История разбитых сердец - Estrella Rose

стало, мужик? — недоумевает Бенджамин. — Почему ты стал таким? Почему? Пускаешь все на самотек, сбегаешь от ответственности и опускаешь голову, когда тебя оскорбляют!

— Просто я не могу держать все это под контролем. Не могу заставить всех снова полюбить меня.

— Знаешь, МакКлайф, тебе осталось еще взяться за бутылку, — с грустью и разочарованием в голосе говорит Бенджамин. — И превратиться из солидного мужика в закоренелого алкоголика, чтобы ты окончательно упал в моих глазах. Хотя, я не удивлюсь, если ты уже каждый день выпивать пару стопок каждый день. Тем более, что мне уже представился случай видеть тебя в стельку пьяным после того, как у тебя начались проблемы с Ракель.

— Я не собираюсь спиваться, — возражает Терренс.

— Зачем ты вообще начал встречаться ней? Зачем? Смысл строить из себя примерного парня с той, которую ты видел от силы несколько раз почти за год, прожитый в отношениях? Потому что вы оба постоянно были заняты работой! Ракель снималась для каких-то журналов, каталогов и рекламных роликов или ходила по подиуму, а ты мотался по всяким прослушиванием, пытался отправить свои демо-записи песен хотя бы какому-то лейблу, раздавал интервью и снялся в парочке малоизвестных сериалах, в которых сыграл такие роли, в которых тебя никто не запомнит.

— Я же не думал, что все будет так сложно!

— А вот надо было думать! Вместо того чтобы делать вид, что ваши отношения просто идеальны. Видно, что тебе и не хотелось делать ее своей девушкой. Ведь чтобы спать с девчонкой, не обязательно состоять с ней в отношениях и браке.

— Вообще-то, я всегда мечтал о семье и никогда занимался сексом с кем попало. В отличие от тебя!

— Но раз уж ты начал с кем-то встречаться, то должен был думать не только о себе любимом!

— Хочешь сказать, что я — эгоист?

— А то ты этого не знаешь!

— Бен, с тобой там все в порядке? — недоумевает Терренс. — Чего это тебя прорвало?

— Со мной-то все в порядке! — восклицает Бенджамин. — А ты — нет!

— Ты головой что ли ударился? Раз несешь какой-то бред!

— Нет, Терренс, это ты ударился головой, — слегка повышает голос Бенджамин. — Да очень сильно! Какого хрена ты превратился в озлобленного и бессовестного мудака, который думает только о себе? До романа с Ракель ты был более-менее нормальным, хотя и раньше мог зазнаваться и мнить себя королем. Но после того, как у вас все закрутилось, у тебя совсем крыша поехала!

— Черт… Неужели ты опять хочешь осудить меня? Неужели тоже хочешь присоединиться к тем, кто считает меня ублюдком?

— А я не виноват в том, что ты и есть подонок! Бессовестный и эгоистичный подонок, который всегда думал только о себе, своей карьере и репутации! Тебя, мать твою, беспокоило это гораздо больше, чем твоя собственная семья. И очень удивляюсь, что ты еще не предал родную мать и не отказался от нее.

— Паркер, ты вообще в своем уме? — громко недоумевает Терренс, постучав пальцем по виску. — Как ты вообще посмел подумать, что я могу предать человека, который меня вырастил?

— А я не удивлюсь, если твоя мать однажды заявит кому-то об этом! Скажет, что ты настолько зазвездился, что перестал уважать даже эту женщину! А все слова о твоей якобы любви к ней, о которой ты орешь на всех углах, — пустой звук!

— Нет, Бен… — Терренс слабо качает головой. — Не говори так! Не надо выставлять меня безжалостным чудовищем, которое даже мать родную продаст.

— Я говорю то, что многие, возможно, боятся сказать тебе в лицо, — уверенно говорит Бенджамин.

— Это не так. Я не такой плохой, как всем думают!

— Знаешь, что с меня хватит! Мне надоело молчать и продолжать делать вид, что ничего не случилось. Я всегда был против любого рукоприкладства по отношению к девушке и не собираюсь защищать тебя после того, как ты сделал это с Ракель. Она не заслужила всего, что ты с ней сделал. И не могу поверить, что такая хорошая девушка могла связаться с таким мерзким подонком, как ты.

— Ты что такое говоришь! Чувак, я же твой друг!

— Нет, Терренс, ты не мой друг. Мой друг не повел бы себя так, как повел ты. Мой друг более порядочный и воспитанный.

— Ты обижаешь меня, говоря эти вещи!

— Знаешь, а хорошо, что вы с Ракель расстались, — уверенно заявляет Бенджамин. — С тобой эта девушка была несчастна и нелюбима.

— Я много раз говорил тебе, почему наши отношения не были идеальны. Говорил, чего мне не хватало. Чего мне не дала эта девушка.

— Только не надо сваливать на нее всю вину. Ты и сам виноват в том, что ваши отношения были разрушены к чертовой матери.

— Я знаю!

— Я-то думал, что роман с той красоткой изменит тебя в лучшую сторону, но все получилось наоборот. Ты стал только хуже. Стал более агрессивным и начал постоянно срываться на людях и вести себя как трус. Стал эгоистичным мудаком, который никогда не умел контролировать свои эмоции и мог взорваться за пару секунд. Правда мне всегда казалось, что любой человек меняется в лучшую сторону, когда встречает кого-то достойного, кто может сделать его лучше. Или же Ракель пыталась сделать тебя лучше, однако ты сам не захотел меняться.

— Ракель было все равно на меня! Она никогда меня не любила и воспользовалась мной, чтобы заткнуть своих родственников!

— А ты любил ее? Или она была нужна тебе только для секса? Была нужна тебе только как сексуальная игрушка?

— Я-то как раз любил ее! И пытался спасти наши отношения, которые становились хуже и хуже из-за того, что она никогда не обращала на меня внимание.

— Ха, да ты и сам не очень-то спешил уделять ей внимание и был одержим своей музыкальной карьерой. Будучи неготовым смириться с тем, что ты никому на хрен не нужен.

— Слушай, Паркер, чего ты, твою мать, от меня хочешь? — сухо спрашивает Терренс. — Что я, мать твою, должен сделать, чтобы ты был доволен?

— Призадуматься! О своем поведении! О своих поступках! О своей никчемной жизни!

— Я не вижу смысла думать! Все кончено! Ракель не станет меня слушать и никогда не просит меня за предательство.

— Потому что ты — трус! Трус, который не может посмотреть девушке в глаза и сказать, что он был не прав.

— Сколько раз мне объяснять тебе, что ничего не смогу сделать для того, чтобы вернуть ее доверие? И не в силах заставить людей снова поверить, что я не тот подонок, который может запросто избить