65 метров - Елена Ахметова

Кажется, Ростислав подумал, что разделить личное и важное мне как раз-таки не удалось. Я тяжело вздохнула и отставила чашку.

— В расследованиях я тоже не слишком хороша, зато я вынуждена постоянно наблюдать за безумным количеством людей, — призналась я, — и даже как-то мотивировать их всех заниматься конструктивной деятельностью или, в крайнем случае, приносить прибыль. Так вот, ни один из этих людей палец о палец не ударит, пока не увидит личной выгоды. Неважно, материальная она или заключается, в общем-то, в возможности съехать с водной горки паровозиком. Не смейтесь, это не шутка, а пример из личной практики. Я веду к тому, что если исчезновение Миты — дело уголовное, то оно кому-то выгодно. А еще кому-то выгодно, чтобы меня и вашего капитана не стало. Возможно, исчезновение Миты как раз организовано для того, чтобы «Королевна» не смогла состыковаться со станцией. Но что связывает аварию ракеты-носителя и отравление капитана Соколова? Что будет, если его не станет?

Ростислав нахмурился.

— Миссия к Марсу вылетит с опозданием, — нехотя отозвался он. — Пока еще для корабля назначат нового капитана, пока согласуют со спонсорами, пока он доберется сюда и освоится… у поселенцев начнется голод, если не что похуже. Что-то я с трудом представляю себе, кому это может быть выгодно.

— У капитана есть наследники?

— Только родители, — пожал плечами Ростислав. — И всего наследства — комната на десять квадратов и мундир. Едва ли его пытались убить из-за материальной выгоды. А у вас есть наследники? — вскинулся он и тут же заметно смутился. — Я видел пометки о разводе в вашем паспорте.

— Значит, и пометку об отсутствии ребенка видели, — сухо ответила я. — За мной наследует моя кузина Фая, но только в том случае, если я не погибну в несчастном случае или в результате насильственных действий. Тогда мое имущество, по большей части, будет распределено между благотворительными организациями, причем их список ни разу не был оглашен. Авария «Королевны» не принесла бы никакой выгоды наследникам. Зато нехватка воды на «Новой Кубани» может сгубить урожай и, соответственно, повысить цены на внутреннем рынке. Ну, либо я разорюсь, постоянно гоняя туда-сюда наемные шаттлы с недостаточной грузоподъемностью, что тоже на руку конкурентам. С ними следователь и будет беседовать, поскольку держать это при себе я из общего человеколюбия точно не собираюсь.

— Да, с человеколюбием у вас вообще не очень, — пробормотал Ростислав.

Я сделала вид, что ничего не слышала. Просто чтобы пощадить жалкие остатки своего человеколюбия.

— Одно «но», — сказала я и, не выдержав, снова взялась за кофе. — Моим конкурентам точно нет никакой выгоды от отравления капитана Соколова. Смысл травить потенциальных клиентов?

— А смысл вообще его травить? — растерянно пожал плечами Ростислав. — Ладно бы еще был готов список заместителей на случай, если он по каким-то причинам не сможет вести миссию, но Макса самого поставили в последний момент, потому что никто не подписывался на такой длительный полет! А он рискнул…

Я хмыкнула и скептически выгнула бровь.

— Никто не хотел становиться капитаном?

— На наемном корабле, где бал правит русская команда? — хмыкнул в ответ Ростислав и, заметив мою растерянность, пояснил: — Миссию вообще финны спонсируют. Просто одна их команда должна вернуться в течение полутора недель, вторая еще не догуляла положенный отпуск, а на Марсе вышла какая-то техническая накладка с блоком цистерн, и вода понадобилась срочно. «Фалкон» подошел по грузоподъемности и скорости, но прежний капитан вышел на пенсию, а другие не хотели связываться со спевшейся командой на долгий полет без предварительной притирки. Конфликты в замкнутом пространстве корабля — это в принципе ад, а уж когда речь идет о нескольких месяцах лета… — он развел руками и, помолчав, добавил: — Макс — рисковый парень. И толковый. Без него все пойдет по бороде, и выгоды в этом не может быть никакой.

— Или мы ее не видим, потому что не знаем всей картины, — заметила я. — Полагаю, с нашей стороны будет куда благоразумнее познакомить следователей и убедить их наладить обмен информацией, а не лезть в это дело самим.

Сказала — и запнулась. С каких это пор появилась какая-то «наша сторона»?

А Ростислав почему-то воспринял это как что-то совершенно естественное. Да и вовсе думал не о том.

— Вы… не боитесь? — не то утвердительно, не то вопросительно произнес он и склонил голову набок, как любопытный щенок.

— Что меня обвинят в покушении на капитана Соколова? — я отзеркалила его жест. — На станции не так много мест, где нет видеонаблюдения, Ростислав. Все мои передвижения, все мои действия и слова — все записано и хранится на сервере. Скорее всего, расследование покушения на капитана сведется к тому, что отряд полицейских проведет пару дней за крайне скучным кино. Мы и Миту без проблем нашли бы, если бы она не ушла на нижний уровень.

Ростислав выслушал это с крайне сложным выражением лица — а потом как-то на удивление привычно коснулся моих пальцев, стиснувших ручку чашки. Только тогда я осознала, что рука у меня тряслась мелкой дрожью.

А Ростислав еще и проявил похвальное понимание и так и не уточнил, каково мне жить с мыслью о том, что покушения могут повториться.

И на Макса, и на меня.

Следователем по делу Миты назначили женщину чуть младше тети Алии, скорее плотную и мускулистую, чем полноватую, — рядом с Ростиславом она смотрелась вполне гармонично, словно он наконец-то повстречал человека своего масштаба и все встало на свои места. Но обманчивое ощущение правильности происходящего преследовало меня недолго.

— Младший лейтенант юстиции Светлана Ракшина, доброй ночи, — не очень внятно представилась она и сходу обратилась к Ростиславу: — Вынуждена попросить вас удалиться. Разговор со свидетелем должен быть приватным.

А я поймала себя на смешанных чувствах — причем на редкость идиотских. С одной стороны, я была готова зааплодировать ей уже за рельсовую прямолинейность и ясность намерений, поскольку сама я на просьбу в лоб так и не решилась. С другой стороны… почему-то мысль о том, чтобы остаться с этой женщиной один на один, казалась до крайности неуютной.

Ростислав будто бы это понял и с сомнением покосился на меня. Или сам не захотел слоняться без дела по станции, не зная, куда деться и чем занять голову, — кто знает?..

— Идите, Ростислав, — обреченно вздохнула я. — У вас еще есть шанс выспаться.

— Думаете? — мрачно переспросил он, но все-таки послушно встал — и только в дверях снова обернулся: — Вы не будете против, если я загляну утром?..

Я пожала плечами. С утра я надеялась как-нибудь извернуться и урвать хотя бы пару часов сна, но, возможно, стоило посмотреть правде в глаза: так изворачиваться я еще не научилась.

— Напишите заранее, — посоветовала я и перебросила ему контакт.