Корни - Алекс Хейли

Том Мюррей вылез из фургона и отошел со стариной Джорджем чуть в сторону. Старина Джордж был так взволнован и смущен, что с трудом произнес:

– Мы с Мартой поговорили… Вы – единственная наша семья… Том, вы позволите нам поехать с вами?

Том ответил не сразу.

– Если бы это была только моя семья, я бы даже не раздумывал. Но нас много. И мне нужно поговорить со всеми. Я сообщу тебе…

Том подошел к каждому фургону и вызвал всех мужчин. Собрав их, он рассказал, что произошло. Наступила тишина.

– Он был лучшим надсмотрщиком, о каком я только слышал, – сказал Том. – Вообще-то он не был никаким надсмотрщиком, а всегда работал с нами плечом к плечу.

Кто-то резко возразил, были такие, кто не хотел иметь ничего общего с белыми. Но потом кто-то тихо сказал:

– Он же не виноват, что родился белым…

Решили проголосовать, и большинством голосов было принято взять Джонсонов с собой.

Пришлось задержаться, чтобы подготовить фургон для старины Джорджа и Марты. Но вот на рассвете длинный караван из двадцати девяти повозок со скрипом и грохотом тронулся с плантации Мюрреев.

Перед караваном на Старом Бобе скакал шестидесятисемилетний Цыпленок Джордж в зеленом шарфе и черном котелке. Рядом с ним сидел его старый одноглазый бойцовский петух. В первом фургоне ехал Том Мюррей с Иреной и детьми. Самой младшей, Синтии, исполнилось всего два года. А за двадцатью семью фургонами с семьями черных и мулатов ехала последняя повозка – старины Джорджа и Марты Джонсонов. Подковы и колеса подняли такую пыль, что скоро ничего не стало видно. Караван двигался к земле обетованной, которую нашел для них Цыпленок Джордж.

– Это она и есть? – спросил Том.

– Земля обетованная? – продолжила Матильда.

– Где свиньи и арбузы растут прямо из земли? – поинтересовался кто-то из детей.

Цыпленок Джордж остановил лошадь.

Впереди виднелась большая поляна в лесу. На пересечении проселочных дорог стояли несколько деревянных домиков. Дороги пересекались под прямым углом. Трое белых мужчин – один сидел на бочонке с гвоздями, другой в кресле-качалке, а третий на стуле, спинка которого упиралась в стену, а передние ножки в высокий столб – переглянулись и уставились на вереницу пыльных фургонов и их пассажиров. Двое белых мальчишек гоняли обруч, но при виде такого зрелища аж глаза вытаращили. Обруч выкатился на середину дороги, пару раз крутанулся и упал. Откуда-то появился черный старик. Он долго смотрел на них, а потом нерешительно улыбнулся. Здоровенная собака, которая сидела возле бочки с водой и ожесточенно чесалась, замерла, не опуская лапы, потом склонила голову набок, посмотрела – и вернулась к своему занятию.

– Я вас предупреждал, что это новое поселение, – быстро сказал Цыпленок Джордж. – Пока что здесь около сотни белых. У нас всего пятнадцать фургонов – остальные решили остаться в других местах. Но вместе с нами население здесь удвоится. Мы приехали туда, где вырастет новый город.

– Ну да, ему ничего не остается, кроме как расти, – хмуро отозвался Джордж-младший.

– Подождите, вы еще здешней земли не видели! – с широкой улыбкой заявил Цыпленок Джордж, потирая ладони.

– Наверняка болото, – пробормотал Эшфорд. Ему хватило ума сказать это тихо, чтобы Цыпленок Джордж не услышал.

Но земля оказалась превосходная – жирная и мягкая, по тридцать акров на каждую семью. Участки были нарезаны на окраине города и тянулись до ферм белых людей, которые уже заняли лучшие земли в округе Лодердейл на берегах реки Хатчи в шести милях к северу. Многие фермы белых были так велики, что на одной поместились бы все участки черных. Но тридцать акров были в тридцать раз больше, чем имел хоть кто-то из них. И все они умели работать на земле.

Семьи остались ночевать в своих тесных фургонах. Наутро мужчины принялись корчевать пни и расчищать кустарник. Вскоре можно было приступать к пахоте и посадкам – больше всего посадили хлопка и кукурузы, оставив место для овощей и цветов. А потом приступили к строительству. Мужчины валили деревья и обтесывали бревна для домов. Цыпленок Джордж носился с фермы на ферму, предлагая свои советы по строительству и напоминая всем, что это он изменил их жизнь. Он и белым поселенцам не давал забыть, что те, кто приехал вместе с ним, помогут городу вырасти и достичь процветания. Кроме того, он всем обещал, что его средний сын Том вот-вот откроет первую кузницу в городе.

И вскоре к участку Тома подъехали трое белых. Том с братьями замешивал глину со свиной щетиной, чтобы обмазать стены наполовину построенной хижины.

– Кто из вас кузнец? – крикнул один из всадников.

Уверенный в том, что первые клиенты появились еще до того, как он приступил к работе, Том с гордостью выступил вперед.

– Мы слышали, ты собираешься открыть кузницу в городе…

– Да, сэр. Ищу лучшее место, чтобы построить ее. Вы не знаете, может быть, рядом с лесопилкой есть свободный участок, на который еще никто не положил глаз?

Белые переглянулись.

– Так вот, парень, – сказал второй, – не будем даром тратить время и перейдем к сути. Ты можешь работать кузнецом, и это хорошо. Но если ты хочешь быть кузнецом в этом городе, тебе придется найти белого хозяина кузницы. Тебе понятно?

Ярость захлестнула Тома. Прошла почти минута, прежде чем он справился с собой и ответил:

– Нет, сэр, не понял. И я, и моя семья теперь свободные люди. Мы хотим зарабатывать себе на жизнь, как все остальные. Мы хотим делать то, что умеем. – Он посмотрел белым прямо в глаза: – Если то, что я делаю собственными руками, не будет принадлежать мне, значит, это место не для нас.

– Если ты так думаешь, парень, – сказал третий белый, – тебе придется уехать из этого штата.

– Что ж, мы привыкли к переездам, – пожал плечами Том. – Не хочу никого обидеть, но я – мужчина. Жаль, что я не знал этого раньше. Моя семья никогда не осталась бы здесь.

– Подумай как следует, парень, – посоветовал второй белый. – Все зависит от тебя.

– Не слишком-то заноситесь со своей свободой, – подхватил первый.

Они развернули лошадей и, не говоря больше ни слова, ускакали.

Когда об этом узнали черные, главы семей поспешили к Тому.

– Сынок, – сказал Цыпленок Джордж, – ты же прекрасно знаешь, каковы белые. Почему бы тебе не жить по их правилам? Когда они увидят, какой хороший ты кузнец, все изменится…

– Мы проделали такой путь, а теперь собираться снова! – воскликнула Матильда. – Не делай этого со своей семьей, сынок!

– Том, пожалуйста! – подхватила Ирена. – Я так устала! Устала!

Но Том был преисполнен решимости.

– Ничего не изменится, если мы сами это не изменим! – сказал он. – Я не останусь там, где мне нельзя будет делать того, на что имеет право свободный человек. Вы можете оставаться, но мы собираем вещи и завтра уезжаем.