«Павловизация» дрессировки и мифология инстинкта - Владимир Гриценко

Вот что по этому поводу писал Н. А. Бернштейн (2003): «Да простят мне это замечание представители школы условных рефлексов, но я думаю, что упорное снотворное действие на собак условно-рефлекторных опытов объясняется отнюдь не геринговским истощением их корковых клеток, а скорее всего мертвящим, гипнотизирующим действием ненатуральной и индифферентной для них обстановки этих опытов.»

Василюк Ф. Е. (2003) отмечает, что «основная функция экспериментального метода в структуре научной концепции состоит в приведении реального объекта исследования в соответствие с основным идеальным объектом данной концепции. Реальный объект специальными процедурами и всяческими методическими ухищрениями как бы вталкивается в форму идеального объекта, там же, где это не удается, выступающие детали отсекаются либо технически, либо теоретически: их считают артефактами.

В случае павловской концепции реальным объектом исследования можно считать поведение животного, а основным идеальным объектом теории, как мы видели, понятие рефлекса. Если экспериментальный метод должен в материале реального объекта исследования воплотить идеальный объект теории, это означает в данном случае, что поведение животного должно быть организовано в экспериментальной ситуации таким образом, чтобы обеспечить основные абстракции, которые конституируют понятие рефлекса, — абстракцию простого движения и абстракцию простого восприятия.»

Как известно в статье «Ответ физиолога психологам» Павлов (Павлов И. П., 1949, а) сформулировал три основополагающих принципа своей рефлекторной теории: «принцип детерминизма, т. е. толчка, повода, причины для всякого данного действия, эффекта; во-вторых, принцип анализа и синтеза, т. е. первичного разложения целого на части, единицы и затем снова постепенного сложения целого из единиц, элементов; и, наконец, принцип структурности, т. е. расположения действий силы в пространстве, приурочение динамики к структуре». Как упоминалось выше, данные принципы отражают механистическую познавательную модель. Примитивный детерминизм означает пассивность организма, который подобно мертвому телу находится в состоянии покоя до тех пор, пока на него не подействует какая-либо внешняя сила. Принцип анализа-синтеза при ближайшем рассмотрении оказывается принципом «целое равно сумме частей» (анализ и синтез можно сравнить с разборкой и сборкой механизма). Принцип структурности означает в физиологии жесткую локализацию функции, ее приуроченность к однозначно определенным механизмам и структурам.

Однако следует согласиться с тем, что «чем более организм лишается свободы, тем более уподобляется он автомату и тем более соответствует он заданным механистическим схемам. На такой организм можно воздействовать внешними факторами и получать желаемый однозначный ответ. Артефактом, тщательно изгоняемым из опыта, оказывается сама жизнь.» (Белкин П. Г., 1994)

По мнению П. Г. Белкина (1994) механическая познавательная модель уже в начале ХХ века, когда И. П. Павлов только начинал опыты с условными рефлексами, была анахронизмом и имела «огромный моральный и физический износ». Павлову удалось ненадолго вдохнуть в нее жизнь, но каких-либо возможностей развития модель не имела.

Исследователями лабораторной реальности опускалось, что представление о поведенческом акте как рефлексе было основано не на прямом изучении нейрональных механизмов поведения, не на физиологических фактах и даже не на анатомических представлениях, а исключительно на идеях механистического детерминизма. (Швырков В. Б., 1978) К тому же понятие «рефлекс» вводились как теоретический конструкт, как объяснительное понятия, а не названия какой-то реальности. Это было обозначение предполагаемой действительности, реальности которая могла бы существовать, но было воспринято как обозначение реального поведения и изучению этой «мнимой реальности» было отдано более 300 лет. (Иванников В. А., 2019).

В понятие рефлекса еще В. Декартом, были заложены три основные идеи:

1) внешняя причинность поведения;

2) наличие морфологического механизма поведения;

3) объяснение сложного поведения комбинацией простых рефлексов как элементов, из которых можно собрать любую комбинацию (т. е. идея рефлекса как «кирпичика» поведения) (Иванников В. А., 2019). И эти идеи был целиком приняты И. П. Павловым и оставались предметом исследования до середины XX века, когда была показана ограниченность идей-постулатов рефлекса и стало понятно, что понятие рефлекса уже не может выполнить свою объяснительную функцию. По мнению В. А. Иванникова (2019) термин «рефлекс» остался в науке, но как обозначение врожденных простых реакций живых существ, осуществляющихся на уровне физиологических регуляций.

А. С. Батуев (2012) считает, что история отечественной физиологии начала ХХ века складывалась в традициях картезианства. Представление Декарта о рефлексе и бихевиористские идеи привлекали исследователей прежде всего простотой схем, которые без каких бы то ни было коррективов переносились из области теоретических представлений в сферу экспериментального анализа. Картезианские идеи об организме как о рефлекторной машине оказали значительное влияние на мировоззрение И. М. Сеченова и И. П. Павлова. Картезианский подход с учетом некоторых исторических предпосылок и послужил благодатной почвой для появления павловской условно-рефлекторной теории, исходно предназначавшейся для объяснения высших форм поведения животных и человека, их высшей нервной деятельности. По этим причинам, принцип панрефлекторизма, активно поддерживаемый господствовавшей в начале ХХ века марксистско-ленинской идеологией нашей страны, стал единственным в объяснении всех поведенческих актов животных и человека. Причем если к непроизвольным автоматизированным актам поведения принцип рефлекса по-прежнему более или менее применим, то в случае сложных форм произвольного поведения всегда была очевидной недостаточность рефлекторной теории. (Батуев А. С., 2012) А «…попытки вывести понятие условного рефлекса за пределы привязного станка и попытаться рефлексологически объяснить реальные психологические феномены оборачивались порой откровенным конфузом.» (Василюк Ф. Е., 2003)

Как известно И. П. Павлов исследовал способность животных осуществлять простые врожденные реакции, которые он называл безусловными рефлексами, в новых для них стимульных условиях. Наиболее изученными являются реакции слюноотделения и поднятие (отдергивание) конечности. Перенос результатов полученных при исследовании таких элементарных реакций на более сложную двигательную сферу животных позволил И. П. Павлову сделать заключение, что адаптация к меняющимся условиям среды достигается выработкой новых условных рефлексов. Авторитет И. П. Павлова на долгие годы затормозил сомнения в истинности таких утверждений. (Иванников В. А., 2006)

Научение при помощи классического условного рефлекса представляет собой «прогнозирование во времени события среды и опережение их в своих реакциях». (Иванников В. А., 2019) Собака в экспериментах И. П. Павлова научается опережать события внешней среды. Она научается прогнозировать появление после звука мяса и реагирует на звук, как на мясо. То есть никакой новой реакции не появилось, просто старая, адекватная мясу реакция теперь осуществляется раньше, чем появится безусловный сигнал. Условный раздражитель сигнализировал собаке о будущем событии в среде. И это даже не поведение, если под этим понимать некую двигательную активность, а факт формирования сигнально-следственной связи, при котором следующее первым во времени одно событие несет информацию о наступлении с той или иной вероятностью другого события. При этом следует подчеркнуть, что классический условный рефлекс представляет собой крайний случай сигнально-следственной связи (сигнально-следственного научения), а именно он отличается 100 %-ю вероятностью следования одного события за другим, заданной частотой повторяемости этого следования и тем, что событие-следствие является генетически связанным с фиксированной реакцией организма — безусловным рефлексом, что обеспечивает гарантированную и однообразную реакцию. Как известно при естественных обстоятельствах, такое встречается редко.