Обманчивая внешность - Линн Рэй Харрис

Вот только Сицилия, похоже, перестала быть для нее домом. С того момента, как она отдалась Заку, она не могла обрести покой в знакомой обстановке. Сицилия стала для нее слишком мала. Она чувствовала себя там одинокой.

Но поездка в Штаты ничего не изменила. Чувство одиночества никуда не исчезло.

Бледно-желтый свет полной луны окутывал макушки деревьев. Снизу доносился шум воды, бьющейся о камни. Помимо реки тишину нарушал только лай собаки вдалеке. Прислонившись к перилам, Лиа постаралась расслабиться.

Это было трудно, учитывая, что ее организм еще не привык к смене часовых поясов. Но это была не единственная причина. Она покинула Сицилию, потому что боялась того, что сделают ее родные, узнав о ее беременности. Но она ни разу не подумала о том, как поступит Зак и какой будет ее жизнь с ним.

Неужели только вчера она говорила ему, что их брак будет существовать лишь на бумаге? И вот уже сегодня она досадует на него за то, что он не зашел к ней в комнату и ограничился лишь пожеланием спокойной ночи. Неужели одного-единственного страстного поцелуя оказалось достаточно, чтобы она передумала?

Она слаба и презирает себя за это. Она хочет быть кому-то нужной, но ее все отталкивают. В тот уикэнд в Палермо ей показалось, что она нужна Заку, и она уцепилась за это, не понимая, что открыла ящик Пандоры.

Вдруг неподалеку от нее раздался какой-то шум. Вздрогнув, она повернулась и поняла, что его источник находится в одной из комнат, расположенных дальше по коридору. Какое-то время Лиа стояла на месте, не зная, вернуться ей в свою комнату или пойти посмотреть, что произошло. Что, если у Зака возникли какие-то проблемы? Что, если он в ней нуждается?

Затем одна из балконных дверей распахнулась, и из нее выскочил Зак. На нем были только черные боксеры. Облокотившись о перила, он тяжело вздохнул и закрыл лицо руками.

Сердце Лиа болезненно сжалось.

– Все в порядке? – мягко спросила она.

Зак повернулся и посмотрел на нее. Все его тело было напряжено. «Беги!» – промелькнуло в голове у Лиа, но она запретила себе трусить. Она не будет прятаться. Зак не опасен, что бы он ей там ни говорил в Палермо.

– Все хорошо, Зак, – сказала она, медленно подойдя к нему. – Это я. Лиа.

Запустив пальцы себе в волосы, он пробурчал:

– Я знаю. Что ты здесь делаешь среди ночи?

– То же самое я хочу спросить у тебя.

Он снова отвернулся:

– Мне приснился сон.

Лиа подошла еще ближе.

– И этот сон не был приятным, – сказала она.

– Не был.

– Тебе часто снится война?

Он снова посмотрел на нее:

– Кто сказал, что мне приснилась война?

Блеск его глаз подтвердил правильность ее догадки.

– Это то же, что было во время нашей первой встречи, или что-то другое?

Сначала Зак ничего не сказал. Просто пристально посмотрел на нее. Лунный свет подчеркивал рельеф его мускулатуры. Ей хотелось к нему прикоснуться, но она этого не сделала, боясь его оттолкнуть.

– Ты ведь не успокоишься, правда? – спросил он.

– Если не хочешь, можешь не отвечать на мой вопрос, но я думаю, что мы оба знаем правду.

– Хорошо, я отвечу, – неохотно уступил он. – Это отличается от того, что произошло в Палермо. В моих снах все намного хуже.

– Не хочешь об этом поговорить?

Неожиданно Зак рассмеялся. Это был невеселый, циничный смех, за которым слышалась боль.

– Нет, черт побери. Если бы ты выслушала мою историю, ты в ужасе убежала бы обратно на Сицилию. Но спасибо за попытку.

– Я сильнее, чем кажусь, – возразила Лиа.

Зак покачал головой:

– Тебе только кажется. Забудь об этом, котенок.

Котенок. Она не знала, следует ей обидеться на это обращение или, напротив, счесть его приятным.

– Фотограф тебя все-таки беспокоил.

– Да.

В его тоне было предупреждение, но она не могла остановиться.

– Почему ты делаешь все эти вещи, если боишься собственной реакции?

– Потому что у меня нет выбора, Лиа, – раздраженно бросил он. – Я Скотт, а Скотты исполняют свой долг. И тебе лучше к этому привыкнуть, потому что скоро ты станешь одной из нас.

Это разозлило Лиа.

– То есть ты хочешь сказать, что я должна буду делать то, что мне не нравится, лишь ради доброго имени Скоттов?

Его глаза сверкнули.

– Что-то в этом роде.

Лиа дерзко вскинула подбородок:

– А если я откажусь?

– Уже слишком поздно идти на попятную, дорогая. Я сказал Элизабет Каннингем, что ты моя невеста. Завтра все газеты напишут о нас с тобой. Весь город только и будет говорить, что о незнакомке, похитившей мое сердце. Так что хочешь ты этого или нет, но тебе придется сопровождать меня на все мероприятия, на которых я должен буду присутствовать.

Лиа бросило в дрожь.

– Ты такой же, как мой покойный дед, – произнесла она с горечью. – Для него тоже на первом месте всегда были внешние приличия, мнение других людей. – Лиа выругалась по-итальянски. – Мы не имеем права на человеческие слабости, потому что репутация семьи превыше всего.

Она хотела уйти, но Зак схватил ее за плечи. Она попыталась вырваться, но он ее не отпустил. Он был так близко, что она, несмотря на свою ярость, начала плавиться как воск в его объятиях. Ее злило, что он так на нее действует, в то время как она не вызывает у него подобной реакции.

– Есть вещи, которые важнее наших собственных желаний, – сказал он. – И ты прекрасно это знаешь.

Лиа сделала глубокий вдох, чтобы сдержать душащие ее слезы.

– А еще есть вещи, которые важнее внешних приличий. Тебе следовало бы с кем-нибудь поговорить…

Зак отпустил ее и, сделав шаг назад, громко выругался. Затем он выставил вперед указательный палец. Его рука дрожала, поэтому Лиа нисколько не испугалась его гнева.

– Оставь это, Лиа. Тебя это не касается, – пробурчал он, убрал руку и, отвернувшись, облокотился о перила.

Лиа не знала, что сказать. Она не думала, что ее слова причинят ему такую боль, и сожалела о них. Также ей было жаль, что он не готов ей довериться, и она не знает, как ему помочь.

Сглотнув, она сократила расстояние между ними и заняла место рядом у перил. Какое-то время они оба молчали.

– Я буду выполнять свой долг, Зак, – мягко сказала она. – Я буду сопровождать тебя на каждое мероприятие, на котором тебе нужно будет присутствовать. И я не позволю им тебя донимать.

Зак посмотрел на нее, вопросительно подняв брови.