Однажды в Тоскане. История обычного счастья и необыкновенно вкусной еды - Лидия Давыдова

– Половина девятого – это ни свет ни заря?

Марина сжала кулаки в карманах. Она глубоко дышала, чтобы не взорваться. Затем открыла дверь в кабинет мэра и, не поздоровавшись, выпалила:

– Я сегодня же зову свою команду из Москвы. Пусть ваши работники бастуют!

– Марина! – опешил мэр.

– Сегодня же! – крикнула Марина и вылетела из кабинета.

Она взяла телефон: интернета не было. Подошла к фонтану: интернет появился. Позвонила главному декоратору из Москвы.

– Сергей, ты можешь собрать команду и приехать завтра же?

– Нет, Марина, у нас свадьба на озере Комо, ближайшую неделю мы заняты. Мне очень жаль.

Марина стукнула фонтан ногой. Из её груди вырвался рёв. Девочка в коляске рядом заплакала. Мама прижала дочку к себе и сказала ей, что синьорина заболела.

Марина подбежала ко второй сцене, которую всё ещё не переделали. Взобралась на стремянку и начала срывать декорации.

– Бастуют они. Работники!.. Пока вы жрёте вашу пасту и пьёте кофе литрами, я сама всё сделаю, – повторяла она снова и снова.

Декорации не поддавались. Мимо проходил водопроводчик Фабио. Сегодня на нём была белая майка с красной надписью Sono fi go.

– Синьорина Марина, вы что делаете?! – закричал Фабио.

Вся красная и растрёпанная, Марина посмотрела на него дикими глазами.

– У нас забастовка. Не видишь? Все бастуют, – зарычала Марина и дёрнула декорацию что было мочи. В этот момент подбежал Марио, веснушчатый декоратор.

– О, синьорина Марина, срочно пойдёмте со мной, – он схватил её за руку и потянул вниз.

Марина выдернула руку.

– Ты что, не бастуешь?

– Я бы не бастовал, меня заставили, – пискнул он. – Пожалуйста, пойдёмте со мной.

Марина закатила глаза. Слезла с лестницы и села в машину Марио. Они выехали из арки и направились по кипарисовой аллее. Проехали ещё пару метров и остановились возле какого-то магазина.

– Мы приехали, выходите, синьорина Марина.

Магазинчик был небольшим, а количество того, что он вмещал, – несметным. Щётки, бутылки, замки, сковородки, кастрюли, инструменты – битком набито всякой хозяйственной всячиной.

Из-за прилавка вышел невысокий мужчина в клетчатой рубашке, с большим животом.

– Привет, Марио! Чем могу помочь?

– Дайте, пожалуйста, перчатки. Размер руки – как у синьорины, – он указал на Марину.

– Вам какие: резиновые или тканевые? – обратился мужчина к Марине.

Марина в недоумении посмотрела на Марио.

– Да что же происходит, ты можешь мне объяснить?

– Ничего особенного, я просто хочу купить вам перчатки. Если вы ещё раз решите поработать, они защитят ваши руки. Они у вас такие нежные, – Марио покраснел.

Марина выскочила наружу и хлопнула дверью. Она быстро шла в сторону городка и возмущалась.

– Нет, ну ты подумай – перчатки! Сначала они бастуют, потом покупают мне перчатки, чтобы защитить мои руки, которые я порчу по их же вине. Да они все нормальные?! Психопаты! – взвизгнула она.

Сзади на машине догонял Марио.

– Синьорина Марина, садитесь, я довезу. Я купил тканевые, они удобней.

Марина села и всю дорогу молчала. Они свернули на кипарисовую дорогу, и тут Марина увидела Андрея. Он ехал на мотоцикле, а сзади него сидела девушка. Без каски, в чёрных облегающих штанах, в майке с глубоким декольте. Её рыжие волосы развевались на ветру. Наоми. Она крепко обнимала Андрея.

Марио крикнул в окошко:

– Вот озорница, опять без каски!

Противный голос внутри Марины бубнил: «Я же говорила, Наоми – идеальная пара для него. Смотри, какая красавица».

Вернувшись в город, Марина надела перчатки. Взяла молоток, полезла на стремянку. Она била по декорациям изо всех сил. Почему её так задело то, что Андрей едет с той красоткой? Ну и пусть, ведь между ними быть ничего не может. Со всего размаха она ударила по стене. Та треснула, лестница пошатнулась, Марина с криком начала падать.

– Синьорина, что же это вы делаете! – Марина оказалась в крепких объятиях декоратора Федерико.

И тут она разревелась. Федерико неуклюже пытался её успокоить.

– Ну что вы, синьорина Марина. Да не расстраивайтесь так. Всё будет хорошо. Это Италия. Забастовки здесь такое же нормальное дело, как у вас в Москве снег. Снег растает, забастовки закончатся.

Маринин плач прервал звонок. Это был мэр.

– Синьорина Марина, вернитесь, пожалуйста. Мы всё решим. Мне сказали, что вы сами разбираете сцену. Ну что вы, это ни к чему.

Марина утёрла слезы и зашагала в муниципалитет.

– Синьорина Марина, присядьте, – мэр указал на своё любимое кресло.

Мягкое, бордовое, оно стояло напротив окна. Марина встала рядом с креслом.

– Понимаете, эти люди привыкли работать по-другому. Вы не можете лишить их заслуженного обеда. На него полагается час.

– Они обедали два с половиной!

Мэр подошёл к Марине:

– Думаю, нужен разумный компромисс. Давайте обсудим.

– Что тут обсуждать? До мероприятия осталось несколько недель! Сцену надо переделать из-за ваших дурацких законов. Команда не может бастовать.

– Компромисс – это час обеда. С 13.00 до 14.00. Начало работы в 9.00. Конец – в 18.00.

Мэр куда-то позвонил.

– Риккардо, собери команду и после обеда начинайте. Синьорина Марина принимает ваши условия, так ведь? – он вопросительно посмотрел на Марину.

– Как вы собираетесь заканчивать сцену?! – крикнула Марина так, чтобы Риккардо услышал.

– Закончим, не волнуйтесь, – уверил Риккардо по телефону.

Мэр повесил трубку.

– Может, и закончат, если перестанут пить кофе каждый час, – фыркнула Марина.

– О да, кофе наши люди любят, – мэр хихикнул. – Я закрываю своих работников в кабинете между 11 и 12 часами, – прошептал он.

– Что?! Вы серьёзно? – вырвалось у Марины.

– Да-да, чтобы кофе не шли пить в 11:30. Они идут на полчаса, а потом глядишь – и обед. Будто я не знаю, сам так делал. Поэтому насчёт кофе-пауз я с вами согласен. Запирайте их на ключ.

За окном раздался бой колокола. Марина тяжело вздохнула, попрощалась и вышла из кабинета. «Забастовки», «профсоюзы», «запирать на ключ». Внутри Марины бурлила и просилась наружу горящая лава, но она по привычке старалась запихнуть её обратно: «думай головой», «не плачь», «будь взрослой», «никому не нужны твои эмоции».

Марина села у фонтана. Услышала звоночек Томмазо. Он был без почтовой сумки и рабочего жилета – закончил работать. Томмазо свернул к фонтану.