Заколдованная Элла - Гейл Карсон Ливайн

— А если пешком?

— Пешком?! — Булочник расхохотался. — Одной? Когда на дорогах кишмя кишат огры и разбойники?!

За городом я сошла с дороги и двинулась вдоль нее — пусть меня оттуда никто не видит. Нет, я не боялась, что мадам Эдит пошлет за мной погоню: скорее всего, директриса постарается как можно дольше скрывать мое отсутствие, рассчитывая, что я вернусь и все уладится. Огров и разбойников, которых боялся булочник, я решила в расчет не принимать: одинокого путника они не сочтут стоящей добычей. Однако незнакомых людей я остерегалась. С моим проклятием надо быть бдительной.

Иногда мне приходило в голову, что по дороге в Фенс можно случайно повстречать Чара. Мне нравилось думать, что он, наверное, где-то недалеко, но впереди или позади и вообще по этой ли дороге он едет, я, конечно, не знала: к сожалению, волшебная книга рассказывала мне не все.

Дорога была не очень оживленная, побег удался на славу, и теперь мне казалось, будто и бояться нечего. Больше никаких приказов! Хочу позавтракать под кленом, любуясь восходящим солнцем сквозь листву, — пожалуйста. Хочу бегать, прыгать, скакать и скользить на мокрой от росы траве — пожалуйста. А если придет настроение, можно насвистывать или сочинять на ходу стихи и тут же читать их вслух.

Я провела так два чудесных дня — лучшие с тех пор, как умерла мама. Я видела оленей и зайцев, а однажды, в сумерках, даже феникса, честное слово, — он взмыл в небо, оставив дымный след.

На третий день я пришла в отчаяние: нет, я нипочем не доберусь до великанов вовремя! Я пока даже до Эльфийского Леса не добралась. Чтобы успеть на свадьбу, мне надо было миновать лес на второй день, если, конечно, булочник правильно прикинул расстояние от леса до великанов. Может, оно гораздо короче, чем он считает.

На четвертый день я доела последний кусочек хлеба. Луга сменились песчаными холмами с низким кустарником, и я уже решила, что окажусь у великанов как раз к первой годовщине бракосочетания.

На пятый день я поняла, что судьба мне блуждать в безлюдном краю до самой смерти.

На шестой деревьев стало больше, хотя от голода я совсем одурела и не сделала из этого нужных выводов. Выискивала в траве кружевные соцветия дикой морковки — и вдруг впереди шевельнулись какие-то тени. Среди стволов кто-то мелькнул. Олень? Ходячий куст? Вот, снова! Эльф!

— Куммек имс поуд, — окликнула его я. «Солнце и дождь» — эльфийское приветствие.

— Куммек имс поуд. — Ко мне робко подошла эльфийка. Платье у нее было заткано пятнистым узором — словно тень от листвы на лесной земле. — Говоришь по-эльфийски?

— Юн-гар (немного). — Я хотела улыбнуться, но натолкнулась на ее серьезный взгляд и не смогла.

— Афф энч пель? — спросила она.

— Док энч Элла, йорт хукс сэр Питер хукс Фрелл. — Может, она знает отца.

— Сэр Питер. Ваттиль лен. — Тон у нее был презрительный. Она шагнула поближе и пристально уставилась на меня.

Я посмотрела ей в глаза, уповая на то, что не покажусь «ваттиль» (хитрой).

Ее взгляд пронзил меня насквозь. Я вдруг поняла, что ей известны все мои недобрые мысли до единой, и про Хеттин парик тоже, и про каждый раз, когда я ставила учительниц в дурацкое положение, и про то, что я ни разу не умывалась с тех пор, как покинула Дженн.

— Мунд лен. — Эльфийка с улыбкой взяла меня за руку. Пальцы у нее на ощупь были восковые, будто плотные листья. — Не как отец.

Она отвела меня к Сланнену — тому самому главному торговцу, о котором писал в письме отец. Оказалось, он прекрасно говорит по-киррийски.

Сланнен подтвердил, что булочник меня не обманул. Я ничего не сказала, но по лицу, видимо, стало ясно, как я огорчилась.

— Ты хочешь встретиться у великанши с отцом? — спросил Сланнен.

Я кивнула.

— Но спешу я не к нему, — выпалила я и осеклась.

— Тебе что-то нужно от великанов? — уточнил Сланнен, изучая меня янтарными глазами.

— Мне надо найти… кое-кого. Обязательно.

Сланнен потрепал меня по руке:

— Эльфы тебе помогут. Утро вечера мудренее. А до утра ты наша гостья. — Он улыбнулся, сверкнув светло-зелеными зубами.

Я тоже с облегчением улыбнулась — хотя, казалось бы, светло-зеленые зубы — не самое утешительное зрелище.

Ростом эльфы были с людей. Волосы — что твой мох, кожа — зеленая в оранжевых крапинках, поскольку уже началась осень, — словом, на вид эльфы были не страшнее тыквенного сока.

— Просим присоединиться к нам за ужином.

Мы сели за стол с двенадцатью эльфами, которые почти не говорили по-киррийски. Но моих скромных познаний в эльфийском, а также жестов и смеха вполне хватило на болтовню на общепонятном наречии.

Ужин состоял в основном из супов. На закуску — суп из пастернака с лимоном, потом основное блюдо — рыбный суп с ячменем, потом суп из мелко нарезанных сырых овощей (вместо салата). И фруктовый суп на десерт.

Все было очень вкусное, хотя мне, конечно, хотелось бы пожевать чего-нибудь более существенного. Когда мы поели, Сланнен сказал, что эльфы ложатся спать на закате. И показал мне, где можно устроиться на ночь.

Мы миновали детский садик, где с деревьев свисали скопления гамачков — будто виноград. Между ними на цыпочках бродили два взрослых эльфа, один играл на флейте, второй вполголоса напевал и иногда тихонько покачивал гамачные гроздья.

Когда мы дошли до дуба, где висел мой гамак, я попросила какой-нибудь светильник, чтобы почитать на ночь.

— Какая книга может быть лучше сна после заката? — удивился Сланнен, но послал за лампой.

С тех пор как Хетти отобрала у меня мамино ожерелье, я боялась показывать посторонним подарок Мэнди. Но тут достала книгу из сумки.

Сланнен открыл ее. На первую страницу снова вылезла сказка про эльфов и башмачника. Сланнен покатился со смеху:

— Надо же, мы тут совсем крошечные! В башмак помещаемся!

Он проглядел всю книгу, полюбовался картинками и прочитал несколько отрывков разных сказок. Потом вернулся в начало, где были «Эльфы и башмачник», но сказка исчезла. На ее месте оказалась басня о морже и верблюде.

— Фейская работа! — воскликнул он. — Настоящая драгоценность. Наверное, очень тебя радует и утешает. — Он вернул мне книгу. — Не читай допоздна. Завтра тебе предстоит дальний путь.

Я прочитала две сказки и задула лампу. Ночь была ясная. Вместо потолка надо мной раскинулось небо с тоненькой ресничкой луны. Я чуть-чуть раскачала гамак, и он сам меня убаюкал.

Утром Сланнен попросил меня показать книгу другим эльфам. Для них она была написана по-эльфийски. Эльфы были очарованы и читали бы до вечера, но Сланнен им не разрешил.

— Ты доставила нам большое удовольствие, — сказал он. — А теперь и мы покажем тебе кое-что чудесное.