Цыпленок жареный. Авантюристка голубых кровей - Виктория Руссо

– Отец в жизни казался несуразным, но в танцах словно становился другим человеком, как говорила маменька: под личиной неуклюжего утенка, скрывался грациозный лебедь!

Козырь вздохнул, рассматривая припухшее лицо возлюбленной, он не решался прервать ее повествование и терпеливо ждал, пока Анна высвободится из плена окаянных мыслей, делающих ее почти неживой.

– Ты когда-нибудь был одержим… местью? – спросила девушка невпопад. – Одержим так, что сводило бы скулы, и появилось желание… убить?!

– Месть? У тебя появились враги? – настороженно уточнил Козырь. – Есть что скрывать? Расскажи, чтобы я смог тебя защитить!

– Меня ограбили, и, кажется, я знаю, кто это сделал. Я хотела бы наказать этого человека. Нет ли у тебя знакомых, которые могли бы… скажем, выследить нужную мне персону…

Анна намекала на болтуна Ваньку-Метлу, с которым однажды столкнулась в кабинете Козыря, с ним ей хотелось поквитаться в первую очередь. Но желание что-либо узнать об убийце матери не увенчалась успехом, молодой мужчина утверждал, что ему пришлось порвать связи с уголовным миром и, возможно, он сам теперь – мишень для мести, ведь в тех кругах, где он общался, добра не помнят, а зла не прощают, поэтому могут лишить жизни при любом удобном случае.

– Не торопись, Анна, месть – блюдо, которое подают холодным. Как любил говорить мой старший брат, сначала изучи врага, а затем бей в его самое больное место.

– Твой брат – мудрый человек, – улыбнулась девушка, взлохматив волосы возлюбленного. – Жаль, что мне не удалось с ним познакомиться. Он – часть семьи человека, который мне дорог…

– Да, часть семьи… Но иногда мне кажется, лучше бы мы не встречались после революции семнадцатого… Сиротой себя ощущать спокойнее.

Чтобы не продолжать щекотливую тему Козырь вытащил Анну из ванны и поволок на кровать, она заверещала, как поросенок, чем позабавила мужчину. Ему нравилась Цыпа, и он рассчитывал провести в ее компании пару-тройку месяцев…

«Наверное, глупо оправдываться перед тобой и говорить, что я ни в чем не виновата! Просто хочу, чтобы ты знал: я не то чудовище, каким ты привык меня представлять. Да, признаюсь, я живу открыто и весело, мне нравится порхать, и я не задумываюсь о том, что будет завтра! Разве это грех – просыпаться с улыбкой каждый день и благодарить Бога за те возможности, которые он предоставляет?! Ты не справедлив ко мне… горестей в моей судьбе полно, как снега зимой в матушке-России! Кидаюсь тебе в ноги, мой дорогой братец, и знаю, что ты не посчитаешь мое падение чем-то омерзительным и отталкивающим. У тебя есть душа, Ванечка, я это знаю, поэтому и осмелилась вновь склонить пред тобой голову, ведь если ты откажешь, мне придется наложить на себя руки, ибо нет мочи больше блуждать в непросветной тьме в поисках куска хлеба. Я знаю, ты – человек не скупой, поэтому Христом богом тебя молю: не оставляй в беде сестренку – свою кровиночку!» – данное письмо было прочитано Анной десятки раз. Она волновалась перед встречей со своим «братом», боясь не справиться с главной ролью в «спектакле», затеянном Козырем.

– Он поймет, что я ему никто! Люди чувствуют родственные связи! Это плохой план, Козырь!

Анна впервые передвигалась на поезде, и эта поездка ее нервировала по многим причинам: она удалялась все дальше и дальше от Петрограда, оставив своих врагов в добром здравии.

– Нет никакой опасности до того момента, пока ты не заразишься бациллой неоправданного страха, умничал Козырь. – У нас это называют «верняк»! Я тебе говорил не раз: ты очень похожа на сестру Ивана Феклистовича и по удачному стечению обстоятельств, ее тоже звали Анна!

– Ты говорил, что она была толще! – капризно произнесла девица, поправив темно-синее пальто, которое ей было немного велико. Его и другие вещи удалось приобрести вместе с чемоданом зазевавшейся дамочки, приехавшей в гостиницу.

– И все равно мне страшно! Я никогда не притворялась кем-то другим! – упрямо твердила Анна.

– Неужели, Цыпа?! – в голосе Козыря сквозил холод, пререкания девицы раздражали.

– Все, что я делала, всегда было частью меня. А теперь ты предлагаешь мне отречься от родителей и вести себя так, словно я родилась в другой семье. И еще убедить в этом того, кто знает о человеке, которого я буду изображать, намного больше…

– Хватит, Анна! По сути, все люди почти одинаковы! Их желания, стремления и ценности схожи! Не пытайся меня разубедить! Мы живем благодаря инстинктам – они управляют человеческой натурой. И повторяю: не старайся меня разубедить!

– А вдруг твой Иван Феклистович спросит что-нибудь эдакое из жизни сестры! А я ничего не знаю! И упечет меня в тюрьму! Я знаю, тебя это расстроит, ведь тогда все усилия будут напрасны, и ты не достигнешь основной цели – денег.

Козырь злился на капризы Анны, он придумал хоть и коварный, но, по его мнению, безупречный план, и главную роль в его представлении должна была исполнить она.

– Цыпа моя, ну как ты не поймешь: волнения родственной крови – ерунда. Вот мы с братом встретимся и нам говорить не о чем, словно мы чужие люди. Возьмем денег столько, сколько нужно и уедем куда-нибудь.

– Но почему нельзя сесть за карточные столы, Осип?

– Меня в этих кругах хорошо знают и прирежут в первый же день – стоит только появиться в зале. И ты тоже – известная личность, в каком-то смысле звезда!

– Проклятая звезда, – выдохнула молодая женщина, поежившись от холода.

Анна отвернулась к окну, и некоторое время наблюдала, как торопливо убегают прочь деревья в обратную сторону от несущегося по рельсам поезда. В Петрограде остались нерешенные дела, тяжелым камнем давящие на душу. Во-первых, она мечтала поквитаться с Ванькой-Метлой и нанести ему какое-нибудь увечье, а мужчину-муравейника – рассудительного Николая Александровича – заставить захлебнуться слезами, хотя Анна не была уверена, что бездушный человек способен хоть на какие-то чувства. О ненавистном мужчине, которого она видела лишь однажды, удалось узнать немного через Козыря: он был при власти и разыскивал Цыпу. Узнав об опасности, он почти силком вывез Анну в Новгородскую губернию, нарушив ее кровавые планы. Гадкое предчувствие не давало молодой женщине покоя, она откуда-то знала, что путешествие будет опасным и остерегалась плачевных последствий.

Влюбленная пара поселились в дешевой провинциальной гостинице с клопами и плесневелыми стенами. Козырь страдал, видя вокруг убожество, и налегал на алкоголь. Пару раз он возвращался с «уловом» – обыгрывал местных любителей карт и на эти деньги закатывал «пир»: брал на прокат граммофон, покупал самое дорогое шампанское и сигары. Анне не нравились перемены в возлюбленном, он мрачнел, был молчалив и задумчив, и большую часть времени либо был пьян, либо спал. Она сама начала проявлять инициативу встретиться с Иваном Феклистовичем, понимая, что по-другому ей Козыря не «разбудить». «Брату» отнесли письмо, но отвечать на него он не спешил.