Запрет на любовь. Второе дыхание - Сюзанна Брокман

Но всякий раз, когда Сэм пытался заговорить на эту тему или опять извиниться, Алисса только пожимала плечами и отмахивалась: «Забудь, все уже кончилось».

Забыть было трудно, потому что он прекрасно понимал, что, если бы поверил ей с самого начала, синякам неоткуда было бы взяться.

Алисса разговаривала по телефону с Джулзом и делала торопливые записи в блокноте, раскрытом на коленях.

Впереди простирался совершенно прямой участок дороги, поэтому Сэм скосил глаза и заглянул в ее записи:

«Супермаркет "Пабликс"», потом адрес и дата: «24 мая», и дальше: «Мэри-Лу не появляется на работе и не звонит».

Значит, удалось выяснить, где работала Мэри-Лу, пока жила в Сарасоте. Можно съездить туда и поговорить с ее коллегами. А еще надо узнать, где в Сарасоте проходят собрания анонимных алкоголиков. В Сан-Диего Мэри-Лу посещала их почти каждый вечер. Надо выяснить место собраний, ближайшее к их дому, или еще лучше к дому, где они сначала жили вместе с Клайдом. Эти адреса не очень далеко друг от друга, и, возможно, Мэри-Лу не стала менять группу после переезда.

На таких собраниях завязавшие алкоголики стараются поддержать друг друга. Сэму такой способ изменить жизнь казался довольно сомнительным, но иногда он действительно помогал.

Например, помог его матери.

– Угу, – пробормотала в трубку Алисса, записывая какое-то имя: «Ибрагим Рахман», а потом: «садовник, в наст. время в розыске».

Опа! Наверное, так зовут «цветочного парня» Донни ДаКосты. Того самого, с которым Мэри-Лу, вероятно, изменяла ему. Хотя вряд ли можно назвать это изменой, потому что последние месяцы Сэм с ней совсем не спал. Она просто жила в его доме, носила его фамилию, заботилась о его дочери и, вероятно, компенсировала все прочее на стороне – с соседским садовником.

Вот только в этой картинке что-то не срастается. Ибрагим Рахман – американец арабского происхождения с очень смуглой кожей.

А Мэри-Лу – настоящая расистка. Сэм выяснил это только через несколько месяцев после свадьбы. Разумеется, она не была откровенной расисткой – такой, как его отец. И, наверное, она бы обиделась, если бы кто-нибудь ее так назвал. Она никогда не употребляла оскорбительных имен и названий, но всегда помнила, что существуют «они» и «мы» – заблуждение, лежащее в основе расизма.

Вместо того чтобы стараться найти общее между различными расами и культурами, как учили Сэма Уолт и Дот, Мэри-Лу фокусировалась на различиях.

И Сэм никак не мог поверить, что она ляжет в постель с человеком, чья кожа не отличается белизной.

Если, конечно, кому-то не удалось открыть ей глаза и расширить кругозор…

Ага, и научить ее летать, махая руками, как крыльями!

Он опять заглянул в блокнот Алиссы: «Келли Паолетти, – писала она, – тоже знакома с Рахманом».

О, черт! Неужели просто совпадение? В совпадения Сэм не верил. Он был знаком с законом Оккама о минимуме допущений: если вы разыскиваете террориста и находите очень похожего на него подозреваемого, то, скорее всего, это и есть тот самый террорист, которого вы разыскиваете.

Может, он все-таки ошибается насчет Мэри-Лу и этого Рахмана? Нет, вряд ли. Сэм просто не мог представить их вместе.

Возможно, у Рахмана имелся какой-то светлокожий помощник, с которым и крутила Мэри-Лу. И еще остается блондин-пришелец, о котором говорил Донни.

– Значит, следствие уже занималось Рахманом полгода назад, когда он с травмой головы лежал в больнице, и пришло к выводу, что он никак не связан с террористами? – вслух повторила Алисса, наверное, специально для Сэма. Очень интересно. Она еще помолчала, слушая Джулза. – Так, поправь меня, если я не права: у нас имеется человек по имени Ибрагим Рахман, которому пробили череп во время теракта в Коронадо. Он находился в это время на базе и стоял в толпе зрителей, но при этом точно не замешан? – Она еще помолчала. – Нет… Нет, подожди, давай сначала закончим с Рахманом. Потом, несколько дней назад, он якобы появляется у дома Сэма и стучит в дверь, вероятно, пытаясь разыскать Мэри-Лу, – и все это по утверждению психически ненормального соседа, который, кроме того, будто бы видел еще светловолосого пришельца, следящего за Рахманом. Да, хорошо, я согласна, что, если бы Рахман был террористом, причастным к теракту в Коронадо, он вряд ли пришел бы домой к Мэри-Лу среди белого дня. Но тем не менее… Ее отпечатки найдены на оружии. Как-то они должны были там оказаться? – Опять молчание. – Я поняла: Рахмана опять проверяют, а он тем временем куда-то исчез. – Алисса бросила на Сэма многозначительный взгляд. – Разумеется, это исчезновение выглядит довольно подозрительно. А жена Тома Паолетти…

– Она ему не жена, – прошептал Сэм, и Алисса строго нахмурилась. Все ясно – он не должен подавать голос, пока она говорит с Джулзом.

– А Келли Эштон, которая вчера стала женой Тома Паолетти… – Ну ни хрена себе! Значит, Келли все-таки согласилась! Ничего не скажешь, выбрала самое подходящее время. – …не помнит никакого блондина в окружении Ибрагима Рахмана. Хотя, конечно, цвет волос легче всего изменить, – Алисса вздохнула и подчеркнула слова «библиотека» и «собрания АА» в своем блокноте.

Все верно. Сэму тоже вспоминается только это, когда речь заходит о привычках и интересах Мэри-Лу. Ничего похожего на «собрания сторонников исламского джихада».

Ну, возможно, в список еще стоит включить привычку изменять мужу с террористами.

– Хорошо, сообщи мне, когда появится что-нибудь новое о Рахмане, – продолжала Алисса. – А теперь рассказывай о том, что вы только что узнали. – Несколько секунд она молча слушала, а потом вдруг застыла, и карандаш в ее руке дрогнул. – О, господи!

– Что? – быстро спросил Сэм. От ее тона мороз пробежал у него по спине. Больше всего он боялся, что ФБР найдет тела Мэри-Лу и Хейли.

Алисса поглядела на него и покачала головой. Да, понятно, он должен сидеть тихо, чтобы Джулз не догадался о его присутствии.

– Как долго они там пролежали? – спросила Алисса. Слово «они» очень не понравилось Сэму. – Но что они все-таки думают? Они вообще умеют думать? – теперь ее голос звенел от возмущения. Она еще немного помолчала. – Вот дерьмо!

Похоже, на этот раз, действительно, дерьмо. Очень-очень серьезное дерьмо. Судя по лицу Алиссы, новости, которые сообщает ей Джулз, Сэма совсем не обрадуют. Он предчувствовал, что через минуту даже боль в яйцах покажется ему не стоящей внимания ерундой.

– Пожалуйста, – попросила она, – немедленно сообщай мне обо всех новостях. Обо всех. Даже самых незначительных. – Пауза. – Спасибо, Джулз.

– Рассказывай, – приказал Сэм, как только она захлопнула телефон.

– Окончательно еще ничего не известно, – быстро сказала Алисса. – Опознания пока не произвели.

О, господи, нет…

Ладонь Алисы легла ему на руку.