Красная башня - Сергей Че

часов.

– Вот когда будет ордер, тогда и посмотрим. А пока только ты у нас злоупотребляешь. Без ордера с мигалками гражданского крутить приехал.

Усманов беззвучно выругался.

– Что он тебе наплел? Что пообещал? Что дочь найдет? И ты, дура, поверила?

– Заткнись, – Маша холодно сверкнула глазами.

На столе ожил коммутатор.

– Мария, – задребезжал из динамика голос Воеводина, – Артема не видела?

– Он здесь, – процедила она.

– Бегом ко мне. Оба. Новости есть.

* * *

На полутораметровом экране виднелось красно-бурое месиво, и Маша поморщилась, когда догадалась, что это. В центре торчало белое пятно обрубленного позвоночника.

– Голову ему отпилили, – сказал Воеводин. – Чем-то вроде большого ножа с зубьями.

– Скорее всего вот этим, – добавил судмедэксперт, и кадр сменился. – Швейцарский саперный тесак образца середины 19 века. У него очень характерный рез, а в ране нашли химические следы старой золингеновской стали. Так что, либо он, либо старая подделка.

Тесак напоминал короткий прямой меч с витой рукояткой. Одна кромка была зубчатой.

– Очень распространенное пехотное оружие того времени, – добавил судмедэксперт. – Их до сих пор много в антикварных магазинах.

Воеводин указал пальцем на одного из оперов.

– Займись. Магазины наверняка закрыты, выйди на владельцев. Понятно, что могли привезти откуда угодно, но вдруг повезет найти покупателя.

Опер кивнул.

– Руки второго пострадавшего отрублены тем же оружием, – добавил судмедэксперт. – Кроме того, на тканях и того, и другого есть следы красной керамики и плесени.

– Керамики? – нахмурился Усманов.

– Да, если говорить точно. Но на 90% это пыль от старых керамических кирпичей. Из которых строили дома сто лет назад. Что касается плесени, то это стандартный плесневый грибок. Обычно встречается в нежилых или заброшенных помещениях.

– Оба потерпевших, – подытожил Воеводин, – убиты одним оружием в одном месте, и уже потом доставлены туда, где их нашли. Ищем старый дом, подвал, чердак.

– Таких сотни в центре, – сказал Усманов.

– Вот сотни и обследуем.

– Есть еще кое-что, – сказал судмедэксперт. – Знаки на теле второго потерпевшего нанесены минимум через шесть часов после смерти. Смерть наступила около полуночи, знаки выжжены в районе шести утра. На сожженной коже под знаками найдена пыльца растений с откоса. То есть знаки наносились не там, где убивали, а там, куда принесли.

Наступило молчание.

– Это нелогично, – сказал Воеводин. – Какой смысл ждать так долго? Да еще и рисковать. Вдруг кто увидит?

– Может, убивал один, а знаки наносил другой? – предположила Маша.

Воеводин нахмурился.

– Кто-то ходит за убийцей и стряпает из трупов арт-объекты? Слишком сложная конструкция.

– Зато в духе хипстеров, – хмыкнул Усманов. – Меня другой вопрос волнует. Когда Политова будем брать? И где искать?

– Политов не причем, – отрезал Воеводин.

– Как не причем? – опешил Усманов. – А волчья голова? А вызов на место преступления?

– По вызову еще надо разобраться, кто его вызвал. А насчет всего остального… Егорьев, докладывай, – Воеводин кивнул второму оперу.

– Да, – Егорьев вскочил. – Я проверил алиби Политова. – Он щелкнул пультом, и картинка поменялась.

Это была ночная съемка с камеры наблюдения. Вход в магазин, газон вдоль фасада, дерево, несколько скамеек, урна, забитая мусором под завязку.

На асфальте в обнимку с урной сидел человек. Расстояние было небольшое, так что узнать его не составляло никакого труда.

– Это магазин «Магнит» рядом с его домом, – сказал Егорьев. – В ночь убийства Саши Белого. Политов сперва сидел вон на той скамейке под деревом. Потом переместился к урне и заснул. – Он поставил на перемотку. – И сидел так почти до шести утра. Железобетонное алиби.

Сквозь мельтешение было видно, что человек рядом с урной за всю ночь даже не пошевелился. Потом, когда рассвело, с трудом встал на карачки, поднялся и, пошатываясь, убрел прочь.

– Пьяный ублюдок, – пробормотала Маша.

– Еще я заказал сравнительный анализ найденной у Политова скульптуры волчьей головы, – продолжил Егорьев. – Ничего общего с идолом, кроме отдаленного сходства. Идол сделан филигранно, большим мастером. А у Политова топорная работа.

– Так что, – сказал Воеводин, – Политов не наш убийца. Но найти его надо. Мне нужно заключение по символам на идоле и теле второй жертвы. Не хотелось бы искать нового эксперта. Артем, ты все равно собирался заняться его поисками. Так что, продолжай.

– Я бы лучше занялся чем-то более актуальным, – буркнул Усманов. – Например, поисками убийцы.

– Я найду Политова, – Маша подняла руку. – Мне это будет проще сделать.

Усманов зло прищурился, но промолчал.

– Короче, – сказал один из оперов, – мы опять у разбитого корыта, без подозреваемых и зацепок.

– Не совсем, – возразил Воеводин, достал из ящика толстенную папку с бумагами и бухнул ее на стол. – Раз гражданина Политова мы больше не подозреваем, будем отрабатывать его версию. Организация. Тайное сообщество с невнятными целями и неизвестными персоналиями. Здесь, – он хлопнул ладонью по папке, – старое дело. Сейчас устроим небольшой перерыв. Потом займемся воспоминаниями.

* * *

Здание управления изобиловало лестницами, поворотами и кривыми коридорами. Поэтому никто не заметил, как один из вышедших отстал, свернул к черной лестнице и поднялся на последний этаж, к закрытой двери. Здесь было темно, редко бывали люди и не было прослушки.

Человек затих, подождал с минуту. Потом достал телефон.

После долгих гудков трубку сняли, но ничего не сказали.

– Алло, – прошептал человек. – Слышите? Вы просили позвонить, если будет что интересное.

В трубке продолжали молчать.

– Алло, – человек еще больше снизил голос. – Начальник следственной группы распорядился заняться интересующей вас темой.

Молчание.

– Слышите?

В трубке щелкнуло, и раздались короткие гудки.

* * *

У Садовского был древний лупоглазый «мерседес», купленный еще в те времена, когда немолодой, но импозантный профессор любил ходить по ночным клубам и подвозить девок. Теперь машина воняла затхлостью и старым куревом, сиденье было провалено, а движок безбожно троил.

– Ты главное на спинку осторожно дави, – предупредил Садовский, – а то она складывается непроизвольно.

Путь лежал через полгорода, по дворам, промзонам и частному сектору. Садовский избегал больших дорог, и Иван подумал, что у него проблема с правами.

Когда они приехали, было уже темно.

Впереди виднелся длинный бетонный забор, обклеенный объявлениями и исписанный граффити. Над забором нависали ветви деревьев. Вокруг был очередной частный сектор с редкими вкраплениями панельных хрущовок.

– Что это? – спросил Иван, кивнув на забор.

– Больница, – буркнул Садовский и вылез из машины. – Пойдем. Здесь проход рядом.

Проходом оказалась дыра в заборе, судя по рваным краям, проделанная неофициально.

– Ходи осторожно, говори тише, – прошептал Садовский. – Территория хоть и открытая, но… своеобразная. Не надо, чтобы нас здесь ночью видели.

За забором скрывалось обширное пространство, заросшее кустами и деревьями. Кое-где виднелись отдельно стоящие малоэтажные домики.

– Не похоже на больницу, – сказал Иван.

Садовский, не ответив, быстро пошел по узкой