Калейдоскоп. Расходные материалы - Сергей Кузнецов

Они идут вдоль магазинных полок. Джек хочет купить «диет-колы», а Дина – еще сигарет. Небольшой магазинчик, этакий расширенный кооперативный ларек, где вперемежку продаются сувениры, продукты и товары для дома. Дина смотрит сквозь витрину на шеренгу громадных мотоциклов, припаркованных у входа. Их владельцы рядом пьют пиво – черные кожаные куртки, металлические заклепки, бороды и татуировки на потных мускулистых бицепсах… Джек продолжает вдохновенно:

– Вам надо подтянуть молодых и клевых русско-американцев, пусть по всем телеканалам представляют новое лицо русского коммьюнити…

– А где их взять, молодых и клевых? – спрашивает Дина.

– Да хотя бы из доткомов, – отвечает Джек. – Есть же хорошие ребята… этот, в «Гугле»… Серджей Брин… на пару лет моложе меня, тоже из Стэнфорда…

– А сколько тебе? – спрашивает Дина.

– Двадцать восемь.

– Рано у вас делают здесь карьеру.

– Рано, – соглашается Джек. – Полу вот двадцать четыре, а он уже успел продать одну компанию и теперь, как видишь, продает другую.

– Мне кажется, он мошенник, – говорит Дина. – Я много таких в России видела, за милю чую. По-моему, он сам не верит в то, что несет.

– Я его спросил однажды, – смеется Джек, – а он сказал: «Когда рассказываю – верю. А когда молчу – кто ж его знает?» – и начал втирать про принцип неопределенности и влияние наблюдателя на результат эксперимента.

– Вот я и говорю: мошенник, – кивает Дина. – Ну, не из тех, что продавали половинки джинсов под видом целых…

– Это как? – недоумевает Джек. – А в примерочной…

– Это еще в СССР было, – отмахивается Дина. – Подпольные торговцы заграничными шмотками, фарцовщики назывались… джинсы продавались на улице, как наркотики… запечатанные в пленку и без примерки, конечно… ладно, долго объяснять, все равно твой Пол не из вот этих нахрапистых жуликов, а из артистичных мошенников. Мне однажды продали цветок, который питался излучением компьютера и пылью из воздуха. Его не надо было ни поливать, ни удобрять – ничего.

– Быстро завял?

– Он вообще не завял! Простоял три месяца, пока я поняла, что он целиком из пластмассы.

– Это, кстати, идея, – воодушевляется Джек, – специальные сорта пластмассы, абсорбирующие пыль из воздуха и как-то поглощающие вредное излучение. Надо понять, кто может такое разработать…

Дух предпринимательства, чтоб его! – неприязненно думает Дина и смотрит на Джека.

– Я пошутил, – смеется он. – Это, наверное, невозможно, да и в любом случае – не по моей части.

– Я и говорю: это для Пола, – кивает Дина.

– Зря ты на него так, – говорит Джек. – Пол хороший парень, а с инвесторами – это же честная игра: они, в конце концов, должны разбираться в людях. Пол из бедной семьи, я его мамашу видел на выпускном – знаешь, такая затравленная жизнью итальянская домохозяйка, хотя в молодости, наверное, была красотка… гуляла небось в золотые шестидесятые направо и налево. Пол, кстати, даже отца своего не знает… вырос где-то посреди нигде, в Миннесоте, что ли. Чудо, что он вообще поступил в Стэнфорд. Но про него уже на старших курсах было ясно, что далеко пойдет. И вот смотри – двадцать с небольшим, а за спиной уже успешный кейс.

В двадцать с небольшим, думает Дина, я вообще не понимала, на что буду жить в следующем месяце. И, если не рассматривать путанство, на рынке труда я не стоила ни гроша. Даже мой английский нужен был только инструкции к факсу читать – вот секретаршей и устроилась.

На кассе Джек вынимает золотой прямоугольник кредитки, но хозяин качает головой: только кэш.

– Ха, как в России, – говорит Дина и лезет в сумочку.

– Да ладно, – говорит Джек, – у меня в бардачке есть, я сбегаю.

– Я угощаю!

Дина смеется и, протянув десятку, закуривает прямо у кассы – ведь и сам хозяин стоит с сигаретой в углу рта. Хорошо. Вот где настоящая жизнь, не то что в Пало-Альто и Менло-Парке!

Направляются к выходу, Джек открывает ей дверь.

– А в Москве говорят, у вас в Америке нельзя девушке дверь открыть, – замечает Дина. – Типа феминистки всех отучили.

– Не, ерунда, – говорит Джек. – Я уж не знаю, разве что в Беркли… у нас в Долине все нормально. Тем более что и девушек не так уж много.

Выходят на улицу, и Дина замечает, что байкеры-то не так уж и молоды: точно за сорок, а может, и пятьдесят с гаком. Кена Кизи небось встречали!

(перебивает)

Много лет назад я впервые приехал в Калифорнию. Гулял по кампусу Беркли. Сфотографировался на Хейт-Эшбери. Съездил в Менло-Парк, к госпиталю, где работал Кен Кизи. Каждый раз, когда видел седого бородатого мужчину, думал: вот они, старые хиппи! Может, он застал первые концерты Grateful Dead или The Doors? Может, дрался с полицией в битве за Народный парк? Принимал участие в антивоенном движении и ел кислоту с Тимоти Лири?

Английский я тогда плохо знал, заговаривать боялся – только смотрел мечтательно.

С тех пор я много раз бывал в Калифорнии. Даже жил там одно время. В этом году в Беркли увидел мужчину с седым пони-тейлом и бородой, заплетенной в косичку. По привычке подумал про шестидесятые – и сообразил, что мы с ним, похоже, сверстники.

За то время, что я сюда езжу, прошло двадцать лет. Два поколения сменилось.

Из машины Дина еще раз оглядывается на байкеров, и Джек спрашивает:

– Нравятся мужики в коже? Если что, могу свозить на Кастро, там таких много.

– Да нет, – Дина скидывает туфли и поджимает ноги. – Я в Америке вообще – как внутри кино. Даже свет у вас здесь такой – контрастный… как на хорошей кодаковской пленке. Так вот, когда железный занавес упал, мы все смотрели кучу видео – и блокбастеры какие-то, и классику, и всякую лабуду. И в каждом третьем боевике категории Б обязательно была вот такая банда байкеров.

Она одергивает юбку, и Джек отводит глаза.

Любуется, думает Дина, но виду не подает. Ну да, тут теперь сплошная политкорректность и борьба с харрасментом. В Москве бы я к малознакомому мужику в машину так легко не села – да и знакомый меня бы уже десять раз облапал. Мы-то думали, что Америка – страна сексуальной свободы и разврата, а у них тут все очень целомудренно.

Даже приятно, с непривычки-то.

– Я про байкеров «Беспечного ездока» смотрел, – говорит Джек, – но помню только, как они кислоту жрали.

– Ага, – кивает Дина. Она не уверена, что видела «Беспечного ездока», а может, просто не помнит английского названия.

– Был момент, когда «Ангелы Ада» и Веселые проказники выступали вместе, – говорит Джек. – Я думаю, постепенно мы придем к мысли, что все, кто выступает против государства, должны объединиться.

– Круто, конечно, против государства, – говорит Дина, – но мы вот в России пожили без государства десять лет.