Третья тайна - Кендра Эллиот

Броуди поднял руку:

— Ладно-ладно, я не настаиваю. Просто когда я чую что-то важное, то стараюсь разнюхать как можно больше.

Трумэн снова опустился на место, не отрывая от журналиста взгляда.

— Не нравится мне ваша профессия.

Майк рассмеялся, продемонстрировав белоснежные зубы.

— Да, мне часто приходится это слышать. Но я даю возможность высказаться людям, которых без меня никогда не услышали бы. По-моему, помогать маленькому человеку — благородное дело. Вы занимаетесь примерно тем же.

Шефа полиции все больше бесил этот посетитель.

— Так, послушайте…

— Благодаря моему репортажу о злоупотреблении рецептами, по которым отпускали наркотики, арестовали больше двадцати дилеров. А две программы реабилитации наркозависимых предложили бесплатную помощь трем женщинам с детьми, чьи жизни были разрушены из-за наркотиков. Вот ради этого я и работаю журналистом.

Трумэн не проронил ни слова в ответ.

— Я уже беседовал с агентом Килпатрик. Она не захотела делиться информацией.

Отлично.

— Но, присмотревшись повнимательнее к остальным побывавшим на месте преступления, я заинтересовался и вами. — Броуди склонил голову набок. Оценивающий взгляд его зеленых глаз словно сверлил мозг Трумэна. — Чем больше я копал, тем больше хотел лично встретиться с полицейским, который два года назад чуть не погиб, пытаясь спасти женщину из горящей машины.

Дейли сразу почувствовал легкий приступ тошноты. На висках выступил пот.

— У вас были веские причины завязать после этого с работой в полиции. Тем не менее вы объявились в этом городишке. Хотели, так сказать, зализать раны? Найти место поспокойнее? — Взгляд журналиста чуть смягчился. — Так и не смогли бросить службу, да?

Трумэн не мог вымолвить ни слова. Этот гад нарочито дразнил его.

— Не знаю, упоминала ли агент Килпатрик при вас Аву Маклейн… но я слышал, как Ава болтает, будто Мерси положила глаз на одного шефа полиции. И даже собралась и переехала сюда ради него.

Он знает про наши отношения с Мерси?

Теперь Дейли был озадачен. Журналист будто фехтовал словами, ловко пританцовывая, делая обманные выпады и нанося удары в грудь, как только противник терял бдительность. Хоть все это злило, какая-то частичка Трумэна невольно восхищалась, как мастерски Майкл добивается своего.

— Броуди, чего вы хотите?

Журналист на секунду умолк, затем продолжил:

— Кто знает, когда мне понадобится помощь добрых людей… Вы сейчас мечете в меня глазами молнии, но все равно сохраняете спокойствие. Не ругаетесь, не перекладываете ответственность на других, не уходите от разговора. Возможно, однажды я смогу оказать вам услугу. И ожидаю того же взамен.

Он хочет, чтобы я заключил сделку с дьяволом?

— Моя душа не продается, — парировал Трумэн.

Лицо Майкла расплылось в улыбке:

— Другого ответа я и не ждал. — Он потер руки: — Итак, кто-то должен навести справки по неизвестному, который приходил к судье Лейку за несколько дней до смерти. Знаю, где-то есть видеозапись…

— Постойте-ка. Почему вы рассказываете это мне? И откуда, черт побери, знаете?

— Вы скоро убедитесь, что я никогда не раскрываю свои источники. А рассказываю потому, что эта информация, полученная путем утечки, предназначена не для одного-единственного человека.

Утечки?

— Послушайте, — начал Трумэн, — я не имею к этому расследованию никакого отношения и…

— Знаю. Так передайте тому, кто отношение имеет. Просто ваши слова убедительнее моих. Допросите помощницу судьи. Она показала журнал посещений, но он неполон. Видеозапись подтвердит ее рассказ. — Броуди нахмурился: — Если только запись не стерли.

— Почему помощница сама не рассказала все следователям?

— Поскольку считает, что должна уважать желания покойного и все такое. Чушь, в общем.

— Она не понимает, что расследуют убийство?

— Понимает. Но, наверное, не хочет выставлять судью в дурном свете.

— Может, у них была интрижка?

Броуди пожал плечами:

— Лейк давно в разводе. Вряд ли это бросит на него тень.

Возможно, она выгораживает кого-то другого.

— Я сообщу Мерси. Она знает, кому передать эту информацию. Зачем вы заметаете за собой следы?

— Я всегда так делаю. — Журналист пожал плечами: — Как и все умные люди.

— Но я же могу сказать, что информация от вас.

— Да, конечно. Но все правоохранители, с которыми я сотрудничал, очень не любят признаваться, что получили ниточки к раскрытию преступления от журналиста. Это выставляет их некомпетентными. И доверчивыми, если окажется, что ниточки ведут в никуда.

Это верно.

— Если вы закончили свои манипуляции, я вас не задерживаю.

— Не подскажете, где раздобыть чашку кофе? Только хорошего, а не разбавленного водой пойла.

— Кофейня Перл, — неохотно пробурчал Трумэн. — В двух кварталах налево.

Высокий мужчина дотронулся до брови двумя пальцами в знак благодарности и молча вышел.

Дейли посмотрел ему вслед. Ощущение было такое, словно его только что препарировал скальпелем, а потом снова зашил профессиональный хирург.

Что же, черт возьми, здесь произошло?

* * *

Мерси постучала в дверь домика ремесленника и принялась ждать. Когда она припарковалась у тротуара, три снеговика во дворе немного подняли ей настроение. Значит, здесь живут хорошие люди. Люди, которые с радостью помогают детям почувствовать всю прелесть зимы. Хотелось верить, что и Морриган участвовала в лепке снеговиков.

Килпатрик уже ехала на службу, когда внезапно остановилась посреди дороги и начала звонить по мобильному, пока не добилась разрешения посетить приемную семью Морриган. Лицо девочки не выходило у нее из головы с тех пор, как Мерси проснулась. Она поняла, что не сможет сосредоточиться на работе, пока лично не убедится: девочка в надежных руках.

Килпатрик чувствовала ответственность за Морриган. И знала, что будет следить за ребенком до возвращения матери — иначе сойдет с ума. А может, даже и после возвращения Саломеи…

Что, если Саломея не сможет как следует позаботиться о ней? Или ее арестуют?

Если до этого дойдет, тогда и надо думать, что делать.

Дверь открыла женщина с младенцем в слинге.

— Доброе утро, — поздоровалась Мерси. — Вы, наверное, Ханна?

Ханна оказалась примерно возраста Килпатрик. Очень стройная, со светлыми волосами, собранными в слегка растрепанный, но стильный пучок; Мерси сразу захотелось себе такой же. Улыбка Ханны была теплой, но морщинки вокруг ее глаз свидетельствовали о бессонной ночи. Мерси почему-то сразу почувствовала, что хозяйка дома нисколько этим не расстроена. Что Ханна счастлива посвящать все свое время заботе о детях.