Успех и удача - Роберт Фрэнк

Я медлил с этим несколько десятилетий. Не то чтобы меня это не интересовало; напротив, я чувствовал, что сильно отличаюсь от приемных родителей. Мне действительно было любопытно узнать о своем происхождении, но меня сдерживала угроза разочарования, которое могло наступить при встрече с действительностью.

Однако к 35 годам я собрался с духом и был готов к наихудшему исходу, который только мог себе представить. Ведь могло случиться так, что настоящие родители оказались бы неприятными людьми, не желающими со мною знаться. И только в 1980 г. я попросил, наконец, мою приемную мать рассказать мне все, что ей известно.

Так я узнал, что девичья фамилия моей родной матери была Джейн Гарланд, что она выросла в районе Кейп-Код, училась в частном женском гуманитарном Колледже Смит, а во время войны в качестве пилота перегоняла самолеты между военными базами во Флориде. Там она влюбилась в морского офицера и забеременела, но пожениться они не могли, поскольку он уже был помолвлен с девушкой в родном городе. Тогда мать решила отдать меня на усыновление. Она была случайно знакома с моим (будущим) приемным отцом, заявившим, что знает семейную пару, желавшую усыновить ребенка. Отец обещал помочь с деталями усыновления, не раскрывая, что приемными родителями будут он и его жена.

Первым делом я позвонил в Колледж Смит и попросил дать информацию о выпускнице по имени Джейн Гарланд.

В колледже подтвердили, что в начале 1940-х годов девушка с таким именем числилась, но через год оставила учебу. У них не было других сведений кроме того, что она жила в городе Баззардс Бэй, штат Массачусетс.

В справочной города Баззардс Бэй я запросил телефон Джейн Гарланд. Абонентов с фамилией Гарлад было четверо – Кристофер, Дэвид, Тюдор и еще кто-то. Я записал все четыре номера и решил сначала позвонить Тюдору. Мне ответила женщина. Я пояснил, что хотел бы поговорить с Джейн Гарланд, но не уверен, тот ли у меня номер. «Может быть, вам нужна Джейн Крамер? – предположила женщина. – Если это та Джейн, то она живет в Вирджинии». Телефона Джейн она не знала, но дала мне номер ее дочери, Даны. Так я впервые узнал, что у меня есть сестра (три десятилетия спустя я найду еще одну!)

Поскольку я не знал, известно ли Дане о моем существовании, мне не хотелось звонить ей напрямую. У меня в Корнеллском университете была приятельница, помогавшая мне в поисках матери. Она взялась позвонить Дане под видом социолога, создающего базу данных о выпускницах женских колледжей 1940-х годов. По этой версии, Джейн оказывалась в ее статистической выборке. Я не был в восторге от этой идеи, но маленький обман казался мне гуманнее правды, грозившей обрушиться на неподготовленную девичью психику. В общем, я согласился. Моя подруга позвонила Дане, которая охотно дала нужную информацию. Теперь у меня был номер телефона Джейн и ее адрес в штате Вирджиния. Джейн жила в городе Делаплейне, таком маленьком, что я не нашел его ни на одной географической карте.

В тот момент я еще не решил, как поступить дальше. Я не знал, замужем ли Джейн – и если да, то осведомлен ли ее супруг о моем бренном существовании. Я опасался, что мой звонок или письмо создадут для Джейн массу проблем. Поэтому я решил съездить в Делаплейн и подробнее разузнать о ее положении. Моральная подготовка к поездке, занявшая несколько дней, сопровождалась удивительным событием, равного которому в моей жизни не было ни до, ни после этого.

Тогда на нашей улице, в доме напротив, жила некая Сьюзан Миллер, которая, как я знал, выросла в штате Вирджиния. При встрече я спросил у нее, где находится Делаплейн. «А тебе зачем?» – насторожилась Сьюзан (ей было известно, что я разыскиваю мать). Когда я сообщил, что нашел адрес, она воскликнула: «Я же там выросла! Как ее зовут?»

Услышав имя, она завопила: «Я знаю Джейн Крамер!» Она прекрасно знала и Дану, с которой все восемь лет учебы в школе Хилл Кантри неподалеку от Делаплейна они сидели за одной партой (детей там рассаживали по именам, в алфавитном порядке). Сьюзан рассказала мне, что Джейн недолго была замужем за отцом Даны, неким Муни, а затем вышла за Крамера, но последние двадцать лет проживала в одиночестве.

Ободренный полученными новостями, я смело обратился к Джейн с письмом. Помнится, главной моей заботой было уверить ее в бескорыстности моего обращения. У меня была хорошая работа, прочное финансовое положение, мне не требовалась пересадка органов и т. д. Моим единственным желанием, писал я, было встретиться с нею и ближе узнать. Опустив письмо в почтовый ящик, я ощутил неподдельную тревогу (из-за серьезных последствий, которые оно могло повлечь).

Пару дней спустя я нашел на автоответчике сообщение от Джейн. Я сразу перезвонил ей, представился – и она тут же меня признала! Сомнений не было: Джейн – моя родная мать, она счастлива, что мне удалось ее найти, и ее всегда беспокоил вопрос о том, что со мною сталось.

Джейн рассказала, что ее дочь ничего обо мне не знает. И добавила, что Дана всегда мечтала иметь брата, и в детстве ангажировала на эту роль соседских мальчишек. Джейн сказала, что, получив мое письмо, позвонила Дане, которая от этой новости пришла в восторг. Мы еще немного поговорили, и в конце я пообещал, что позвоню Дане и постараюсь встретиться с нею в ближайшее время.

Услышав мой голос в трубке, Дана закричала, что хочет встретиться со мною как можно скорее. В то время она жила в Баззардс Бэй и работала в местном аэропорту летным инструктором. Дана была готова уже на следующий день прилететь в Итаку, лишь бы ей дали свободный самолет. Отлично! Вскоре она позвонила, чтобы сообщить, что все устроилось, и что завтра к 11 часам она будет на месте. Утром, ожидая ее в аэропорту Итаки, я увидел, как в нежно-голубом июньском небе появился серебристый самолет. Наконец, машина грациозно приземлилась, и из кабины выбралась молодая девушка. Она вся светилась от радости.

Это была волнующая встреча! До сих пор у меня были два кровных родственника – мои сыновья двенадцати и десяти лет – но теперь у меня появился третий! Дана припарковала свой самолет, и мы поехали в прибрежный ресторан, чтобы отметить знакомство.

За столом Дана почти ничего не ела, и я спросил, как у нее с аппетитом. Она ответила, что обычно ест хорошо, но сегодня слишком взволнована. Кстати, она вспомнила, что много лет назад «New Yorker» опубликовал сатирический рисунок, такой забавный, что Дана его вырезала и сохранила. На рисунке была изображена китаянка, укорявшая своего малыша за пренебрежение к рисовой каше: «Доедай все, проказник, и не забывай, что в Америке дети голодают!».

Сегодня большинство американцев едва ли оценят этот юмор по достоинству. Однако мои ровесники помнят, как родители часто прибегали к такому доводу: «Доедайте все, ребята, и не забывайте: в Китае дети голодают!». Однако вот что поразительно: полтора десятка лет назад я вырезал тот же самый рисунок из того же журнала! Он потом долго украшал стену моей комнаты в общежитии колледжа. Именно на этот рисунок я позднее ссылался за домашним столом, увещевая моих маленьких, но привередливых сотрапезников.

Как известно, чувство юмора и художественные вкусы – вещи своеобразные и, возможно, содержащие в себе наследуемый компонент. Так что не исключено, что сходная реакция на рисунок была обусловлена нашей общей цепочкой ДНК. Однако я не нахожу объяснений тому факту, что несколькими десятилетиями позже рядом со мной на той же улице поселится одноклассница Даны. Вероятность того, что девушка из Делаплейна, безвестного городка в Вирджинии, окажется моей соседкой в Итаке (другом городке, о котором мало кто слышал), представляется мне крайне невысокой. В самом деле, она была ниже вероятности того, что при бросании монетки «орел» выпадет вам 20 раз подряд. Многие мои друзья, слышавшие эту историю, настаивают на том, что здесь было не просто совпадение. Здесь, должно быть, осуществилась сама судьба – либо имело место божественное вмешательство.