Черный человек - Ричард Морган

– Конечно. Заходи.

– Ты гарантируешь, что не пристрелишь меня, пока не услышишь все, что я собираюсь тебе сказать?

Карл усмехнулся:

– Уж не знаю, готов ли ты положиться в этом на слово мутанта?

– Да. Я готов.

– Тогда давай сюда. Без оружия, без бронежилета, руки держи на виду. – Карл выдержал паузу: – Да, и прихвати с собой своего братца.

Долгое-долгое молчание. Раскаленный воздух снаружи наполняло лишь стрекотание сверчков.

– В чем дело, Манко? Ты что, новости не смотришь? Твое дело труба, знаешь ли. Ортис помер, в КОЛИН навели порядок. Мы знаем про Онбекенда. Так что я хочу видеть вас обоих.

Прошла пара минут, но все же две фигуры появились из-за прикрывающей тропу стены и твердо направились в сторону дома, сложив руки за головой. Карл смотрел на них сквозь прицел «Штайра». Одна рука Онбекенда скособочилась, словно ему тяжело было держать ее поднятой. Карл вспомнил слова Севджи в том занюханном баре:

– Я его пару раз зацепила, но этого оказалось недостаточно. Тринадцатый, фиг ли.

– Да, мы те еще подонки. Крепкие.

Он прицелился в лицо Онбекенду, пару раз напряг палец на спусковом крючке. Потом оставил крючок в покое и с досадой отложил ружье в сторону. Взял из кучи на полу пистолет, очередной «глок», проверил заряд и передернул затвор. Когда Бамбарен и Онбекенд достигли дверного проема, Карл отступил назад, не забывая о возможных снайперах за окном, и направил на своих гостей пистолет:

– Заходите.

Онбекенд, не сводя с него глаз, сказал по-английски, как выплюнул:

– Где она, Марсалис?

– Не так быстро. Отошли к столу в нише, оба. Руки все время держать на голове. Я не собираюсь возиться с обыском, поэтому, если кто-то из вас шевельнет рукой без моего разрешения, я сочту это агрессией и убью того, кто это сделал. Ясно?

Бамбарен слегка повернулся в одну сторону, в другую, осматривая помещение. Он кое-что понял, и его глаза округлились:

– Ты пришел один?

– Идите к столу и сядьте в кресла, которые я выдвинул. Пока будете садиться, держите руки на голове, а потом положите их перед собой на стол. Никаких резких движений. Резкое движение означает смерть.

Он потянул входную дверь, закрывая ее. Замок защелкнулся.

– Марсалис, со мной пятнадцать человек. – Бам-барен направился к столу, его голос звучал негромко и буднично. Он тоже перешел на английский: – Ты в ловушке. Давай поговорим об этом.

– Мы поговорим об этом, да. Но сперва вы должны будете сесть. Держите руки так, чтобы я их видел, а потом положите их перед собой ладонями на стол.

Мужчины уселись – неуклюже, оттого что им приходилось держать руки поднятыми. Бамбарен занял место во главе стола, Онбекенд опустился рядом. Эта часть помещения была углублена в скалу, тут было прохладно и сумрачно, так что гости выглядели участниками какого-то таинственного спиритического сеанса: спины чопорно выпрямлены, ладони на столе, лица напряжены. Карл выдвинул кресло и расположился напротив Онбекенда, на изрядном расстоянии от стола, уперся рукой с «глоком» в колено.

– И что теперь? – спокойно спросил его другой тринадцатый.

– А теперь мы обсудим, почему бы мне не убить вас обоих. Есть идеи?

– Тебе так не терпится умереть, черный человек? – спросил Бамбарен.

Карл чуть улыбнулся ему:

– Ну да, пятнадцать против одного – нелучший расклад, согласен. Но с другой стороны, восемь против одного вроде как немногим лучше, но теперь эти восемь лежат перед дверью, мухам на радость.

– Ты так ничему и не научился? – Онбекенд смотрел на него с тем же презрением, что и в баре в Бейвью. – Ты по-прежнему всего лишь солдат на службе у губожевов?

Бамбарен будто одеревенел. Карл снова изобразил на лице легкую улыбку.

– Полегче с этим словом, братан. Манко не виноват в том, что он просто унаследовал от Изабеллы свою лимбическую систему и половину хромосомного набора, которые остались без усовершенствований и модифицикаций.

Онбекенд едва удостоил Бамбарена беглым взглядом:

– Я не имею в виду Манко, и он это знает. Я о тех людях в ООН, которым ты душу продал.

– Они меня сюда не посылали.

Глаза Онбекенда сузились:

– Тогда почему ты здесь?

– Потому что ты убил моего друга.

– Если у тебя есть друзья, наемник, то я их не знаю. Кого я убил?

– Ты ранил женщину по имени Севджи Эртекин, офицера полиции, когда она преследовала тебя на улице в Бейвью. Ты стрелял из «Хаага», поэтому она умерла.

– Ты ее трахал?

– Да, мы с ней трахались. Как вы с Юргенс.

Лицо Онбекенда побледнело, когда он сделал выводы из этих слов. Он откашлялся и тихо сказал:

– Это была перестрелка. Никаких личных мотивов. На моем месте ты сделал бы то же самое.

Карл подумал о лагере «Гаррод Хоркан» и Габи, которую убила пуля из «Хаага».

– Суть не в этом.

– А в чем тогда?

Карл пристально посмотрел на другого тринадцатого:

– В расплате.

– Послушай меня, Марсалис, – Манко Бамбарен неправильно понял услышанное, – если мы, по-твоему, что-то тебе задолжали, всегда можно договориться.

– Заткнись, Манко. – Tayta посмотрел на Онбекенда так, будто тот влепил ему пощечину. Онбекенд не обратил на это никакого внимания, возможно, даже не заметил его реакции, он не сводил глаз с лица Карла. – Ты хочешь, чтобы я выкупил жизнь Греты ценой своей жизни?

– Почему бы и нет? Ты ведь предложил подобную сделку Тони Монтес в Вольной Гавани, так? Ее жизнь за жизнь ее детей.

Онбекенд посмотрел на свои руки:

– Если бы ты знал, что Тони Монтес делала со своей жизнью, прежде чем обзавелась этим именем, и что она делала с чужими детьми, прежде чем обзавелась своими, ты, возможно, не судил бы меня так строго.

– Я вообще тебя не сужу и не осуждаю. Я просто хочу, чтобы ты сдох.

– Если ты убьешь его, черный человек, тебе придется убить и меня тоже. – В голосе Бамбарена звучала спокойная решимость. – И тогда мои люди уничтожат тебя, как бешеного пса.

Карл бросил на него взгляд. Улыбнулся, слегка покачал головой:

– Ты действительно очень рад тому, что у тебя снова есть младший брат, правда же, Манко? Что ж, не могу винить тебя за это. Но, может, ты хочешь кое-что узнать об этом своем братце? – Он кивнул на Онбекенда. – Он – один из близнецов. На самом деле у тебя два младших брата, которые появились на свет в итоге отчаянных попыток твоей матери остаться на плаву в новом корпоративном Перу, в этой стране-мечте. Второго звали Аллен Меррин, но он, к сожалению, мертв. Хочешь знать, почему?