Все о страсти - Стефани Лоуренс

— Правда, дорогая.

Она давно уже поняла необходимость во всем соглашаться с Френни. Ей ни в коем случае нельзя противоречить, а тем более давить. Если Она отказалась отвечать на вопрос, лучше оставить ее в покое, иначе реакция будет совершенно непредсказуемой. В лучшем случае Френни забьется в истерике.

К облегчению Франчески, Френни успокоилась, вздохнула и поплотнее укуталась в одеяло. Еще минута — и она заснула.

А Франческа еще долго лежала, глядя в потолок и размышляя, что предпринять. Действительно ли некий джентльмен приезжал к Френни, или та все это выдумала, узнав о визитах Чиллингуорта? Вполне возможно, Френни лгала не намеренно, но ее понимание правды иногда было очень далеко от реальности, как в тот раз, когда она клялась, что на них напали разбойники, а потом оказалось, что это был всего лишь сквайр Макларидж, которому что-то понадобилось спросить у Чарлза.

То, что иногда рассказывала Френни, весьма отличалось от случившегося на самом деле. Вот и сейчас трудно сказать, фантазия ли это или было на самом деле.

Несмотря на ребяческое поведение Френни, она была всего на месяц младше кузины и в своем физическом развитии ничуть не отставала. С первого взгляда ее можно было принять за хорошо воспитанную молодую особу знатного происхождения. При определенных условиях она умела вести разговор и рассуждала довольно связно, если только собеседник не переключался с предмета на предмет и не задавал вопросы, находившиеся вне сферы понимания Френни. Застигнутая врасплох, она моментально превращалась в испуганное слабоумное дитя, но если все шло гладко, ничто не нарушало образа спокойной, вежливой молодой дамы.

Франческа понимала, что с Френни что-то не так. Что ее ребячливость и внезапные приступы ярости — совсем не те симптомы, которые со временем проходят. Забота и уход Чарлза и Эстер говорили о многом, но Франческа никогда не расспрашивала и не требовала объяснений. Ей и без того было ясно, что состояние Френни служит постоянным источником боли и волнений Чарлза и Эстер. Стоит ли усугублять эту боль?

Поэтому она долго и тщательно обдумывала рассказ Френни, прикидывая, что и сколько можно открыть Чарлзу. Нет, не ему. Мужчина может и не понять грез одинокой девушки. Франческа сама много лет провела в мечтах. Джентльмен Френни, вполне возможно, живет только в ее фантазиях.

Повернувшись на бок, Франческа устроилась поудобнее. Завтра она предупредит Эстер, на тот случай, если джентльмен Френни вполне реален.

У нее стало легче на душе, и она предалась более приятным раздумьям. Эмоции, подобные медленному неумолимому приливу, подхватившему ее ранее, вернулись, подбираясь медленно, уверенно и скапливаясь в душе озером нетерпеливого желания.

Она ждала его много лет. Теперь, по его настоянию, приходилось ждать еще четыре недели. Скоро настанет брачная ночь, и ее ожидание закончится.

Сегодня она грезила о страсти, пылких ласках и любви, любви глубокой и верной, которая никогда не иссякнет.

Утро настало, и она, одевшись, спустилась вниз и подошла к стоявшему в дверях отцу хозяйки.

Завидев ее, он показал рукой на небо:

— Говорил же я вам, все очистится. Вы поспеете на свадьбу вовремя, молодая барышня.

Пророчество старика сбылось только наполовину: небо действительно прояснилось, но дороги, ведущие на север, были в ужасном состоянии: очевидно, здесь дожди были куда сильнее. Они переехали вздувшуюся и грозно бурлившую реку Ламборн по каменному мосту. Если бы пришлось переправляться вброд, они наверняка застряли бы. В темноте деревушка Ламборн выглядела всего лишь беспорядочным скоплением крыш, приютившихся между рекой и известковыми холмами.

Крутой откос, тянувшийся вдоль дороги, постепенно становился выше, пока не навис над рекой. Тьма почти совсем сгустилась, когда лошади замедлили шаг, и карета свернула к огромным открытым воротам кованого железа, висевшим на толстых каменных столбах. Луч света от каретного фонаря на миг осветил волчью голову, венчавшую ворота.

Франческа подалась к окну, пытаясь лучше разглядеть окружающий пейзаж. К сожалению, вдовий дом оказался по другую сторону, и она едва успела его увидеть.

Колеса прогрохотали по усыпанной щебнем аллее. Лошади пошли чуть быстрее. Они оказались в парке, поросшем гигантскими дубами.

Напряжение последних дней сказалось: Франческа была вне себя от волнения. В желудке словно стыла глыба льда, подпирающая под самое горло, так что дышать становилось все труднее.

Карета остановилась. Лакей открыл дверцу, чтобы помочь им спуститься. Двор был залит колеблющимся светом факелов.

Первой вышла Франческа. Лакей поставил ее на влажную брусчатку. Расправив юбки, она огляделась.

Ламборн-Касл, ее новый дом, был точно таким, как она представляла. Величественный фасад со множеством окон. На некоторых задернуты шторы, из других льется яркий свет. Второй этаж был увенчан каменным фризом, скрывавшим старый зубчатый парапет. Широкие ступеньки вели к монументальному входу. Высокие колонны охраняли двойные двери. Эти двери тоже были широко раскрыты, и оттуда струилось мягкое свечение. На пороге стояли две худощавые немолодые леди. Франческа подобрала юбки и стала подниматься.

Одна из дам, красивая блондинка, немедленно выступила вперед.

— Дорогая Франческа, добро пожаловать в твой новый дом! Я Элизабет, дорогая, мама Джайлза.

Очутившаяся в душистых объятиях Франческа закрыла глаза, борясь с подступившими слезами.

— Я счастлива наконец познакомиться с вами, мадам.

Леди Элизабет чуть отстранилась, оглядывая невесту проницательными серыми глазами, так похожими на глаза сына. Лицо будущей свекрови осветилось радостью.

— Дорогая моя, Джайлз меня удивил. Такого я от него не ожидала!

Франческа ответила улыбкой и, обернувшись, оказалась лицом к лицу со второй дамой, по виду ровесницей графини, такой же элегантной, но с каштановыми волосами.

Женщина взяла ее за руку и поцеловала в щеку.

— Я Генриетта Уолпол, дорогая, тетка Джайлза со стороны отца. Джайлз зовет меня Хенни, и, надеюсь, вы тоже будете ко мне так обращаться. Не могу передать, как я рада вас видеть. Ничего не скажешь, Джайлз сделал прекрасный выбор.

— А это… — леди Элизабет показала на дородного джентльмена, — Хорэс, муж Хенни.

В письмах леди Элизабет объясняла, что Хенни и Хорэс жили в замке со смерти отца Джайлза. Хорэс был опекуном графа до самого совершеннолетия. Кроме того, Джайлз очень любил Хенни. Франческа старалась произвести на родных жениха хорошее впечатление и втайне испытала облегчение, что Хенни так приветливо приняла ее. На лице Хорэса при виде девушки отразилось изумление.

Франческа от волнения задохнулась. Но Хорэс, немного опомнившись, улыбнулся. Широко.

— Ну и ну! — воскликнул он, целуя ее руку. — До чего же очаровательная! Впрочем, я достаточно хорошо знаю вкусы племянника, чтобы предположить, будто увижу нечто иное!