Выгодный брак - Екатерина Орлова

– Возможно, тогда я бы быстрее забеременела.

– Мы занимались сексом каждый день на островах. Ты уже должна быть в положении.

Я опустила взгляд в тарелку и начала сверлить им ни в чем не повинную рыбу. Наверное, рассказывать Игнату о том, что я до сих пор на таблетках, – это не самая хорошая идея. Особенно учитывая то, что я солгала ему тогда в бунгало, сказав, что не принимаю их. Трудно сказать, что удерживало меня от того, чтобы перестать использовать контрацепцию и наконец подарить Игнату потомка. Наверное, осознание того, что, как только во мне поселится его малыш, муж совсем перестанет обращать на меня внимание и на самом деле заведет себе любовницу. Да что ж в груди-то так ноет от этой мысли?

– Сегодня среда, – как бы ненароком произнесла я. Игнат смотрел на меня вопросительно, слегка приподняв бровь. – Ну, ты выбрал среду и субботу, – пробубнила я.

– Пожалуй, сегодня пропустим. Мы вчера этим занимались, – холодно отрезал он.

Вообще меня поражала его способность говорить о нашем сексе, как о походе в кинотеатр. «Дорогая, мы вчера уже видели этот фильм, давай в другой раз». Но еще больше я удивлена тому, что хотела Игната. Он умелый любовник, несомненно. И пускай даже мне не с чем сравнивать, но после нашего первого раза я каждый раз достигала оргазма. Что, если бы он позволил мне выражать эмоции? Стонать? Кричать? Кусаться и царапаться? Что, если хотя бы раз позволил отпустить контроль и насладиться нашим сексом сполна? Неужели ему самому этого не хотелось?

– Ешь, Амалия, – твердо произнес Игнат, и я поняла, что уже несколько минут сидела и ковыряла вилкой в тарелке, даже не открывая рта. После его приказа мы молча расправились с ужином.

Игнат встал, как только мне принесли чай.

– Диана, мне подайте кофе в кабинет, я еще буду работать. Доброй ночи, Амалия, – сказал он и вышел.

Даже не подошел ко мне. Не поцеловал или хотя бы не сжал плечо. Просто вот так взял и вышел. Мне стало так горько от этого равнодушия. Как будто я была какая-то прокаженная, что он боялся лишний раз меня коснуться или посмотреть хотя бы с меньшим количеством льда в глазах.

– Я не буду чай, Диана. Спасибо. – Отодвинула от себя чашку, встала из-за стола, пожелала ей доброго вечера и вышла.

Я медленно брела по коридору, прикидывая, чем бы заняться. Мне нужно было выбросить ненужные мысли из головы. Потому что каждая следующая была хуже предыдущей. Я представила себе жизнь вот в таком ключе: равнодушный муж, заинтересованный только в ребенке и мне, как аксессуаре для светских мероприятий. Одиночество в доме, полном людей. Во мне поднимался крик отчаяния, как только фантазия рисовала яркие картинки моего будущего. Отрицательная энергия, которая концентрировалась внутри и заполняла собой все мое тело, понемногу сжирала жизнерадостность, которая еще буквально несколько недель назад била во мне живым источником. Мне нужно было куда-то подевать весь скапливающийся во мне негатив.

Бассейн! Я быстро дошагала до своей спальни, переоделась в бикини, сделав мысленную пометку купить купальник для бассейна, и отправилась на второй этаж. Включила подсветку и залюбовалась тем, как блики от воды танцевали на выложенных плиткой стенах. Быстренько сбросила с себя шлепанцы, положила полотенце на шезлонг и нырнула в прохладную синеву. Не знаю, как долго плавала, но остановилась только тогда, когда легкие уже начали гореть от нехватки кислорода. Внутри меня снова начинала бурлить любовь к жизни. Мысли прояснились и стали как будто… острее. Теперь я могла рассуждать здраво.

Положив локти на бортик и зависнув воде, лениво перебирая ногами, я решила, что у меня два выхода: завянуть, следуя правилам мужа, или воспрянуть, ломая его устои и убеждения. Я улыбнулась, мысленно составляя поверхностный план, который потом, несомненно, превращу в более подробный.

Я вылезла из воды и подошла к открытой душевой кабине рядом с бассейном. Скинула купальник и встала под теплые струи, смывая с себя хлорированные капли. Я улыбалась во весь рот, меня почему-то забавляла мысль о том, что дом полон людей, Игнат там трудится в своем кабинете, а я голая стою под душем на открытом пространстве бассейна. Идеально было бы еще, если бы этот бассейн находился не у глухой стены, а, например, у стеклянной. Или вообще на открытом воздухе. Хотя нет, с открытым воздухом я, пожалуй, слегка погорячилась. Ведь во дворе наверняка бродит охрана.

Вытерев волосы и тело, я завернулась в полотенце и, повесив на палец купальник, отправилась в свою спальню. Я уже была у самой двери, когда в коридор вошел Игнат. Он резко остановился, заметив меня. Медленно осмотрел от макушки и до пят, и слегка нахмурился. По коже следом за его взглядом поползли языки пламени, обжигая. А я, как будто знала, что встречу его, беспечно крутила на пальце купальник, пытаясь не выдать дрожи, вызванной желанием в его глазах. Игнат подошел ближе и встал ко мне практически вплотную.

– Ты что, шла через весь дом обнаженная?

– Почему сразу обнаженная? Не видишь? Я в полотенце.

– Но под ним ничего нет.

– Ах, это. – Я мотнула головой, едва сдерживая довольную улыбку, потому что глаза Игната потемнели, и взгляд наполнился обещанием чего-то… Не знаю, незабываемого, что ли. – Да, под ним ничего.

– Амалия… – тихим рыком прозвучало у меня над ухом.

– Да?

– Тебе пора отдыхать, – рявкнул муж и, резко обойдя меня, ушел в свою спальню.

Я почувствовала себя сдувшимся шариком. Для пущего эффекта не хватало этого мерзкого писклявого звука, который сопровождал процесс превращения праздничного атрибута в отработанную бесформенную резинку. Медленно вошла в свою комнату и с тихим щелчком закрыла дверь. Погасила свет и сразу легла под одеяло. За окном завывал ветер, а я прислушивалась к пустоте внутри меня. Вот так потихоньку, методично в женщине умирает задор, желание быть неотразимой и любимой. Я практически чувствовала, как краешек сердца обуглился и сжался с тихим треском. Как будто если надавить на него пальцем, он раскрошится в пыль, а на его месте останется обгорелый край.

В груди заныло, и я приложила к ней руку, перевернулась на бок. Судорожно вздохнула, думая о том, что может быть страшнее того, чтобы быть отвергнутой, быть нелюбимой. Чувствовать равнодушие ― вот что. Когда ты заглядываешь в глаза человеку, к которому начинаешь испытывать чувства, но видишь там только пустоту. Снисхождение и смирение со своим положением. Мне было интересно, зажигается ли вообще в глазах Игната огонь, и что могло бы послужить тому причиной. Было интересно. До этого вечера. А теперь как будто апатия поселялась во мне, вытесняя любые чувства, которые я могла бы испытывать.

– Как же мне нравится ваше платье, Амалия Александровна, – щебетала Света, подставляя мне туфли. – Оно так вам идет. И Анатолий постарался на славу, теперь вы еще красивее.

– Спасибо, Света, – сдержанно ответила я, поворачиваясь к зеркалу.