Невеста каменного лорда - Таня Соул

– Чт… что? – Лукреция повернулась ко мне, пытаясь осознать услышанное.

– Вы не подходите, – сообщила я Марисе Ротвер. – Прошу прощения за принесённые неудобства и потраченное время. Вам компенсируют все расходы, – взяла на себя смелость распорядиться финансами жениха.

– Да как ты… – не могла поверить Лукреция. – Как ты смеешь?! – закричала она, багровея от гнева. – Я потратила целый день!.. – она шагнула ближе и, нависнув надо мной своим пунцовым лицом, полезла в карман, где, несомненно, лежал всё тот же жгучий камень. – Госпожа Ротвер останется, – процедила Лукреция угрожающе.

– Нет, – ответила я с вызовом. – Можете хоть десять камней в меня бросить. Ноги её. В моей комнате. Не будет.

– Что, возомнила себя хозяйкой и настоящей леди? – оскалилась Лукреция. – Ты родилась в грязи и жить будешь как грязная… – она сжала зубы, сдерживая оскорбление.

– Ну, что же вы остановились? – спросила я усмехаясь. – Как грязная кто?.. – приподняла брови, якобы не догадываясь, кем она хотела меня назвать.

Моя мама, как Лукреция любила напоминать мне в детстве, нагуляла меня и принесла на порог отцовского дома закутанную в рваный плащ, испачканный грязью и кровью. «Грязь въелась в тебя при рождении», – цедила она, когда я по неосторожности пачкала одежду или руки.

– Что здесь происходит? – послышался с лестницы знакомый мужской голос. Наши крики переполошили всех, включая лорда Грэмта.

Он наклонился над перилами, глядя вниз, где мы с Лукреции готовились вцепиться друг другу в глотки.

– Госпожа Гийер, не объясните?.. – обратился он к надзирательнице, и та, сделав глубокий вдох, отступила от меня на два шага.

– Мы с леди Мунтэ обсуждали её новую камеристку, – ответила она, натянуто улыбаясь. – Я рассказывала, какая прекрасная у госпожи Ротвер характеристика.

– Она мне не подходит, – перебила я Лукрецию. – Несмотря на характеристику, – добавила, глядя лорду Грэмту в глаза и надеясь увидеть в них хотя бы тень ответной эмоции. – Я же могу выбрать камеристку сама? – спросила, не отводя взгляда и погружаясь в исходивший от него холод. В тот миг, казалось, пустота, в которой он жил, окружила и меня. – Вы же обещали… – прошептала уже почти безнадёжно.

Зачем он говорил, что вступится, если Лукреция перейдёт черту, а теперь смотрел на меня так безучастно? Зачем давал обещание, если не собирался его сдерживать?

Лорд Грэмт молчал. И это молчание терзало меня сильнее оскорблений госпожи Гийер. Мою грудь сдавило, будто из неё пропал весь воздух. Будто в самом доме стало нечем дышать. Тишина между нами длилась вечность.

– Обещал, – лорд Грэмт наконец отвёл от меня взгляд и перевёл его на камеристку. – Подождите внизу, – приказал он ей. – Господин Орно уладит с вами вопрос компенсации. Мы вынуждены отказаться от ваших услуг.

Лукреция, трясущаяся от гнева рядом со мной, разъярённо втянула воздух. За унижение, которому я её подвергла, она будет мстить. Как она мстила мне за моё появление на отцовском пороге. Потому что Лукреция, которую я знала, никогда не прощала обид.

Но меня не страшила её месть. Намного страшнее жить, пресмыкаясь перед этой озлобленной и ненавидящей меня аристократкой. Однажды научившись давать ей отпор, я стала не способна к безропотному послушанию.

Пока мы с Лукрецией сжигали друг друга взглядами, лорд Грэмт ушёл. Тихо и незаметно, будто его и не было на лестнице. Но пустота, оставшаяся после него, до сих пор опаляла холодом.

Куда он ушёл? Почему ушёл молча? Что за проклятье на нём лежало?

Меня вдруг перестала волновать и Лукреция, и выбранная ею карманная камеристка. Я не могла отвести взгляд от перил, на которые несколько мгновений назад опирался мой жених. Не раздумывая, я бросилась за ним следом. Я должна была его догнать и… И сделать что?

Но рассудок в очередной раз меня покинул. Всё, что касалось лорда Грэмта, вызывало во мне такую бурю эмоций, что здравому смыслу больше не оставалось места. Я то гневалась, то жалела его, то ненавидела, то хотела помочь, то желала ему сгинуть в собственном холоде. Но больше всего я хотела понять. Просто понять, что с ним происходило. Это зудящее чувство непонимания не давало мне покоя ни днём, ни ночью. И чем чаще с женихом случались эти приступы холодности, тем больше терзало меня желание разобраться в происходящем.

– Лорд Грэмт, – окрикнула я, взлетая по лестнице. – Алан, – обратилась чуть тише, стесняясь при всех называть его по имени. Но жениха нигде не было видно. Будто всё случившееся было лишь миражом. Странным и путаным видением.

Заметив проходившего мимо слугу, я схватила его за рукав.

– Куда направился Его Светлость?

Щуплый парень с залитым воском подсвечником в руке захлопал глазами и кивнул в сторону развилки. От просторного и освещённого коридора, где мы стояли, вбок отходил ещё один – тускло освещённый, с редкими бойницами, вместо окон. Настолько он был неприметен, что я рассмотрела его лишь после кивка слуги.

Я сощурилась, пытаясь разглядеть, действительно ли жених скрылся в этом полумраке. Вдалеке что-то мелькнуло и исчезло за поворотом. Да, он направился именно туда.

– Спасибо, – бросила слуге и побежала следом.

Коридор петлял и пытался меня запутать. На развилках я сворачивала не туда и оказывалась в тупиках с закрытыми дверьми или чуланами. Но не отчаивалась и вновь устремлялась за женихом. Догнать его казалось не просто важным, а жизненно необходимым. Узнать, куда он пошёл в таком состоянии.

Наконец, этот мрачный и почти бесконечный коридор завершился лестницей. Не красивой с пролётами и перилами, а почти отвесной и винтовой. Она вела вниз, в самое нутро замка. Я догадывалась, что ждало внизу.

То, что я нашла эту лестницу, само собой являлось чудом. Не просто так коридор пытался сбить меня с толку. Камни, из которых его строили, все до единого заговорены. Как и сама лестница. Пройти все ступени и не рухнуть головой вниз может только эрр. Только тот, чья магия питает эти земли.

В нашем замке тоже есть такой коридор, но до лестницы мне ни разу не удавалось добраться.

Я поставила ногу на ступень и прикрыла глаза. Сложно ли будет удержать равновесие? Не лучше ли оставить эту затею и поговорить с лордом Грэмтом, когда он вернётся?

Кивнула