Призрачный рай - Mila Moon

любовь и ты», пахнет полнейшим абсурдом. Либо это пагубное влияние наркотиков, другое объяснение такому поведению сложно найти. Зачем он снова появляется в моей жизни, если ему никто не нужен, только «успокоительное»? Так и знала, что разговор на свадьбе — только начало бед, он не даст покоя.

Когда я перестала искать в нем того самого и надеяться — все стало в разы проще. Габриэль по-прежнему вызывает неоднозначные чувства, но я знаю правила игры. Я понимаю, что с таким человеком построить будущее невозможно. Он разрушает себя и даже не пытается найти выход. Отказывается искать. В эти дни даже словила себя на мыслях, что побаиваюсь его, но стараюсь вести себя естественно, пусть это крайне сложно. После больницы я все еще не могу принять тот факт, что Габриэль — наркоман. Раньше не осознавала, что настолько все серьезно.

Прочитала как-то статью, что долгое употребление кокаина влияет психологически. Человек зависим не физически, кокаин улучшает ненадолго настроение, придает сил, энергии, уверенности в себе, но после наступает апатия и депрессия. Поэтому человеку требуется еще доза, еще прилив счастья и радости. Если судить по Габриэлю, он уже давно психически неустойчив, проявляя часто необъяснимую агрессию — все это от употребления наркотиков. Вспышки злости или наоборот проявление доброты — всем его поступкам есть логическое объяснение. Наркотики. Получается, он находит в них покой, только они дают стимул существовать дальше. Из-за мыслей, с кем именно я общалась и влюбилась, становится дурно. С Габриэлем или…? Когда знаешь о том, что на его настроение влияет абсолютно все — порой не понимаешь, как себя вести, что говорить. Я чувствую себя некомфортно рядом с ним: никогда не думала, что окажусь в такой ситуации. Влюблюсь в зависимого человека, и внутри поселится страх. Даже сейчас наш диалог привел к ссоре из-за его нестабильного настроения.

Провожу рукой по волосам и тяжело выдыхаю. Черт возьми, как я устала. Вляпалась в неприятности — все остальные трудности кажутся менее значимыми. Более сложного человека никогда не встречала, да и не горю желанием. Хватает проблемного Лавлеса с сундуком малопривлекательных секретов. Угораздило же…

На всю комнату вопит незнакомый рингтон. Вздрагиваю от неожиданности и быстро ищу орущий телефон Лавлеса, который разрывается от демонического крика. Отключаю звук и смотрю на экран. Неизвестный номер. Цокаю языком и кручу надоедливую жужжащую штуковину в руке. Если не отнести, Лавлес скоро за ним явится, потом фиг вытуришь. Только я не знаю, в каком он номере. Спускаюсь на ресепшен, но администратор говорит, только когда я показываю на телефон и объясняю, что мы знакомы. К сожалению. Лавлес живет на предпоследнем этаже, так как на десятом (крыша) — открытое кафе.

Стучу в 9100 номер, но никто не открывает. Собираюсь развернуться и уйти, но обнаруживаю небольшой проем: дверь не заперта. Внутри поселяется неприятное предчувствие. Что-то не дает переступить порог, но я осторожно вхожу и закрываю дверь. Вокруг царит пугающий полумрак, к которому глаза привыкают не сразу. Двигаюсь медленно, пока не различаю на диване чей-то силуэт. Его хорошо оттеняет падающий через окна лунный свет.

Лавлес сидит, склонившись над столом, даже не слыша моих шагов. Когда я присматриваюсь, тело цепенеет от ужаса. Замираю в ступоре, сжимая в руке телефон, как спасательную веревку. Я хочу убежать и стереть из памяти этот эпизод. Одно дело знать, что он употребляет наркотики, другое — видеть собственными глазами.

Делаю шаг назад, но Габриэль резко поднимает голову, и внутри все леденеет. Я ощущаю кожей зловещий пристальный взгляд, не понимая, как реагировать.

— Ливия, — от страха замирает сердце, и застывает в жилах кровь. Голос Габриэля… изменился. Это не он.

Внезапно охватывает паника, но я делаю глубокий вдох, набираясь смелости.

— Ты… ты забыл телефон, — голос подводит и предательски дрожит.

Осторожно подхожу под пристальным вниманием и кладу телефон на столик. Глаза расширяются от шока при виде тонкой трубочки, рядом с которой рассыпано что-то белое. Что-то… что завладело Габриэлем. Сглатываю и поднимаю нерешительно взгляд, натыкаясь на пустые глаза. Я вижу человека, но не вижу в нем человека. Это больше не Габриэль.

От страха путаюсь в своих ногах и плюхаюсь на пол. Под кожу пробирается жуткий смех. Кислород из помещения и моих легких испаряется с космической скоростью. Он неотрывно наблюдает за мной и, склонив голову, произносит:

— Ты боишься?

В горле застыл ком из обрывков фраз, но страх не позволяет говорить. Все эмоции покинули тело, оставив только одну и миллион вопросов. «Что делать?»

— Да ладно тебе, малышка, — Габриэль встает и приподнимает меня, держа за плечи. — Это всего лишь кокс, нечего так пугаться.

Не могу оторвать испуганного взгляда от его безразличного лица, не могу избавиться от липкого ощущения, что я говорю с кем-то другим. С чем-то другим.

— Всего лишь? — сдавленно шепчу, видя, как на его губах расцветает непонятная улыбка.

— Да, милая, всего лишь маленькое развлечение, — Габриэль проводит большим пальцем по моей щеке и заключает лицо в ладонях, склоняясь: — Ты меня немного расстроила, малышка, но теперь все в порядке. Видишь? Все хорошо.

Ловлю его дыхание, сжимаясь от ужаса.

— Габриэль… все не в порядке.

Он прикасается губами к моему лбу и шепчет:

— Это нормально, Лив, я только иногда балуюсь.

О Боже… Нет. Хочу оглохнуть, чтобы не слышать этого, ослепнуть, чтобы не видеть, как он убивает себя. Он не осознает, что зависим. И мне безумно страшно, потому что я без понятия, как ему помочь.

Джинет рассказывала, что он сбежал из больницы и потом пропал на пять месяцев, а когда вернулся, выглядел так, будто только и употреблял наркотики. «Когда я нашла его в ванной в бессознательном состоянии… я думала, у него очередной передоз… или… или… он умер», — тихо, сквозь слезы делилась ужасными подробностями подруга, пока меня колотило от паники.

Я смотрю в его стеклянные глаза, и весь страх исчезает — остается жалость. Габриэль давно болен и казнит себя сам, травясь наркотиками. Он нашел в них спасение и губит свою жизнь, отказываясь от будущего.

— Габриэль, — ласково шепчу и дрожащими пальцами касаюсь его щеки. — Ты зависим.

Как только слова растворяются между нами, Лавлес резко отстраняется и злобно бросает:

— Я не зависим! Почему все хотят упечь меня в психушку?! Я знаю, что делаю, и нехер лечить меня своими проповедями!

Горло сдавливает от нехватки воздуха и слез. Это бесполезно. Он не услышит, сколько не тарабань в чертову дверь. Как с ним говорить, если он под действием наркотика? Я не знаю,