Искушение временем. Книга 3. Соблазны бытия - Пенни Винченци

А потом все закончилось. Элспет, зайдя слишком далеко, поднявшись на громадную высоту, неминуемо должна была упасть. И она падала… падала долго, наслаждаясь болезненным и сладостным процессом падения. Затем прошло и это состояние. Включился разум. Уставшая Элспет лежала и ужасалась тому, что сделала.

– Все в порядке, – без конца повторял Маркус, пытаясь ее успокоить. – Я понимаю твое состояние. Естественно, ты сейчас чувствуешь себя вероломной женщиной, грешницей. Я не имел права склонять тебя к этому. Мне очень стыдно.

– Да, права ты не имел, – нервно согласилась она. – Но при чем тут стыд? Я же сама тебе позволила. Я могла бы отказаться от ланча, отослать назад цветы, отклонить сегодняшнее приглашение на коктейль. Наконец, могла бы с воплем выбежать из номера.

– Я бы побежал тебя догонять, – все так же нежно сказал Маркус. – Я бы снова пригласил на коктейль, продолжал бы посылать цветы и просил бы разделить со мной ланч. Если я что-то вбил себе в голову, от меня так легко не отвяжешься.

И даже тогда Элспет продолжала думать, что все могло бы пойти по-иному. Если бы Кейр внимательнее относился к ней, если бы позволил ей согласиться на должность старшего редактора, если бы она не чувствовала себя столь уязвленной и сердитой, тогда она смогла бы отразить и второй, и третий натиск Маркуса.

Возможно, смогла бы. Он все-таки очень привлекателен. Элспет думала об этом, возвращаясь в такси домой. Параллельно она репетировала свои объяснения с миссис Уилсон. Задержалась, потому что неожиданно приехал важный автор. Он живет далеко от Лондона. Не заставлять же человека приезжать снова. Элспет еще раз посмотрелась в зеркальце, подкрасила губы, причесала волосы. Интересно, догадается ли такая женщина, как миссис Уилсон, что всего час назад Элспет извивалась в постели под чужим мужчиной, вскрикивая от наслаждения и плача от раскаяния.

К счастью, миссис Уилсон ничего не заметила.

* * *

Самое интересное, ее измена до некоторой степени разрядила напряженность в отношениях с Кейром. Чувство вины сделало Элспет менее сердитой, а страх – более покладистой. Впервые за много недель она попыталась и сумела его соблазнить. Вдруг он почувствует в ней перемену? Впервые за много недель спросила его о работе и испекла ему рыбный пирог, не заставив самого убирать со стола.

Ей стало легче. Жизнь казалась уже не такой обыденной. Был другой мир, где ее ценили и ею восхищались. При этом Элспет не строила иллюзий. Она знала: Маркус Форрест ее не любит, хотя, раздевая ее, постоянно шептал слова любви. Шептал он их и потом, когда она лежала в его объятиях и плакала после очередной измены мужу. Но и она не любила Маркуса. Ее влекло к нему как к мужчине, ей нравились его комплименты и чрезвычайно импонировало его обаяние.

Стыд оставался, но был не настолько сильным, как она думала. Это, в свою очередь, порождало стыд иного рода. Что же с ней происходит? Неужели она прирожденная грешница? Неужели она, замужняя женщина, может улечься в постель с другим мужчиной после двух коктейлей с шампанским и его умелых комплиментов, на которые он не скупился? Как случилось, что она, будто девчонка, у которой ни мужа, ни двоих детей, позволила соблазнить себя человеку, являющемуся ее начальником и начальником ее мужа? Неужели она настолько глупа?

Каким опасностям она подвергала себя, целуя Маркуса, говоря, что хочет его, ложась с ним в постель? Неужели после такого поведения она еще рассчитывала сделать карьеру? Маркус, будучи не только искусным соблазнителем, но и умным человеком, пытался уверить ее, что ей ничего не грозит.

– Да, я твой начальник, и будущее твоего мужа – в моих руках. По крайней мере, сейчас. Но неужели ты всерьез считаешь меня настолько аморальным, что я воспользуюсь этим в своих целях? Если ты так думаешь, тогда тебе нужно немедленно рвать со мной. Мы должны прекратить наши встречи и никогда не заикаться о том, что было.

Нельзя сказать, чтобы Элспет полностью ему доверяла, но и острого недоверия у нее тоже не было. Чем ближе она узнавала Маркуса, тем больше он ей нравился. Он был добрым, рассудительным, внимательным к ее тревогам. Он не отмахивался от ее страхов, а деликатно старался их притушить.

– Мне несвойственно пользоваться droit de seigneur[23], – однажды сказал он Элспет, сопровождая слова нежным поцелуем. – То, что ты у меня работаешь, никак не отменяет всех прочих твоих достоинств: красоты, ума, чувства юмора и прекрасного вкуса. Я бы докучал тебе своими ухаживаниями, даже если бы ты работала, скажем, в «Макмиллане». Большего на этот счет сказать не могу.

– Я это обязательно проверю, – пообещала Элспет, отвечая на его поцелуи. – Уволюсь из «Литтонс», устроюсь в «Макмиллан» и посмотрю, как ты себя поведешь.

– Ничего подобного ты не сделаешь. Я по-прежнему живу надеждой, что ты примешь мое предложение. Но я должен тебе сказать, Элспет Литтон, еще кое-что. Из моих слов ты поймешь, как я к тебе отношусь. Будь ты свободной женщиной, наш разговор протекал бы в иной плоскости. В куда более серьезной. Я уже говорил, что влюбился в тебя. Я только не сказал, сколько раз я в тебя влюблялся. Много раз. Достаточно много.

* * *

– Мистер Литтон, я решил вам позвонить и сказать, что все в порядке. – Гилмор говорил сухо, учтиво, и было непонятно, куда он клонит. – Мы располагаем всеми необходимыми сведениями по вашему издательству. Я получил девятистраничный отчет. Остается лишь представить его на заседании нашего совета директоров.

– Прекрасно. В таком случае… – Джей помолчал, формулируя вопрос. – Есть ли хоть какой-то намек на то, каким будет их решение?

– Боюсь, что нет. Могу лишь сказать, что я рекомендовал совету положительно отнестись к вашей просьбе. Все остальное уже не в моей власти.

– Да, я понимаю. И вряд ли вы сможете назвать мне хотя бы примерные сроки рассмотрения нашей заявки.

– Лишь самые примерные. Где-то недели две.

– Две недели? Но если ваша корпорация нам откажет, у нас почти не останется времени для поиска других источников финансирования.

– Увы, тут, как говорится, ничего не попишешь. К сожалению, вы обратились к нам достаточно поздно.

– Мы многого не знали. Прежде мы никогда не проходили процедуру оценки.

– Разумеется. Но вы не беспокойтесь, мистер Литтон. Уверен, все решится в вашу пользу.

– Благодарю вас.

Джей положил трубку, чувствуя подступающую к горлу тошноту.

* * *

В середине февраля генерал Дагдейл проводил окончательную подрезку своих плодовых деревьев. Далее их стволы следовало покрыть дегтем. Это было приятным отвлечением от работы над мемуарами. Утром он на пару часов сел за письменный стол, но потом у него заболела голова. Поначалу слегка, затем все сильнее. Генерал понял, что нужно сделать перерыв. Вернуться к мемуарам он собирался ближе к вечеру.