Ещё не Аюта - Владимир Осипцов

нечего было и мечтать. Отвезти к ракшасам?! Но ему доктор нужен, чем они могут помочь?

Она не сразу заметила, что драгонарий что-то говорит в бреду. Облако скрыло их на время от стрелков, и девушка, сбавив скорость, склонила голову над его губами.

— ...шал Явара, атакуйте их, атакуйте их с тылу!..

Дочь императора, услышав свою фамилию, первым делом подумала, что это он с нею разговаривает. Потом сообразила — отдаёт приказ её старшему брату! «С тыла» — если брат был в тылу с начала сражения, то он пока что там и остался! Если, конечно, Тардеш не приказал ему атаковать — уж что-что, а характер Принца-самурая его сестра знала до мелочей!

Она покинула спасительное облако, и развернулась в вираже над панорамой сражения, пытаясь разглядеть, где же здесь был тыл... Высокий обрыв на востоке — ну не должно на тех камнях расти такого леса! И, рискуя нарваться на затаившуюся вражескую часть, полузамёзшая спасительница рванулась туда!

Боль в раненых крыльях была почти невыносимой. С более близкого расстояния, девушка поняла, что не ошиблась — она почувствовала знакомое ощущение от работающей «связки». Навстречу оттуда просвистела стрела — нет, нет, это они обознались — демонесса уже различала фигуры, а когда пошла на снижение, узнала: огороженный белым полотном квадрат штаба, вон Мамору в белых траурных латах, нага-колдунья (та самая!), настороженно раскинувшая капюшон, и человек с луком наготове — по обычаю своей расы он был в глухих доспехах вместо магической изоляции. Вот Мамору узнал её — своей рукой опустил лук человека...

...Честно — если бы сама Благодать спустилась с небес, они бы меньше удивились. Но пропавшая принцесса, да ещё и нагая, с Тардешем на руках! — несмотря на решительные действия, брат был удивлён больше всех:

— Сакагучи, быстро сюда мою одежду и лекаря! Госпожа полковница, не будете ли вы так любезны осмотреть господина драгонария?! — от волнения он произнёс полфразы на своём языке, пришлось переводить...

...Демонесса рухнула со скорости — прямо на колени, разодрав голени в кровь, оставляя золотые следы за собой. Почти сразу, отдав какие-то приказания, к ней подбежал Мамору. Обнял, прикрыл от чужих глаз. Тардеша взяли из её рук, брат поднял на руки её саму:

— Глупая, глупая Малышка, откуда ты взялась здесь, совсем сумасшедшая, что тебе здесь понадобилось!..

— С-старший брат, я была с вами с самого начала, среди ракшасов, разве Сэнсей тебе ничего не сказал?!..

— Да нет, неужели и он был в курсе?! Вот глупость... Подожди, не теряй сознание, надо...

— Надо тебе атаковать! Таков приказ господина драгонария! Вон там, на левом фланге, стоят все ракшасы, мы заблудились и опоздали... — она на секунду действительно потеряла сознание: — ...тоже хотели зайти с тылу... Поспеши, может, и спасёшь армию...

Её закутали в мужской халат, передали в чьи-то заботливые руки, кто-то занялся её ранеными крыльями, но только когда увидела, как мимо пронесли Тардеша, над которым склонился призрак-лекарь, Кадомацу позволила себе упасть в беспамятство...

Так и закончилась шестая глава, и первая часть под названием: «Ещё не Аюта...»

Маленькой принцессе ещё предстояло заслужить это звание.

Интермедия первая: Многообещающая

Запись 13 — Интермедия первая: Многообещающая

«Оборваны корни

Плавучей, плакучей травы...

Я так бесприютна.

И с лёгкой душой поплыву по теченью

Лишь только услышу: „Плыви!“»

(Оно-но Комати)

перевод В. Марковой

«Она проснулась в тепле и уюте огромной палатки. Откуда-то издалека доносилась песня на незнакомом языке, разбудившая её... Странно... Девушка подумала, что её, должно быть, унесли на корабль... нет, это явно была всё та же бесцветная планета... Только как непривычно тихо! — без вечной суеты войск, шума сражения, которое она слышала, перед тем, как впасть в беспамятство.

Что случилось?! Победа?! Поражение? Где, собственно, она сейчас? Сколько она проспала, и, наконец, что с Тардешем?!! И быстро сама ответила на подобный вопрос, прислушавшись к своему глупому сердцу — нет, случись беда, оно не было бы так спокойно... Он здоров, он рядом! Почему теперь она была так уверена в своих чувствах, объяснять, я думаю, не надо...

Принцесса, повернув голову, увидала откинутый полог, а на его месте — старшего брата, сидевшего боком, как нарисованного. Кадомацу залюбовалась его профилем: горбоносый, в отца (у них у всех была эта отметина, только она одна избежала её — как поговаривала мать: «горбинка вся в длину носа ушла»), в него же — белые волосы, заплетённые в самурайскую косичку, и квадратное лицо его матери. Безо всяких скидок, красивейшей из женщин была дочь древнего рода Хакамада, и как шел её сыну столь мужественный очерк лица. Чистый горец — не полукровка, как Кадомацу: широкие глаза, сильные крылья, высокий, чуть выпуклый лоб, тонкие губы, с чуть выступающей нижней. Сама Мацуко была так же тонкогуба (чувственные губы матери из всех детей унаследовал только Сабуро), но её зелёные глаза были уже и длиннее, а неоспоримое доказательство другой, чем у брата, матери —