Волчья сотня - Наталья Александрова

– И что же вам удалось выяснить? – отрывистоспросил Горецкий.

– Послужной список всех пяти чрезвычайно хорош, –с готовностью начал полковник Кузнецов, – кое-что меня насторожило тольков одном случае.

Борис прислушался, думая, что Кузнецов расскажет сейчас пространные отлучки полковника Азарова, но тот продолжал:

– Именно есаул Бережной был не вполне благонадежен. Подостоверным сведениям, брат его служит у красных, в конной армии Городовикова.

Горецкий поднял глаза на Кузнецова, и в первый раз за этотдень Борис увидел в его глазах неподдельный интерес.

– Родной брат? – спросил он.

– Родной, – утвердительно кивнул Кузнецов. –Артемий Бережной.

– Так-так, – протянул Горецкий и вышел на улицу.

– Ну вот, – начал Борис, когда они уже сидели впролетке, – все сходится, отбросьте ваши сомнения, господин полковник.

– Как раз теперь они усугубились, – тихо ответилГорецкий, покосившись на спину извозчика. – Во-первых, мне не нравитсяэтот сигнал «надежного информатора». Слишком уж своевременно этот сигналпоступил. Только-только мы с вами обнаружили засвеченную бумагу в конвертеесаула – и тут же происходит вся эта цепочка событий: слишком неуклюжая акциягоспод контрразведчиков, самоубийство есаула… слишком все вовремя! И полковникКузнецов с его откровениями… Как раз вовремя находит брата Бережного, которыйоказывается у красных. Само по себе это еще ничего не доказывает – сейчас такоевремя, война всех разметала. Вполне может быть, что один брат у белых, второй –у красных, а третий – вообще у Махно. Меня настораживает этакая своевременностьвсего. Такое впечатление, что кто-то стоит за этими событиями, кто-топодсовывает нам эту карту – есаула Бережного.

– Но кто – сам полковник Кузнецов? – изумилсяБорис. – Вы его подозреваете?

– Да нет, – досадливо отмахнулся Горецкий. –Этот – просто туповатый служака, привык делать, что прикажут. Если бы неГражданская война, он бы дальше штабс-капитана никогда не дослужился. Авпрочем, все это только мои догадки на уровне подсознания, без доказательств наодной интуиции далеко не уедешь. Нет никаких доказательств, что Бережному помоглизастрелиться! Никто не видел никого постороннего.

– А если все же предатель – он? Ведь брат у красных –это мотив, – напомнил Борис. – И я не могу избавиться от чувствавины. – Борис ближе придвинулся к Горецкому. – Если бы я не проигралему «парабеллум»…

– Если бы вы не проиграли ему «парабеллум», онзастрелился бы из другого оружия. Неужели вы думаете, что у этогоромантического горца при его любви к оружию не нашлось бы из чего застрелиться?Опять-таки если принять версию, что он застрелился. Представьте себя на егоместе, вам это будет легче, чем мне: вы его лучше знали. Итак, он настоящийджигит, казачий офицер, видит подбирающихся к своему дому контрразведчиков…Допустим, он чувствует, что господа прибыли по его душу. Что бы он сделал?

– Думаю, что попытался бы бежать, – честно ответилБорис.

– Вот именно! – воскликнул Горецкий. – Исходяиз нарисованного вами психологического портрета, я тоже делаю вывод, чтоБережной в таком случае попытался бы убежать. Побег мог удасться или неудасться, но попытку он бы сделал. Но вчера у него были все шансы на удачныйпобег. Среди посетивших этот дом был всего один офицер – штабс-капитанПолуэктов, остальные – из бывших жандармов, ни стрелять как следует не умеют,ни догнать бы Бережного не смогли. Самоубийство для такого абрека – трусость,побег, напротив, нормальный поступок настоящего мужчины, для которого незазорно украсть оружие или коня, но зазорно купить за деньги. И времени у негобыло предостаточно, я спрашивал: шли эти «контрразведчики» долго, оружием бряцали,слышно их было далеко. Потом разбудили еврейское семейство, там, где дети,всегда гвалт, особенно у евреев. И вот вместо того чтобы выскочить в окно иуйти, казачий офицер стреляет себе в висок, как влюбленный гимназист! Что заоказия, право слово! – Аркадий Петрович взмахнул руками, отчего пенснеслетело с носа и заболталось на шнурке.

– М-да, меня-то вы почти убедили, но доказательствпо-прежнему у вас нет, – протянул Борис.

– Сам знаю, – сердито прошипел Горецкий. – Новот что я сделаю. Во-первых, поинтересуюсь, что это за таинственный информатор.Ведь, судя по всему, портной Блюмкин живет в Ценске достаточно давно, и многиеего знают. Тогда кто же мог перепутать его со знаменитым эсером? Во-вторых,выясню у полковника Кузнецова, каким образом он получил достоверные сведениянасчет того, что брат Бережного в Красной Армии. Пусть он поточнее определитисточник этих сведений, я сам с ним побеседую. А дальше будем действовать пообстоятельствам.

«Я тоже предприму кое-какие действия», – подумал Борис.

Про частые отлучки полковника Азарова он так и не успелрассказать Горецкому. Когда все так удачно разрешилось, когда вчера ночьюподозрения пали на есаула Бережного, Борис просто забыл упомянуть о полковникеи о том, как Борис раскрыл его тайну. А по совести говоря, не забыл, а не хотелпривлекать внимание Горецкого к Софье Павловне. Но в свете событий сегодняшнегоутра все представлялось по-другому. Сын-идиот, разумеется, имел место, но развене мог Азаров использовать его как прикрытие для других тайных дел?

«В развернувшейся борьбе есть только два пути: либо сКолчаком и Деникиным – либо с Советской властью, и жить в Советской республикеимеет право только тот, кто активно участвует в борьбе с интервентами ибелогвардейцами, всемерно помогает Красной Армии».

В. Ленин. Известия ЦК РКП(б), 1919

На окраине Ценска возле колодца терские казаки из корпусагенерала Шкуро[4] поили лошадей. Они по очереди поднимали водуведрами, наливали ее в большую деревянную колоду и подводили к ней фыркающих,нервно переступающих лошадей. Дело это было долгое, и дожидающиеся своейочереди казаки сидели в сторонке, покуривая и лениво переговариваясь.

Саенко подошел к этому казацкому клубу и, вежливооткашлявшись, поздоровался:

– Здорово, земляки!

– Хохол казаку не земляк, – грубо ответил среднихлет казак с большим, сильно смахивающим на красную картофелину носом.