Корни - Алекс Хейли

– Я тоже поеду! – хмуро произнес Эшфорд.

Вечером Том долго бродил, терзаясь чувством вины за новые тяготы, которым он собирался подвергнуть свою семью. Он снова и снова вспоминал, как тяжело было жить в фургонах несколько недель… И тут ему на ум пришли слова, которые любила повторять Матильда: «Во всем плохом всегда можно найти что-то хорошее».

У него появилась идея, и он обдумывал ее целый час, пока план полностью не сформировался в голове. Тогда он быстро вернулся в фургон, где спала его семья, и мгновенно заснул.

Утром Том попросил Джеймса и Льюиса построить временное жилище для Ирены с детьми, потому что фургон ему понадобится. Вся семья изумленно смотрела на него (а Эшфорд – с недоверием и яростью!), когда он с помощью Верджила выгрузил тяжелую наковальню и установил ее на большой пень. К полудню Том уже построил временный кузнечный горн. На глазах у родственников он снял с фургона холщовый верх, потом разобрал деревянные борта, оставив только дно. На это дно он установил самые тяжелые свои инструменты. И постепенно всем стала понятна удивительная идея, которую Том на их глазах воплотил в реальность.

К концу недели Том уже разъезжал по городу со своей передвижной кузнечной мастерской. Не было мужчины, женщины или ребенка, которые не остановились бы в изумлении при виде наковальни, горна, бадьи с водой и множества кузнечных инструментов. Все это было установлено на тщательно укрепленном днище повозки.

Том вежливо здоровался со всеми мужчинами – белыми и черными – и предлагал выполнить кузнечные работы по разумной цене. Его услуги оказались весьма востребованными на множестве ферм в окрестностях нового поселения. И никому не казалось странным, что черный кузнец работает прямо на повозке. Когда все поняли, что с передвижной кузницей он справляется еще лучше, чем с настоящей, Том уже стал настолько незаменимым для всех жителей города, что против его работы никто не возражал – даже если бы захотел. Но никто и не хотел, потому что Том просто выполнял свою работу и не лез в чужие дела. И это вызывало уважение. Вскоре всем стало ясно, что Мюрреи – достойная христианская семья, которая вовремя оплачивает счета и живет своей жизнью. Старина Джордж Джонсон слышал разговор белых мужчин в магазине, и те говорили, что Мюрреи «знают свое место».

Но старину Джорджа тоже воспринимали как одного из «них». С ним не общались, в магазинах ему приходилось ждать, пока не обслужат всех других белых покупателей. Один торговец заставил его купить шляпу, которую он примерил и положил на полку, потому что она оказалась мала. Старина Джордж рассказывал об этом Мюрреям, натянув шляпу на макушку, и все покатывались со смеху.

– Неудивительно, что шляпа тебе не подошла, – усмехнулся Джордж-младший. – Глупо было мерить ее в этом магазине.

Эшфорд, как всегда, разозлился и принялся грозить, что немедленно пойдет туда и засунет шляпу в горло «этому гаду».

Но сколь бы чуждыми они ни были для белых жителей города – и наоборот, – Том и все остальные отлично знали, что местные торговцы не могут сдержать радости при виде прибыли, какую они им приносят. Хотя Мюрреи сами шили себе одежду, выращивали почти все, что нужно было им в хозяйстве, и рубили собственный лес, за следующие два года они закупили огромное множество гвоздей, ржавого железа и колючей проволоки. И черная община города росла.

Когда в 1874 году все дома, амбары, склады и изгороди были построены, Мюрреи во главе с Матильдой задумались о новом предприятии, которое казалось им крайне важным для семейного благополучия. Они решили возвести настоящую церковь вместо временной постройки, где молились всей семьей. На строительство ушел целый год – и большая часть сбережений. Но когда Том с братьями закончили последнюю скамью, а великолепное белое покрывало, сотканное Иреной и украшенное пурпурным крестом, покрыло кафедру перед витражом за двести пятьдесят долларов, заказанным в «Сирсе», все согласились, что методистская епископальная церковь Новой Надежды стоила потраченных на нее усилий и средств.

В первое воскресенье на службу пришло огромное множество людей – почти все черные на двадцать миль в округе, кто смог дойти или доехать. В церкви все не поместились. Люди заполнили весь газон. И все услышали пламенную проповедь преподобного Сайласа Хеннинга, бывшего раба доктора Д. С. Хеннинга, управляющего Центральной железной дорогой Иллинойса, крупного местного землевладельца. Преподобный говорил с таким жаром, что Джордж-младший шепнул на ухо Верджилу:

– Похоже, ему кажется, что он сам – доктор Хеннинг.

Впрочем, никто этих слов не услышал, и никто не усомнился в силе проповеди.

После заключительных строф «Старого прочного креста», пропетых хором, паства утирала глаза. Матильда сияла так, что Цыпленок Джордж ее почти не узнавал. Все потянулись к проповеднику. Ему пожимали руку, хлопали по спине. Люди подхватывали свои корзинки для пикников, расстилали одеяла на газоне и раскладывали жареных цыплят, сэндвичи с жареной свининой, фаршированные яйца, картофельный салат и салат из капусты, соленья, кукурузный хлеб, лимонад и столько печенья и пирожных, что Джордж-младший, доев последний кусок, не мог дух перевести.

Люди сидели или прогуливались, беседуя друг с другом. Мужчины и мальчики в костюмах и галстуках, пожилые женщины в белом, девушки в ярких платьях с талией, перехваченной лентами… Матильда со слезами на глазах смотрела, как ее внуки бегают и играют на газоне. Она повернулась к мужу, положила ладонь на его скрюченную и покрытую шрамами от петушиных боев руку и тихо сказала:

– Я никогда не забуду этот день, Джордж. Мы прошли большой путь с тех пор, как ты начал ухаживать за мной – и я увидела тебя в этом котелке. Наша семья выросла, у наших детей есть собственные дети. Господь позволил нам всем остаться вместе. Единственное, чего бы мне хотелось – чтобы мамми Киззи была здесь и видела это вместе с нами.

Повлажневшими глазами Цыпленок Джордж посмотрел на жену:

– Она видит, детка. Она точно видит!

В понедельник в полдень дети, прибежав с полей, стали устраиваться в церкви на первые школьные уроки. Сестра Кэрри Уайт была одной из первых чернокожих учительниц, окончивших колледж Лейн в Джексоне, штат Теннесси. Сюда она приехала два года назад и все это время учила детей во временных постройках. Теперь же дети могли учиться в церкви – и это было большим событием. Основатели церкви Новой Надежды – Цыпленок Джордж, Том и его братья – пожертвовали деньги на покупку карандашей, досок и линеек для «чтения, письма и арифметики». Сестра Кэрри учила детей всех возрастов одновременно. Среди ее учеников были и пятилетние, и пятнадцатилетние. Учились у нее и пятеро старших детей Тома – двенадцатилетняя Мария Джейн, Эллен, Винни, Матильда-младшая и шестилетняя Элизабет. Том-младший должен был пойти в школу в следующем году, а за ним и Синтия.

Синтия окончила школу в 1883 году. К этому времени Мария Джейн уже вышла замуж и родила первого ребенка. Элизабет – лучшая ученица в семье – научила отца, Тома Мюррея, писать свое имя, а потом стала бухгалтером в его кузнице. Дела в его передвижной кузнице шли так хорошо, что он построил и настоящую – и никто не возражал! Том стал одним из самых успешных жителей города.