Третья тайна - Кендра Эллиот

— Да. А вы, видимо, тот самый агент, о котором Морриган болтает без умолку?

Мерси тоже не смогла сдержать улыбку.

— Как она?

— Сейчас сами увидите.

Ханна снова улыбнулась, показав ямочки на щеках, и жестом пригласила за собой. Круглые голубые глаза младенца безотрывно смотрели на гостью.

Наверное, это дочь Ханны. Такие же волосы и глаза.

В доме было чисто и опрятно, пахло блинчиками. До ушей Мерси донесся девчачий смех.

Хороший знак.

Они вошли в гостиную. Морриган сидела на полу, скрестив ноги, рядом с девочкой-ровесницей. Обе держали в руках джойстики, сосредоточенно глядя в монитор. Они нарядили компьютерную модель в джинсовые шорты, туфли на шпильках и покрасили ей волосы в зеленый. Затем одна из девочек изменила цвет волос на ярко-розовый — раздалось хихиканье.

— Она никогда раньше не играла в приставку, — шепнула Ханна гостье. — Даже не хотелось подпускать ее к ней. Хорошо, что есть дети, не испорченные гаджетами… но Дженни настояла, чтобы они играли вместе. И Морриган научилась за считаные минуты.

Мерси кивнула. Она хорошо понимала тревогу Ханны: нынешнее поколение детей уже не представляет жизни без Интернета, компьютерных игр и социальных сетей. Морриган же была невинным цветочком. Такая редкость…

Мерси с детства приучали быть готовой выживать без электричества и прочих современных удобств. Но с каждым днем ей становилось все труднее сохранять бдительность и помнить, что случится, если произойдет сбой в электросети или катастрофа. Иногда она не удерживалась от искушения понежиться в ванне с гидромассажем, посмотреть кино по «Нетфликсу» и на время забыть, что вся эта роскошь может исчезнуть в мгновение ока. Впрочем, расслабленное состояние никогда не длилось долго: суровая реальность неизменно напоминала о себе.

— Хороший ребенок, — продолжила Ханна, — вежливый, добрый. Плакала из-за бабушки, но уверена, что теперь она в лучшем мире. Сказала, что бабушка много страдала.

— А мать упоминала?

— Говорила, что та скоро вернется. Морриган совсем не волнуется, что она до сих пор не дала о себе знать. Правда, жалеет, что мать не смогла попрощаться с бабушкой… и сказать умирающей «напутственные слова». — Ханна сделала паузу. — Да, так и выразилась. Очень странно для ребенка ее возраста.

— Привет, Морриган, — поздоровалась Мерси.

Девочки обернулись. При виде Мерси в глазах у Морриган вспыхнул радостный огонек.

— Привет, Мерси! Видела, что я сделала с ее волосами? — девочка радостно ткнула в монитор. На Морриган была фланелевая пижама с кошачьими мордочками, похожая на ту, что на Дженни. Обе щеголяли одинаковыми косичками. Килпатрик задумалась, не заплетали ли они волосы друг другу. Мерси и Роуз так делали.

— Ей что, уже пора уходить? — Дженни взглядом умоляла Мерси не отнимать товарища по играм. На лице Морриган было такое же выражение, как и у ее новой подруги.

— Нет. Просто заскочила посмотреть, как ты тут.

Вижу, она в хороших руках.

С плеч словно свалился тяжелый груз; до этого Мерси до конца не понимала, как сильно беспокоилась за Морриган.

— От мамы ничего не слышно? — спросила девочка.

— Пока нет.

— Ладно. — Морриган опять повернулась к Дженни: — Давай нарядим ее в бальное платье.

Мерси и Ханна переглянулись.

Эта девочка совершенно не беспокоится.

Женщины направились к двери.

— Она потрясающе приспособилась к новой обстановке, — заметила хозяйка дома. — Мне поручали многих детей, и обычно они сильно волновались и боялись. А эта девочка так легко все переносит, что мне почти страшно.

— Думаете, она подавляет свои эмоции?

Ханна задумалась.

— Вряд ли, — медленно произнесла она. — Морриган открыто горевала о бабушке и совершенно уверена, что ее мать вернется. Думаю, она просто жизнерадостный ребенок с устойчивой психикой.

— Это хорошо, — одобрила Мерси. За те несколько трагических часов, которые они провели вместе, девочка держалась молодцом. Килпатрик все больше восхищалась ею.

И еще тверже вознамерилась отыскать ее мать.

Она поблагодарила добрую женщину. Ханна ответила, что всегда будет рада Мерси, хотя после этих слов отвела взгляд.

Обе понимали: если Мерси вернется, значит, с матерью Морриган что-то случилось.

Мерси направлялась к судмедэксперту, радуясь, что Морриган в надежных руках.

Едва она отъехала от дома Ханны, как получила сообщение от Эдди с просьбой встретиться с ним и с Авой у судмедэксперта, которая хотела обсудить с ними свое заключение. И попросила присутствовать Мерси: ведь Оливия умерла у нее на глазах.

И тут в динамиках «Тахо» раздался звонок сотового.

Мерси взглянула на экран. Трумэн.

В животе запорхали радостные бабочки.

Интересно, на какой стадии отношений это чувство пропадает?

Трумэн заполнил пустоту в ее одиноком уязвимом сердце. Тонкий аромат его лосьона после бритья, щетина на его подбородке каждый вечер, тяжесть его руки на ее талии… И дело не только в физических ощущениях. Он понимал ее. Видел ее самые глубинные страхи и принял такой, какая она есть, не испугавшись.

Она ответила на звонок:

— Привет. Как прошло утро?

— Насыщенно. А у тебя?

Мерси сообщила хорошие новости про Морриган.

— Ты встречалась вчера с журналистом «Орегонца»? — сдержанно поинтересовался Дейли.

Мерси посмотрела на экран, словно надеялась увидеть выражение лица Трумэна.

— Да. Ава потом заступилась за него. А что?

— Он заявился ко мне и предложил присмотреться к загадочному визитеру судьи Лейка. Утверждал, что за несколько дней до гибели судьи к нему приходил кто-то, не занесенный в журнал посетителей. И якобы помощница судьи не все рассказала следователям.

— Зачем он рассказал это тебе? Не понимаю. И откуда узнал?

— Поверь, я задал ему те же самые вопросы — и получил крайне туманные ответы. Скажем так: сам Броуди считает, что действует логично. Передашь эту информацию Эдди?

— Как раз еду на встречу с ним и с Авой.

— Хорошо. Мне пора. Я тебя люблю, — добавил Дейли низким теплым голосом.

Она покраснела, улыбка ее стала шире.

— Я тоже тебя люблю.

Теперь сказать Трумэну эти три коротких слова ей было проще, чем пару месяцев назад. Тогда Мерси приходилось бороться с собой, чтобы произнести их и тем самым признать их отношения. Ей казалось, это означает, что ей придется рассчитывать на него. А она пообещала себе никогда не полагаться на других. Независимость лежала в основе мировоззрения дочери выживальщиков. Но Мерси с удивлением обнаружила, что любовь к Трумэну сделала ее увереннее, бесстрашнее. После их телефонного разговора какая-то ее частичка настойчиво стремилась сохранить контакт с ним. Хотя такая привязанность к другому человеку все еще нервировала Килпатрик.