Ничего не бойся! Твой Белый - Янка Рам

СВД у меня, конечно, нет, но если я ёбну в упор из своего, то гражданские нихрена ж не отличат... Проблема только в звуке. Выстрел из СВД будет не слышно, а мой грохнет. Хотя там музыка... Но все равно будет слишком громко.

Инга вышагивает по лестнице.

Выглядываю с лестницы вниз, провожая ее взглядом. Чем заглушить выстрел? Возле входа в кухню была связка двухлитровых пластиковых бутылок воды.

Обгоняя Ингу, лечу вниз. Выдергиваю из связки бутылку, откручиваю крышку.

Долго, Белый, долго... Уже десять минут он там.

Показательно делаю несколько глотков. И когда Инга, наконец-то выходит за дверь, сдергиваю со связки кусок скотча. Выливаю воду в большую пальму. Поднимаюсь и решительно залетаю в комнату Инги. У них с Аней соединены балконы.

Плавлю зажигалкой горлышко бутылки, быстро приделываю его к стволу, выхожу на балкон. Благо это место не просматривается со двора.

А теперь быстро...

Прицеливаюсь. Куда? Куда стрелять, чтобы не попасть в Аню? Поднимаю чуть выше линии её роста. И на самой громкой ноте марша спускаю курок. Хлопок...

Забираю гильзу, сдергиваю бутылку со ствола. Быстро возвращаюсь, зашвыриваю ее под кровать Инги. Это я уберу потом.

- Белый! - вопль Руслана.

Забегаю в соседнюю комнату.

Опускаю взгляд на Аню. На кровати. Её платье стянуто до талии. Она обнимает себя руками, плохо прикрывая высокую пышную грудь. И всё также равнодушно смотрит в пространство перед собой. Между предплечьями видны розовые нежные ареолы...

- Куда ты смотришь?! Сюда смотри!! - рявкает Руслан, тыкая мне на дырку в пластиковом потрескавшемся окне.

- Снайпер... - бросаю я.

Сдергиваю покрывало. Накидываю на плечи Ани, пряча ее под ним.

- Снайпер?!

- Всех посторонних вывести! Жалюзи закрыть. К окнам не подходить. И ментов!

- Ментов здесь не будет! - рявкает Руслан.

- Тогда у нас бессрочное военное положение, пока Вы не найдете заказчика!

Поднимаю на руки и выношу из комнаты. Сердце колотится... Теперь у меня хоть какой-то карт-бланш!

Глава 18 – Теплый

Происходящее словно за грязным мутным стеклом. И то ускоряется, то замедляется... Я смотрю какой-то старый бесцветный фильм.

На экране знакомые лица. Руслан... Бьянко... Тамара... Опять Бьянко. Опять Руслан. Иногда я оказываюсь втянутой в происходящее. Меня все время куда-то тягают. Я не могу понять, почему всё превратилось в сон. А вспоминать ничего не хочется. Мне хочется, чтобы меня оставили в покое. Чтобы фильм поставили на паузу. Или выключили вовсе.

Руслан зачем-то снимает с моих плеч лямки сарафана и медленно тянет его вниз, на талию. Грудь, обтянутая жатой тканью упруго подпрыгивает, освободившись от давления.

Мне хочется попросить, чтобы меня оставили в покое. Но язык прилипает к нёбу. Я облизываю губы и забываю то, о чем хотела попросить. Холодно...

- Оо... прекрасно... - обводит Руслан пальцем полусферу, чуть приподнимая ее снизу, словно взвешивая.

Непослушными руками, обнимаю себя за плечи, пряча грудь. Потяжелевшие веки или не моргают, или закрываются совсем.

- Опусти руки, птичка. Дай тебя оценить.

Тянет за локоть. Мои пальцы, сжимающие плечи, моментально устают и разжимаются.

Я слышу громкий треск. Руслан резко оборачивается. В стекле - отверстие с рисунком паутины вокруг. И музыка становится чуть громче.

Фильм, который я смотрю немного ускоряется.

Бьянко... снова близко-близко... Я подлетаю вверх...

У него очень красивая линия челюсти. Веду по ней пальцем.

- Чч... - прижимаются его горячие губы к моему виску. - Всё хорошо, Анечка... Это я.

Я чувствую, да. Закрываю глаза, уплывая в безмятежность.

Когда мои века разлепляются, вижу зеркала... это спорт зал. Опускает. Я сажусь к стене, подтягивая колени к груди. На то самое место, где мы уже были с ним, где я пряталась.

- Аня... - смотрит мне в глаза.

Чувствую, как ткань платья скользит по моему телу вверх, снова сжимая грудь. Моё лицо вздрагивает от неловкости. Но включиться не получается. Это словно не со мной.

- Все хорошо... я не смотрю на тебя, только поправил. Вот так... - растирает мои плечи.

Закутывает в плед. Дышит теплом в замёрзшие ладони. Вытягиваю у него свои руки, обнимаю себя за колени, кладу на них голову. Мыслей нет, но по лицу текут горячие струйки слёз. Почему я плачу?

Все начинает проясняться. Ощущение фильма отступает.

- Ну ёмоё... - злится он, стирая подрагивающими пальцами мои слёзы.

Тихо шепчет:

- Прости, что я долго так... Не плачь, пожалуйста.

Обнимает, прижимая к себе. Становится тепло, пусто и спокойно. Чувствую, как потихонечку укачивает.

- Белый!

Оставляя меня в моем убежище за огромной коробкой с тренажёром, выходит туда, навстречу ненавистному голосу варана.

- Чего скажешь?

- Я уже сказал.

- Смысл стрелять в зашторенное окно? - раздраженно. - Я не догоняю.

- Стреляли в полотно балконной двери. Она выходит на кровать, если целиться под углом... Штора там была открыта и снайпер поймал ее голову в прицел. Но промазал. Порыв ветра, вероятно.

Слушаю их разговор.

Снайпер? Что значит - снайпер?..

- Почему не на улице? Почему не дождался, пока выйдет на балкон?

- Не было удобной позиции для выстрела с парадного торца дома. Там же везде коттеджи. А на балкон она, возможно, не выходила. А он, наверное, торопился... Да и не знаем мы, что выстрелов не было. СВД с такого расстояния не услышишь. Может, промазал пару раз... Подошел ближе и…

- Торопился? А куда ему торопиться? Почему не дождаться?

- Куда... - вздох, - ну, может кто-то не хочет, чтобы вы стали ее мужем... и наследником, в случае чего. Есть люди, которым это не выгодно? Которым ее наличие невыгодно. Вы же не просто так меня наняли.

- Хм...

- Подумайте. Обычно всё на поверхности. Заказчик тот, кому выгодна смерть. Кому?

- Короче, Белый. Глаз с нее не спускать, я не исключаю, что кто-то из своих, - снижает он голос. - Не оставляй одну. Я отлучусь.

- Сделаем, Руслан Львович!

- Уведи ее ко мне в комнату.

- Нет. Она должна быть ниже линии выстрела. С учётом высоты забора - это цоколь. Да и окна здесь такие, что снайпер не отработает.

Голоса становятся тише, они уходят.

Ложусь на бок. Очень хочется пить. Очень! Рядом с матом стоит бутылка вина, что я оставила накануне. Во рту становится невыносимо сухо. Дотягиваюсь, делаю несколько глотков. Не чувствую вкуса. Просто жидкость. Еще несколько глотков... Наконец-то согреваюсь.

- Оу! - неожиданно