Неудобная женщина - Стефани Бюленс

Я представила, как Саймон раздумывает, как он может использовать всю эту информацию против меня.

Чокнутая Клэр запоем смотрит канал Femme Fatale.

Чокнутая Клэр все время читает книги про абьюзеров.

Чокнутая Клэр выкладывает картины с утопленницами.

Невыносимо думать, в каком свете это меня выставляет. Я закрыла ноутбук, проверила окна и двери. Все заперто.

Я заставила себя выключить свет в каждой комнате — перед глазами стоял образ Саймона, готового записать и это: чокнутая Клэр никогда не гасит свет.

Я сидела в темноте.

Почему-то мне вспомнилась женщина, которую я встретила на пирсе.

Было уже поздно, но она сказала, что ей можно звонить в любое время.

Я взяла телефон и набрала номер.

Она сразу же ответила, и я почему-то обрадовалась.

Я закончила работать в шесть.

По дороге домой я проехала мимо бара «База» — излюбленного места посиделок местных полицейских. Из машины как раз выходил Ник Девайн. Он вышел в отставку почти десять лет тому назад и теперь жил на пенсии в свое удовольствие — при том, что ни одна сомнительная сделка в Лос-Анджелесе не обошлась без его участия. Мой отец говорил, что у Девайна никогда в жизни не было кредитки, потому что он платил за все тоннами наличных, которые получал от наркобаронов и коррумпированных подрядчиков. Он стриг деньги с торговцев крадеными автомобилями и ростовщиков — всюду, куда он только мог запустить свои грязные руки.

Захлопнув дверь машины, он направился к бару. Внутри его ждали дружки — такие же жуликоватые полицейские в отставке. Они смеялись и приветствовали друг друга.

За время работы в полиции я видела, как люди постепенно переходят на темную сторону. Все начинается с небольших подношений. Пустяки — просто в знак благодарности. После этого брать становится проще. Ты говоришь себе — это не взятка, не откат. Зато платить за ипотеку каждый месяц становится чуть полегче — что в этом такого? Но со временем суммы — и просьбы — становятся серьезнее, ведь чем больше берешь, тем больше должен отдать. И вот уже ты творишь такое, о чем и подумать не мог, когда учился в полицейской академии или только начинал карьеру. Отец всегда предостерегал меня от этого: опаснее всего не явный подкуп — например, тебе ни с того ни с сего предлагают огромную взятку. Нет, опасность кроется в небольших суммах: они отъедают часть тебя каждый день, месяц за месяцем, год за годом, разрушают тебя медленно, но неуклонно, как ржавчина.

Я всегда внимательно следила за тем, чтобы не оступиться в мелочах.

Но я не знала — пока не знала, — что искушение не всегда приходит извне. Внутри нас кроются изъяны, словно дом, выстроенный на неустойчивом фундаменте, — только тронь, и развалится.

Дома я опять остро почувствовала, что отца больше нет. Его любимый стул пуст. Ужин на одного. В магазине я больше не покупаю его любимые лакомства: сливочное печенье и чизбургеры от «Уайт Касл», которые он разогревал в микроволновке. Пол больше не скрипит под его ногами, а ставни не распахиваются со стуком по утрам. Ничего из этого больше нет.

А что осталось?

Моя работа.

Я включила компьютер и принялась за дело.

Есть целый набор техник, как заставить людей прекратить делать то, что они делают. Первые пожиратели грехов в Лос-Анджелесе полагались на излюбленный метод мафии — запугивание. Они подкидывали дохлую крысу в почтовый ящик. Если это не срабатывало, по возвращении домой человек мог обнаружить разбитый сервант, вспоротые диваны и матрасы, искромсанную одежду. Если в доме был питомец, то его находили мертвым в кухонной раковине. Эти люди были бандитами до мозга костей, и с воображением у них было туго.

Моя же излюбленная роль — хороший полицейский. Человек начинает верить, что я на его стороне или, по крайней мере, сочувствую его проблеме. Если он считает, что с ним обошлись несправедливо, я делаю вид, что полностью согласна. Да, говорю я, у тебя есть все основания злиться. У тебя есть право на месть или хотя бы на компенсацию за все, что тебе пришлось пережить. Но нужно подойти к этому с умом, продолжаю я. Если потребуешь слишком много, в итоге останешься ни с чем.

Клэр Фонтен — другой случай. Она не требовала у Миллера денег, не мечтала его обанкротить. Все, что ей нужно, — разрушить его репутацию. Я не сомневалась, что если она продолжит в том же духе, то причинит всем только боль. Совсем как моя мать.

На часах была почти полночь, когда раздался звонок. Я посмотрела на имя — итак, первый этап моего плана сработал.

— Алло.

— Джулия? Это Клэр Фонтен. Мы познакомились сегодня днем на причале.

Я ответила энергичным тоном Джулии:

— Конечно, я вас помню, Клэр.

— Надеюсь, я не слишком поздно. Вы говорили, что вам можно звонить в любое время.

— Да, разумеется. Чем могу помочь?

Она сказала, что девушка по имени Дестини, которую она курирует, готова со мной поговорить. Какое-то время она жила где попало, а потом прибилась к Венис-бич. Теперь она нашла постоянную работу и снимает квартиру.

Мы договорились встретиться назавтра в закусочной.

Я уже не раз прибегала к этому методу. Примеряешь на себя чужую личину, затем втираешься в доверие к своей цели. Этот звонок доказал, что обман сработает вновь. На пирсе я почувствовала, как одинока Клэр. Ей нужен кто-то, кому она могла бы доверить свои самые сокровенные, самые темные мысли. С такими людьми все просто — ты располагаешь их к себе, и они раскрываются.

Но сначала мне нужно было убедиться, что, независимо от моих действий и моего образа, Клэр доверится мне. С этими мыслями я принялась за работу.

Напечатала визитку с именем Джулии Купер, указала телефон и электронную почту.

Затем обдумала другие черты своего нового образа и решила, что удобнее всего будет действовать через Дестини. Я придумала, как привлечь ее внимание, и создала фото на телефон исключительно ради этой цели. Я даже отрепетировала, что и как будет говорить и делать Джулия Купер, чтобы это выглядело органично. Я не могла быть актрисой, которая, играя роль Джулии, забывает реплики и выходит из образа. Мне нужно было стать Джулией Купер.

И наконец, мне нужно было заложить бомбу в разговоре с Дестини. Какую-то деталь, которая докажет, что я знакома с уличной жизнью. Я вспомнила про Вики Пейдж — работая в полиции, я пару раз сталкивалась с этой женщиной. За время жизни на Венис-бич Дестини могла с ней столкнуться. Если я скажу Дестини, что слышала о Вики, она поверит, что я действительно журналистка.

Сборка образа подошла к концу, и я была уверена, что ничего не упустила.

Дестини на это купится.