Крыша мира. Карфаген - Владислав Выставной

Змей огибал бесконечную очередь из мрачных людей, выстроившихся за дешевой едой, выброшенной властями, чтобы голодная толпа не взорвала ситуацию окончательно. Директория вроде бы продолжала исполнять свои функции поддержания нормальной жизни Карфагена, но происходящее все больше напоминало агонию прежнего порядка.

Группа грязных работяг с эмблемами молибденовых шахт на комбинезонах полезла без очереди. Оттолкнули пожилую женщину – та ойкнула, упала, ей грубо наступили на руку. Какие-то мужики попытались вступиться – и вот их жестоко избивают ногами. Выбитые зубы, сломанные ребра и лужи крови – люди в очереди отворачивались и делали вид, что не замечают происходящего.

В другое время здесь был бы уже до зубов вооруженный наряд, хватали бы всех подряд, не разбираясь, и успокаивали бы не словами, а пластиковыми пулями травматов. Но блюстители, похоже, отстранились от ситуации. То ли сосредоточились на защите Директории, отдав основные территории на откуп толпе и неприкасаемым, которые и были по сути теневым правительством Карфагена. То ли готовили что-то серьезное. Змей склонялся ко второму варианту – слишком хорошо он знал этих властолюбцев с элитных уровней. Тем более, кроме внешнего силового кулака в лице блюстителей, имелись и другие средства – агентура, связи с бандами неприкасаемых, использование противоречий между политическими группировками, религиозными сектами, которые росли теперь и расползались, как плесень во влажной пещере.

Все это грозило взорваться, как пар в раскаленной скороварке.

Нужно было спасать этих людей, открыв им дорогу на поверхность, указав путь в места за пределами их прогнившего дома, туда, где возможна была другая, новая и светлая жизнь.

Однако – легко сказать. Жизнь на поверхности была невозможна без специальной организации, которая оказалась бы наверняка ничуть не проще, чем эвакуация людей сюда, под землю, перед мировой Катастрофой. Там, на поверхности, был чистый воздух, синее небо, но…

Лютая стужа и полное отсутствие пищи. Директория способна была организовать постепенный выход людей на поверхность. Но надо ли ей это было? Да и как удержать толпу, если все вдруг разом захотели бы на поверхность? Это грозило массовой гибелью людей, затравленных обстоятельствами, загнанных и уже не способных сдерживаться и мыслить адекватно.

Но все это не имело значения. Люди должны были знать правду, и он собирался рассказать все, что узнал там, на поверхности. Только сначала нужно было найти Тану.

Они расстались на выходе из Западного сектора, где пережидали первые дни по возвращению с Запретной горы. Решение разделиться было оправдано: если схватят – то не всех и не сразу.

Теперь же ситуация откатывалась назад. Директория уже не казалась столь однородной и сплоченной, как раньше, власть имущие преследовали каждый свои собственные интересы, и случай с Замом вряд ли был исключением. Грех было не использовать ситуацию, чтоб не собраться вместе. Тем более был повод опасаться за безопасность девушки – да и остальных друзей. Хоть Зам и лежал теперь в холодильнике, охоту за ними никто не отменял. Была еще его мстительная «половина» и Мориц, рыщущий в поисках тех, кого было приказано наказать. Предупрежден – значит, вооружен, и это не давало расслабиться.

Дома ее не оказалось. В Тесных апартаментах, выбитых прямо в породе, было непривычно тихо, словно отсюда все разом эвакуировались. Он отправился в единственное место, где надеялся ее встретить.

В клубе «Саблезубый кот» было как всегда шумно и тесно – только веселье было какое-то истеричное, с надрывом: еще больше пьяных, хохочущих и орущих; звон монет, рев музыки и дикие танцы у шестов, растущих из высоких тумб над головами посетителей. Девки отрывались как в последний раз, от их гибких тел трудно было оторвать взгляд. Он стоял, курил вонючую самокрутку, смотрел на этих сочных девочек и ни о чем не думал. Все было, как раньше.

Только Таны среди них не было. Хотя, если подумать, трудно было ожидать, что девушка вернется к своей специфической профессии после всего, что ей пришлось пережить. Да и Змей, хоть и не сказал бы ни слова против, в душе бы не одобрил. И дело было даже не в ревности… Черт… Да в ней, пожалуй, и дело – вынужден был он признаться самому себе честно. Он не мог относиться к Тане равнодушно, хоть и не предъявлял к ней никаких прав. Наверное, дело было в привычке – посреднику в делах группировок не положено было иметь серьезных отношений, это подрывало доверие к его объективности.

Но он давно уже не занимался разруливанием конфликтов – если не считать его последнего визита в логово Гвоздодера в попытке вернуть старый должок. Так что знали его теперь больше не как «решалу», а как Видящего, сумевшего заглянуть за горизонт пространства и времени.

– Что будешь пить, Змей? – спросил знакомый бармен в кремовой ковбойской шляпе. Черт знает, откуда он взял такой раритет, да только никогда не менял свой фирменный стиль. – Как обычно?

– Как обычно. – Посредник бросил острый взгляд на бармена, наливавшего ему темного крепкого в мутный стакан местного производства. – Кто еще знает, что я вернулся?

– Кто в авторитете – те знают, – пододвигая к нему стакан, ответил «ковбой». – У нас же шила в мешке не утаишь. Так что приготовься, начнут задавать вопросы: куда ходил, что видел, насколько то, что видел, совпало с твоими «видениями». Ты же знаешь – народ у нас любопытный, а интересных новостей не так много.

– В этом нет необходимости, – хлебнув жгучей жидкости, сказал Змей. – Я сам все расскажу.

– Кому?

– Всем.

Бармен странно посмотрел на него, но промолчал. Переместился к клиенту по соседству, который пытался сформулировать заказ непослушным пьяным языком. В результате так и не смог – и просто высыпал на стойку горсть звонкого вольфрама, уронив при этом половину монет на пол.

Тем временем под рев музыки и улюлюканье посетителей в туманном от сигаретного дыма зале появился странный персонаж. Он вышел на середину зала у всех над головой, балансируя на подвешенной на тросах хлипкой металлической ферме. Одет он был диковато: в некое подобие белого фрака на голом торсе и узкие клетчатые брюки. Но странность была даже не в этом – под белым же, чуть примятым цилиндром, как у Безумного Шляпника, был противогаз. Человек двигался в такт музыке, как в трансе, словно подзадоривая танцовщиц, окруживших его по периметру в два уровня. Откуда-то сверху на длинном проводе прямо ему в руки упал микрофон. И человек заговорил дребезжащим сквозь мембрану противогаза голосом:

– Как хорошо, что вы пришли! Это просто здорово – вы еще живы! Значит, вы еще можете чувствовать боль! И это прекрасно – потому что наши девочки разобьют ваши сердца!

Толпа одобрительно взревела.

– Не жалейте последних фрамов! Вы все равно не успеете заработать больше! Просто вместе с нами приготовьтесь увидеть чудо – Верхний мир, который открыл нам… – Тип в противогазе сделал театральную паузу и направил указующий перст в каменные небеса. – Видящий!

Змей вжал голову в плечи. Это человек реально знал, кто неприметно сидит у барной стойки? Или было это просто совпадение? Похоже, все-таки совпадение, раз никто не стал тыкать в посредника пальцем и дергать за мягкие места в надежде отхватить кусочек на удачу.