Агасфер. Вынужденная посадка. Том I - Вячеслав Каликинский

Время от времени Алдошин брал бинокль – естественно, цейсовский, откуда-то из раскопов под Ленинградом – и через его линзы искал на берегу одному ему ведомые приметы приближения к нужному месту. Не то чтобы он боялся его пропустить – мимо небольшой и весьма уютной бухточки, в которой и был оборудован некогда порт, и захочешь, не проплывешь! Просто это была для него долгожданная еще с прошлого лета встреча с Прошлым.

Вот и большой Белый камень – сейчас, метров через двести, берег словно расступится перед путником и перед глазами возникнет та самая бухточка…

Алдошин прижал лодку еще ближе к берегу, убавил газ и сел на банке поровнее. Как ни странно, Улька, до сих пор дремавшая со спрятанным под задней ногой носом, тоже словно почуяла знакомое место. Зевнула, потянулась по-собачьи и выжидательно уставилась вечно грустными спаниельными глазами в нужную сторону. Михаил усмехнулся, обогнул знакомую корявую иву, вот уже сколько лет полощущую голые ветки в мелкой волне и круто повернул вправо.

Бухточка сразу открылась ему в первозданной своей, простой и без изысков, красоте. Эта красота, правда, была несколько обманчивой: у самого удобного на неискушенный взгляд места для высадки в воде таились обломки разбомбленного причала с острейшими кусками арматуры, которые и нынче, спустя шесть десятилетий после последней войны, могли легко вспороть днище не только резиновой или пластиковой лодки, но и стальную обшивку. По этой причине знающие люди причаливали здесь гораздо ближе к горловине бухты.

Хоть и ожидал Алдошин увидеть здесь нечто подобное, но все ж крякнул с досады: прямо на его законном месте, у россыпи валунов нахально «разлеглась» наполовину вытащенная на мелкую гальку между валунами лодка. Да какая! Огромный, как сдвоенный нильский упитанный крокодил, черно-серый Zodiac армейского назначения.

Михаил совсем сбросил газ, на инерции подплыл совсем близко – да, так и есть! Скромное наименование модели Futuro Commando – усиленный транец для крепления двух мощнейших моторов Suzuki, три надувных киля, развертываемые алюминиевые слани с зафиксированной доской в носовой части, клапаны автоматического удаления забортной воды, баллон со сжатым воздухом… Сами моторы – это, конечно, отдельная «песня» – не без зависти подумал Алдошин, разглядывая лодку. По три сотни «лошадок», не меньше! На такой «лодочке» он бы и в шторм не побоялся в море выходить!

– Что, нравится посудина? – Голос с берега был тихим и в меру насмешливым. Таким уверенным тоном говорят с провинциалами московские Абвери.

Интересующийся стоял на берегу – спокойный и уверенный, в армейской робе голландского производства, перепоясанный какими-то ремнями и даже с поясной кобурой, из которой выглядывала черная рубчатая рукоять тяжелого пистолета. Нож – в чехле чуть выше правого колена. Из одного нагрудного кармашка выглядывает верхняя часть рации, из другого – трубка спутникового телефона с коротким штырем залитой пластиком антенны. В руках москвич держал еще какой-то прибор с необычной антенной.

– Неплохая лодочка! – согласился Алдошин, с иронией поглядывая на экипированного с ног до головы Абвера. – Тесновато ей только тут, на моем исконном месте. Надо было вам подальше причалить…

– В тесноте да не в обиде, – тут же с готовностью отозвался незнакомец. – Там дальше камни крупные по берегу, выходить неудобно. Надеюсь, что вы, как радушный хозяин, позволите гостям такую вольность?

– Конечно, позволю. А осенью к вам в Москву приеду, да на ваше парковочное место свою арендованную машинешку поставлю. Ничего? – Алдошин выбрался из лодки с причальным концом в руке, прошел мимо незнакомца, задев его плечом.

С силой подтянул лодку повыше и привязал веревку к толстой лиственнице, сбежал мимо москвича к воде, начал сноровисто разгружать лодку. Улька тем временем тоже выбралась на берег, подбежала к незнакомцу и со свойственной спаниелям ласковой общительностью закрутилась у его ног, изо всех сил работая обрубком хвоста. Закончив с разгрузкой, Алдошин накинул лямки одного рюкзака на плечо, прихватил второй рюкзак и ящик с консервами и без улыбки уже попросил москвича:

– Вы бы, приезжий господин, с тропки отошли – боюсь, задену вас снаряжением!

– Конечно, конечно, кто бы спорил! – Незнакомец отошел в сторонку, а когда Алдошин пропыхтел мимо него с грузом, зашагал следом, продолжая сосредоточенно разглядывать монитор чудного прибора.

У избушки, собственноручно перевезенной сюда в разобранном виде Алдошиным, горел костер. Рядом в парусиновых креслах сидели двое мужчин, один из которых был тем самым коммерсантом Витькой Семеновым. Глянув на второго, Алдошин про себя чертыхнулся: вот он, истинный Абвер! Выходит, он на берегу охранника-телохранителя за серьезного московского деятеля принял!

– Здорово, Мишаня! – Семенов выбрался из кресла, с широкой улыбкой шагнул к Алдошину, потряс руку и даже приобнял за плечи, чего раньше за ним не водилось. – А я тебе тут гостя без предупреждения привез. Из Москвы! Знакомься – это Владислав Николаевич! Он, можно сказать, специально по твою душу на наш благословенный остров прикатил, так что цени, Миш!

Обернувшись к москвичу, Семенов словно подавился под его тяжелым взглядом и улыбку свою моментально проглотил, поняв, что ляпнул лишнее. А Владислав Николаевич перекатил глаза на Алдошина, чуть привстал с кресла и протянул руку – так что тому пришлось спешно побросать поклажу, обойти вокруг костровой ямы, чтобы эту мягкую руку принять и деликатно пожать.

– Что ж ты человека путаешь, Витя? – укорил москвич, глядя не на Семенова, а на Михаила. – В ДФО у меня и без уважаемого господина Алдошина дел накопилось. Ну, а раз уж попал к вам на Сахалин – и с местной знаменитостью счел нелишним познакомиться! Михаил… А по батюшке как величают вас?

– Тоже Николаевичем. Но это не обязательно. В поле мы тут без особых церемоний, Владислав!

Алдошин сразу решил навязать непрошенным гостям свои правила общения. Будь этот москвич трижды Абвером, по отчеству он его знать не будет! Был бы старцем из академии наук (сюда приезжал как-то и такой) – дело иное, там уважительность высказать не грех, язык узлом не завяжется. А этого Абвера Алдошину уважать пока не за что. И еще он подумал о том, что проговориться о том, что москвич специально приехал сюда для знакомства с ним, Витька мог и не случайно. Мог и кино разыграть – чтобы Мишаня-Везунок загордился, расслабился.

На фамильярность обращения москвич только чуть прищурился – не ожидал, видать. Но ничего, улыбнулся вежливо:

– Ну, без церемоний так без церемоний, Михаил. Оно и правильно – не на великосветском приеме, верно? – И чуть повернувшись к телохранителю, чуть жестче распорядился: – Семен, помоги-ка человеку снаряжение перенести! Ты тут не на отдыхе, я так полагаю.

– Счас сделаем, Владислав Николаевич! – Телохранитель легко крутнулся на каблуках и направился к берегу.

– Мы тут без вас, Михаил, в избушке вашей поселились без спросу. Тесновато, конечно, втроем будет… Не будете возражать? Вы скажите, если что – Семен мигом мою палатку поставит.