Метро 2033. Нас больше нет - Мария Стрелова

– Женя, вставай! – отчаянный крик слышался как сквозь вату, глухой и очень далекий.

Чернота неумолимо надвигалась и, наконец, поглотила мир.

– Давай же, – женщина растирала его щеки. Ее ладони были мокрыми от снега и холодными, как лед.

Евгений с трудом открыл глаза.

– Мы в бывшем общежитии военных, – предупредила его вопрос Марина. – Одевайся – и вперед.

Парень приподнялся на локтях, с трудом сел и молча начал натягивать военную форму. В голове бродили сотни вопросов, не желающих оформляться в слова, и, как всегда, ответов не существовало. Жене казалось, что с ним играют в игру, правил которой он не знает, и это напрягало, сводило с ума.

– Ты отобрала это у часового, – наконец, сказал он, застегивая куртку.

– Даже если и так, какая разница? Готов? Химзащита в сумке. Надевай, я сейчас вернусь, – Алексеева была невозмутима и спокойна настолько, что парень с трудом пересилил желание схватить ее за шею и вытрясти из интриганки правду, какой бы она ни была.

«Она меня спасла. Я должен быть благодарен. Мы сбежали от полковника, куда уж лучше?» – сам себя уговаривал юноша, натягивая прорезиненный костюм и противогаз. Но тревога кусала, ранила, не давала покоя. Что-то не так. Все не так! Так не бывает. Так не должно быть. Слишком уж все хорошо сложилось. Жди беды…

Женщина исчезла за дверью, но через пару минут появилась на пороге.

– Погони пока нет, все чисто. Идем.

Женя встал, но тотчас пошатнулся и сел обратно. Слабость придавила его к земле, сопротивляться ей, казалось, было невозможно.

– Не могу… – выговорил он.

– Можешь, – тон Марины не предвещал ничего хорошего. Ее прищуренные глаза сверкнули устало и недобро. Евгению на мгновение показалось, что из омута показного спокойствия и безразличия вынырнула та, другая, настоящая Марина, пугающая и чужая.

– Нет! У меня нет сил! – наконец, выговорил парень, безрезультатно пытаясь подняться.

– Ты мужик или тряпка?! – взорвалась женщина. – Нет – так и оставайся тут, замерзай! Сил у него нет, мямля! Встал и пошел! Вставай! Сейчас же!

Голос эхом отозвался от стен и внезапно придал парню стойкости. Женя выдержал ее взгляд, не отводя глаз, и страх отступил, изгнанный мрачной решимостью. «Помирать – так с музыкой. Хуже уже не будет!» – вдруг решил пленник и успокоился.

– Идем, – сквозь зубы прошипел он.

Марина протянула ему автомат.

– Не обижайся на меня. Нам нужно вернуться в твой бункер, – уже мягче сказала она.

– Я сейчас даже не буду тебя спрашивать, как тебе удалось нас вытащить, – улыбнулся разведчик.

– И не спрашивай, – подмигнула женщина, направляясь к выходу.

Она на мгновение задержалась у разбитых стеклянных дверей общежития, обернулась назад, взглянула с грустью.

– Я не позволю тебе умереть. Но не проси меня о большем, – непонятно сказала она и быстро пошла вперед.

Женя поплелся за ней, не решившись переспросить. С трудом выдворенный страх вернулся и тугим комком застрял где-то внутри – казалось, навсегда.

На улице завывал ветер. Женя натянул капюшон защитного плаща, оглянулся на Марину.

Она стояла, подняв лицо к небу, и улыбалась снегу.

– Так же нельзя, – глухо выговорил парень сквозь фильтры противогаза. – Так нельзя.

– Мне – можно, – в голосе Марины послышалась печаль.

Женщина застегнула тонкую куртку, закинула автомат за спину и зашагала по снегу. Женя поспешил за ней, однако оружие держал наготове.

От общежития направились по дороге, ведущей в противоположную сторону от храма. На картах разведчиков этот путь был обозначен как небезопасный, раньше там часто пропадали люди, потому этот квартал старались обходить стороной. Высотные дома некогда радовали взгляд цветными панелями, но сейчас это облупившееся великолепие нагоняло жуть. Тянувшиеся вдоль дороги гаражи скалились беззубыми пастями ворот, ветер ухал в их темных недрах, свистел на разные лады, бросался снегом.

Парень остановился, на несколько шагов отстал от Марины, оглядываясь по сторонам. Женщина замедлила шаг, повернулась к нему раздраженно и нервно.

– Что? – довольно резко спросила она.

– Это опасный путь. Лучше идти через станцию, – неуверенно пробормотал разведчик. Автомат в его дрожащих руках ходил ходуном.

– Ты мне веришь?

Жене показалось, что последние несколько дней этот вопрос звучал слишком уж часто. Однако выбирать не приходилось.

– Я тебе верю.

– Тогда я веду – а ты молчишь и идешь за мной. Ясно?

Марина дернула плечами и пошла вперед, не оборачиваясь. Женя поторопился за ней. Ему было страшно верить ей, но еще страшнее – остаться одному среди мертвого заснеженного города.

Метель усиливалась. Скоро пошел настолько густой снег, что на расстоянии вытянутой руки ничего не было видно. Парень поравнялся с Мариной, боясь потерять ее силуэт в этой бесконечной круговерти. Ему хотелось схватить ее за руку и не отпускать. «Мне страшно! Спаси меня!» – едва не закричал юноша. Но устыдился своей слабости, одернул сам себя. «Это ты должен был ее спасать. Ты – мужчина, а тебя за ручку вытаскивает из беды слабая женщина. Тряпка, тряпка, тряпка!» – ругался внутренний голос с интонациями отца.

Они шли по проезжей части, огибая машины, медленно превращавшиеся в сугробы. На обочинах в зыбком мареве угадывались силуэты домов.

Вдруг сзади раздался странный, чужой для погибшего мира звук, разорвавший ледяную мглу неприлично громко. Автомобильный клаксон. Женя вздрогнул, не понимая, что происходит, Марина же как будто совершенно не удивилась. Более того, парню показалось, что его спутница вздохнула с облегчением. Показалось. Мокрое от снега лицо женщины было сосредоточенным и тревожным. Она схватила парня за руку и потащила за собой куда-то в сторону.

Под ногами захрустел битый кирпич, мелькнул наполовину разломанный забор, впереди показались два здания, соединенные галереей. Беглецы обогнули одно из них, вбежали внутрь и только тогда остановились.

Женя с удивлением оглядывал чудом сохранившийся интерьер. Наверх уходила широкая лестница, над ней большими буквами было написано «Здравствуй, школа!». По обеим сторонам от нее сохранились деревянные щиты с надписью «Расписание» и металлические вешалки с крючками – школьная раздевалка. Налево уходил коридор, темнели дверные проемы – бывшие кабинеты. Кое-где сохранились и таблички. «Кабинет истории» – гласила одна из них. С правой стороны был большой холл, сквозь разбитые окна туда нанесло снега.

Марина стояла перед лестницей. Ее плечи предательски вздрагивали, казалось, его спасительница растеряла весь боевой дух, сгорбилась и даже стала меньше ростом. Женя подошел, коснулся ее руки. Женщина обернулась. Ее лицо было залито слезами.