто назад у этой парочки отобрали бы несчастных детей, передав их на попечение округа, а самих, обмазав смолой и вываляв в перьях, выставили бы на пару часов на главной площади городка, положив рядом кучу камней, – чтобы любой, желающий высказать мнение об однополой любви, не слишком бы утруждал себя поисками подходящего аргумента. А потом шлюшек прокатили бы верхом на шесте до границы графства… Причем живи он, Кайзерманн, сто лет назад и занимай нынешнюю должность – самая ответственная часть процедуры легла бы на его плечи. Шериф зримо представил, как он недрогнувшей рукой срывает с этой потаскушки Клейтор одежду, как макает квач в бадью со смолой, – а рядом красный от смущения Хэмфри Батлер вспарывает перочинным ножом перину… Картина представилась яркая и красочная – прямо-таки сон наяву.

Проделав – мысленно – все необходимые процедуры с мисс Клейтор, Кайзерманн – опять же мысленно – с квачом в руке направился к мисс Сароян, решительно протянул руку к вороту ее платья и… И вдруг понял, что дальше исполнять обязанности вековой давности ему не хочется. Мисс Сароян казалась гораздо симпатичнее своей супруги, ширококостной и мужеподобной… Торопливо вернувшись в начало двадцать первого столетия, шериф подумал, что по сути эта скромно держащаяся девушка просто жертва растления. А уж бедные дети… Он с жалостью посмотрел на девчонок (одна из них была мулаткой), – сидевших на диване и слишком тесно, по мнению шерифа, прижавшихся друг к другу…

Хэмфри Батлер, относившийся к сексуальным меньшинствам более терпимо, с любопытством размышлял о другом: пользуется ли парочка тем, что дала им природа, или выражает свою любовь купленными в секс-шопе приспособлениями…

Тем временем рассказ мисс Клейтор подошел к концу. Как выяснилось, сегодня утром, до наступления самой жары, они с супругой и детьми отправились на пляж. Купались, загорали, перебрасывались мячом… И была там на пляже очень симпатичная молодая девушка в закрытом купальнике и с фотоаппаратом. Она сделала несколько снимков детей, затем разговорилась с мисс Клейтор и спросила ее адрес – прислать фотографии. Мисс Клейтор дала адрес и даже телефон, потому что… впрочем, неважно. Потом они вместе купались, потом сходили в пляжное кафе, потом девушка сказала, что ей пора, – и ушла. А когда полчаса назад семья вернулась в свой коттедж, то первым делом выяснилось, что из сумочки мисс Клейтор исчезли ключи от дома. Открыв дверь ключами мисс Сароян, они обнаружили кошмарный факт: их обокрали! Исчезли украшения, две зимних шубы, наличные деньги и даже кредитные карточки, лежавшие во вполне надежном месте…

– В каком? – поинтересовался шериф и с трудом сдержал смешок, услышав ответ: в шкафу, под нижним бельем.

А самое жуткое, что там же лежала бумажка с записанными пин-кодами: она, мисс Клейтор, не в состоянии держать в памяти эти дурацкие цифры… Хуже того, исчезла коллекция, которую мисс собирала несколько лет…

Что она коллекционировала, мисс Клейтор так и не сказала, но потребовала от шерифа немедленных и решительных действий. НЕ-МЕД-ЛЕН-НЫХ!!!

– Вы оставили официальное заявление и список пропавших вещей? – казенным голосом спросил шериф.

Мисс энергично кивнула.

– Тогда не смею задерживать. Мы займемся вашим делом. В порядке очереди – в летний сезон мы весьма сильно загружены.

Мисс Клейтор взвилась так, словно под юбку к ней забралась оса и запустила жало в особо чувствительную часть тела. Как??!! Наглые преступники в любой момент могут смыться с награбленным, а шериф толкует о какой-то очереди?! Она так этого не оставит!

Кайзерманн вновь, второй раз за сегодня, заговорил в манере шерифа из юго-западных штатов – растягивая слова и словно бы перекатывая во рту изрядную дозу жевательного табака.

– Мэ-э-эм, я ва-ас не понима-аю… Вам достаточно было прочитать любое из объявлений, висящих на любом пляже Трэйк-Бич. И оставить деньги и ценности, в том числе ключи, в одной из охраняемых ячеек – на время посещения пляжа. Замок там срабатывает по отпечатку вашего большого пальца, на который девушка с фотоаппаратом едва бы покусилась. И стоит все удовольствие пятнадцать долларов, мэ-э-м. Экономия не довела вас до добра. А сейчас идите домой и не мешайте нам работать.

Мисс разродилась яростной тирадой, из которой следовало, что Трэйк-Бич – город жуликов и полиция его явно в доле с ворами.

– Что?! – Кайзерманн поднялся с кресла, грозно сдвинув брови. – Если вам не по душе Трэйк-Бич, можете сменить место жительства! Езжайте в Калифорнию, там пляжи, по слухам, не хуже! А теперь – вон отсюда!!!

На прощание мисс Клейтор выкрикнула, что будет жаловаться прокурору округа.

– Да хоть во Всемирную лигу сексуальных меньшинств, – ласково ответил Кайзерманн. Он знал, что Вайхмастер, окружной прокурор, однажды застукал свою жену с партнершей по теннису – и дамочки занимались отнюдь не спортивной игрой. С тех пор шериф и прокурор были в вопросе о секс-меньшинствах полными единомышленниками.

– А ведь вы гомофоб, шериф, – сказал Хэмфри, закрыв дверь за посетительницами. Сказал таким тоном, будто только что сделал это удивительное открытие.

– Отчего тебя это так волнует, сынок? – задушевно поинтересовался его начальник.

– Мне волноваться не о чем, – пожал плечами Хэмфри. – Но вы сегодня потеряли голоса двух избирательниц. И голоса им подобных женщин, которые узнают про эту историю…

– Когда в Штатах избрание шерифа будет зависеть от голосов лесбиюшек, – сказал Кайзерманн, – я выберу другую страну для жительства. Попробую устроиться где-нибудь в Эмиратах. Там похожих особ до сих пор возят по городу в голом виде верхом на ослах, привязав лицом к хвосту, а нормально ориентированные граждане швыряют в них тем, что подвернется под руку. – И шериф закруглил спор, обратившись к Нордуику: – Как ты думаешь, кто мог ощипать перышки этой самой мисс Клитор?