Крыша мира. Карфаген - Владислав Выставной

– Заткнись, мурло. Твою судьбу мы еще не решили.

– Все, молчу. Но хочу заметить, времени у меня мало. Гвоздодер будет недоволен.

В его утверждениях была логическая нестыковка: если он предлагал деньги первому встречному обитателю литейки, то сам собой напрашивался вопрос: а в курсе ли Гвоздодер его мутной деятельности? В таком случае зачем главарю ждать с отчетом того, кто крутит мутные делишки у него за спиной?

Но эти ребята не особо дружили с логикой. А может, просто решили спихнуть с себя всякую ответственность. Это был разумный ход, учитывая характер и послужной список их лидера.

– А ну, Нервный, обыщи его, – приказал толстый. – Так и быть, возьмем его к Гвоздодеру. И если он соврал – я ему не завидую.

Тощий гадко захихикал, небрежно обшаривая торс Морица и карманы его плаща. Это был самый опасный момент. Естественно, в карманах ничего не было, как и за поясом или под мышкой, где, по логике вещей, должен был прятаться компактный пистолет-пулемет.

– Чисто! – сообщил Нервный.

И совершенно напрасно. Потому как «кедр» был примотан к ноге детектива без магазина, рукоятью параллельно ступне. Магазины и гранаты были прикреплены таким же образом к другой ноге. Довольно примитивная маскировка, которая не годилась для серьезного досмотра, но вполне себя оправдала в конкретной ситуации.

– Идем! – проворчал толстый, вразвалочку, словно упитанный бес по дороге в ад, направляясь вперед по темному коридору – в сторону желто-багрового зарева.

Поднявшись, Мориц покорно отправился вслед за ним, спиной ощущая подозрительный взгляд Нервного, продолжавшего держать ладонь на рукоятке экзотического пистолета.

Наемник понятия не имел, что делать дальше, полагаясь на интуицию и возможную смену обстоятельств. Одно он знал точно: с Гвоздодером ему встречаться нельзя. Ситуация была запредельно опасная, но именно в таких обстоятельствах Мориц чувствовал ледяное спокойствие и особенную, кристальную ясность в голове. Он и сам иногда удивлялся этому своему свойству, наблюдая нервозность и панику вокруг себя.

Он был педант, флегматик, и некоторые считали, что у него стальные нервы. Возможно, и так, хотя он сам полагал за собой какое-то своеобразное, хотя и полезное отклонение от психики. Впрочем, не всегда полезное. Отсутствие нормальных человеческих эмоций иногда вызывало у него вопросы: например, правильно ли он оценивает поведение других? В его работе ошибаться в таких вещах было весьма опасно. На этой почве он и познакомился со Стешиным: сначала тот консультировал его в вопросах психологии и не заметил, как сам попался на крючок специалиста по особым поручениям.

Это, кстати, было еще одно полезное свойство его натуры – поиск чужих слабостей и умение их использовать в собственных целях. В этом Мориц чувствовал свою схожесть со Змеем, который, как известно, подвизался на поприще посредничества в «терках» неприкасаемых. Тут, однако, крылась и разница в подходах: если детектив ловил клиентов на их слабостях, то Змей, как человек эмоциональный и склонный к эмпатии, скорее, подыгрывал им, находил общий язык и использовал собственное обаяние. При всех их различиях, Мориц предпочел бы иметь Змея в союзниках, нежели во врагах или объектах поиска.

Но тут уж было дело принципа: наемник никогда не подводил заказчика.

В лицо дохнуло жаром: они входили в горячий цех. Сами плавильные печи прятались где-то в глубине, за нагромождением древнего оборудования. Но огромные температуры здешних производственных процессов затрагивали всю атмосферу «литейки», и даже мощная, надсадно воющая вентиляция не справлялась. У дальней стены перемещались фигуры в сверкающих серебром, космического вида «скафандрах» – это были те, кто непосредственно соприкасался с процессом.

Его же вели вдоль стены в противоположную сторону. Мориц ощущал, как становится тяжело дышать, как тело покрывается потом.

– Может, плащик-то снимешь? – насмешливо предложил Нервный.

– Не хочу. Зябко, – отозвался детектив. – Прохладно тут у вас.

Толстый конвоир заржал. Мориц же почти не соврал: горло и легкие продолжало саднить, несмотря на лошадиную дозу лекарств от Стешина. «Может, эта неожиданная сауна пойдет на пользу здоровью, – подумал специалист. – Если оно мне еще понадобится, конечно. В последнем твердой уверенности нет: едва эти ребята заподозрят неладное – меня растворят в тигле с расплавленным металлом».

Они завернули за громадину древнего, давно не функционировавшего по виду станка. Здесь кучка грязных и потных людей во все тех же уродливых полукомбинезонах тягала и складывала аккуратными «поленницами» металлические слитки. Трудно было понять, молибден ли это или другой металл, но еще трое, с дробовиками наперевес, пристально наблюдали за работой.

– Стоять! – приказал Нервный.

Толстый неприкасаемый направился к вооруженным людям, перекинулся с ними короткими фразами, после чего один из них неприязненно зыркнул в сторону незнакомца в плаще и быстро удалился. Мориц исподволь осматривался, прикидывая пути к бегству. Он знал, что, если сюда действительно приведут Гвоздодера, ему, детективу, – конец. Время пошло на секунды.

Нужно было действовать.

Мориц кашлянул в кулак, сплюнул густой слизью. Тут же пришло решение. Он набрал побольше воздуха – и зашелся в приступе кашля. На этот раз, скорее, наигранного. Его согнуло пополам и качнуло в сторону – как раз на проходившего мимо рабочего со слитком в руках. Незаметно придав плечу дополнительное усилие, детектив толкнул этого человека, так, что слиток выпал из скользких от пота ладоней прямо на подставленную ступню Морица. Ясное дело, это была показуха – тяжелый металлический кирпич грохнулся на бетон в сантиметре от ноги, иначе бы не избежать расплющенных костей ступни.

Взвыв от боли, наемник опустился на корточки, вцепился в злополучный слиток. Выронивший «кирпич» тип, поначалу опешивший от неожиданности, пришел в себя и бросился к «пострадавшему»:

– Эй, ты чего?

– Нормально… – простонал Мориц. – Змея видел?

Вот так, с ходу, первому попавшемуся работяге. Хотя что-то подсказывало: простому рабочему не доверят таскать ценный металл.

– Кого? – Работяга напряг лоб, вспоминая, попутно пытаясь забрать слиток из рук Морица. Но тот потянул слиток на себя.

– Ну, посредник. Видящий. Он был здесь.

– А-а… – с уважением протянул работяга. – Так мне не докладывают. Вот у Шныря спроси.

Он кивнул в сторону сидевшего в сторонке, на штабеле из таких же металлических слитков, коренастого мужика с оголенным жилистым торсом, густо усеянным татуировками. В тени мощной колонны из коренной породы Мориц его сразу и не заметил.

Продолжая держать в руках слиток, он медленно поднялся.

– Э, ты о чем с ним болтал? – насупившись, спросил Нервный.

– Спросил, сколько весит этот кусок железа. Я же инвалидом стану. А-а, нога!.. На кой черт я вообще сюда полез… Эй, друг! Не знаешь, на сколько это потянет?