Красная башня - Сергей Че

меня. Очевидно же. Куйбышев – это новая подсказка. Раз книги здесь нет, значит, она есть в другом месте. И фотография Куйбышева указывает на это место.

Иван длинно выругался.

– И долго это будет продолжаться?

– Пока не найдем, что ищем! Это же прекрасно, Ваня. Тайны, загадки, расследования. Что может быть лучше?

– Лучше может быть только результат, – сказал Иван. – И вот его я как раз не вижу.

– Не волнуйся. На этот раз, думаю, дело будет проще. В городе есть только одна подходящая локация, связанная с именем Куйбышева.

– Какая?

– Об этом – завтра. Утром. Надо отсюда выбираться, пока не обнаружили.

Садовский посеменил к выходу.

– Знаешь, что, Палыч, – буркнул Иван, поднимаясь следом за ним по лестнице. – Ты мне лучше сейчас про эту локацию все расскажи. Поеду, гляну. Времени у меня нет до утра ждать.

Он выбрался наружу и замолчал.

По траве и стенам башни бегали синие огни от припаркованных рядом полицейских автомобилей. Человек десять сотрудников не спеша бродили по окрестностям.

У входа в башню стояла Маша.

– Вот вы где, – холодно сказала она. – Живо в машину. Оба. У нас еще один труп.

Глава 11. Рабыня

Номер Третий отпрянул в сторону.

Сквозь узкую щель в стене было видно, как Иван рыскает глазами по окнам, раскрыв рот.

Третий прикинул возможные пути отступления на случай, если эти двое залезут в дом. Здесь было так много рухнувших стен и перекрытий с темными нишами и ямами, что волноваться не приходилось. «Ноги поломаете», – усмехнулся Третий, но все-таки отступил подальше в тень.

Двое потоптались на полдороге и двинулись к башне.

Третий видел, как они бродили внутри, освещенные тусклыми огоньками смартфонов. Потом вышли обратно и подняли люк в подвал.

Сперва он хотел подбежать ближе и найти что-нибудь тяжелое. Камень килограммов в пятьдесят. Кучу кирпичей. Навалить сверху на люк, чтобы не выбрались. Землей присыпать. Тогда все будет кончено. Их никто не услышит, и никто никогда не найдет. Ни один телефон не ловит под старыми кирпичными сводами. Все пойдет своим чередом, как и должно идти.

Но потом он вспомнил, что их смерть не решит проблемы.

Он достал смартфон и набрал короткий номер.

– Алло, полиция? Хочу сообщить о преступлении.

* * *

– Как ты нас нашла?

Маша тряхнула головой и нехотя ответила:

– Подумала, к кому ты можешь пойти за консультациями. И вариантов особо не было.

– Прекрасно, Мария, – поклонился Садовский. – Всегда считал вас исключительно разумной дамой.

– Не надо, Викентий Павлович, – отрезала Маша. – Нормальные люди по ночам в дурдом не залезают. И с просроченными правами не ездят. Скажите спасибо, что вашу колымагу на штрафстоянку не увезли.

– Спасибо.

– И вы кстати так громко шумели, что кто-то из пациентов позвонил в полицию и сообщил о нарушении порядка. Мы уже к тому времени вас отследили и знали, где искать.

Машина свернула во двор и остановилась.

– Насколько понимаю, – сказал Иван, – обвинения с меня сняты?

– Да. Благодаря видеонаблюдению. Викентий Павлович, останьтесь в машине. Вам туда нельзя.

Садовский в знак согласия поднял руки.

Маша вышла и хлопнула дверью.

Иван сразу узнал это место.

– Снова откос и набережная? – сказал он.

Маша не ответила. Впереди, у пешеходного моста виднелся черный минивэн Следственного комитета и стояли несколько человек. Над ними нависала уродливая краснокирпичная многоэтажка, и, увидев ее, Иван вдруг подумал, что она тоже вполне может сойти за красную башню. Это был один из двух одинаковых домов времен развитого социализма, которые торчали над набережной Федоровского, как два квадратных зуба.

– Заставляешь за собой побегать, – хмуро сказал Воеводин, когда они подошли ближе.

«И в мыслях не было» – хотел было сказать Иван, но осекся.

Жертва.

Девочка, на вид лет двенадцать-тринадцать, обнажена.

Она лежала у решетчатого ограждения с сотнями разноцветных замочков, оставленных влюбленными парами. Руки и ноги были закованы в массивные деревянные колодки. Ржавая цепь тянулась от одних колодок к другим и была обмотана вокруг шеи. Сквозь растрепанные светлые волосы лица было не разглядеть. Под телом виднелась подстилка из многослойного гофрированного картона.

– Прикройте уже что ли, – резко сказал Воеводин и отвернулся.

Кто-то принес покрывало и опустил на тело.

От минивэна подбежал опер.

– Машину засекли на Арзамасской трассе! Теперь не уйдет.

– Отлично, – Воеводин махнул рукой. – Все за дело! Чего столпились? Живо по домам, опрашивать!

– Как это случилось? – тихо спросил Иван.

– На площадку заехал внедорожник, – сказала Маша. – Кто-то выгрузил тело. И уехал. Но попал на кучу камер, да и свидетели нашлись, – она кивнула на двоих старушек, сидящих невдалеке на скамейке. – Номер запомнили.

– Иван! – Воеводин повернулся к нему. – Колодки по твоей части. Посмотри.

Иван шагнул вперед. Его вдруг прошибла мысль, что лежащая перед ним девчонка напоминает Настю. Те же светлые волосы, то же худенькое тельце. Тот же возраст, когда… Его затрясло. Он повернулся к Маше, но та стояла у ограждения и смотрела вниз, на ночной город.

Бред.

Насте было бы сейчас уже семнадцать. Он глубоко вздохнул и склонился над колодками.

Прежде такие он видел только в фильмах и на картинах. Тяжелые, вырубленные из цельного бревна для преступников и рабов. Вот только по всем граням и тех и других колодок тянулась искусная резьба.

– Тот же самый резал, – сообщил опер Егорьев. – Что и столб с идолом. Я теперь, можно сказать, его почерк знаю. Наклон резца у него своеобразный. И все вычищает до идеала. Перфекционист.

– Зато сюжеты другие, – пробормотал Иван.

– Ну, вот это уже по вашей части.

Колодки на ногах были изрезаны завитушками, цветами и травами, среди которых иногда попадались раскидистые деревья и сказочные животные. Львы с крыльями. Птицы с человеческими головами. Свернувшиеся змеи. Иван поискал волков, стоящих на задних лапах, но их здесь не было.

– Надо будет поднять и посмотреть, есть ли резьба снизу, – сказал он.

– Потом, – отмахнулся Воеводин. – Судмедэксперты еще не закончили.

На верхних колодках стояли в ряд стилизованные человеческие фигуры в длинных одеждах и скакали всадники с мечами. По углам были вырезаны восьмиконечные кресты. Одна из граней была полностью заполнена витиеватой надписью.

– Что скажешь? – подошел Воеводин.

– Сложно так сразу, – Иван пожал плечами. – Надо смотреть подробнее. Похоже на барельефы с русских домонгольских храмов. Если на идоле и втором трупе символика была языческой, то здесь она явно христианская.

– А это что? Тоже тайнопись? – спросил Воеводин, показав на надпись.

– Не знаю. Вряд ли. Похоже на уйгурский текст времен Чингисхана. В тайнописи такие символы не использовались.

– Это не уйгурский текст, – послышалось сзади.

Садовский стоял