Тайна двух лун - Ксения Грациани

Все молчали.

– Я пойду, – поднялась Аламеда. Звуки и ей показались странными, но больше её насторожило другое. Она почувствовала какую-то неосязаемую сущность, живущую в этом лесу. Прежде в Лакосе Аламеда ничего подобного не ощущала. Что-то сродни духу… Неужели они ещё остались в этом мире? Новое место, в отличие от предыдущего, было каким-то… живым…

Аламеда соскочила за Нитой, ступни погрузились в мягкий ил. Вода была тёплой и даже слегка прозрачной: мелкие рыбёшки сновали туда-сюда и совсем не внушали опасности.

– Пусть идёт, искупает вину, – послышалось с острова.

Аламеда одарила насмешливым взглядом говорившего. Какой-то никчёмный мужичонка. Духи с ним. Посмотрим на его физиономию, если Нита окажется права.

– Я тоже пойду, – неожиданно решилась Муна, – не бросать же сестру одну на растерзание манграм и кровожадным рыбам.

– Она не одна. Я же сказала, что иду с ней, – ответила Аламеда с вызовом. Её начинало раздражать поведение Муны. На мнение других ей было плевать – они глупы, но не на её.

– От тебя проку… – бросила та и тоже спрыгнула в воду.

– Муна, ты-то хоть останься, – попытались отговорить её соплеменники, но она даже не глянула на них и только вскинула свой гарпун, внимательно вглядываясь в глубь воды.

– Возьмите меня тоже, – вскочил Лони.

– Нет, – тут же отрезала Нита, – слишком опасно.

– Килайя так идёт, а я чем плох?

– Ты не плох, просто не дорос, тебя здесь с головой скроет.

Ребятня засмеялась, но парень не сдавался:

– Я поплыву!

Последовало очередное «нет» Ниты. Лони насупился, потом снял с шеи ножик, подвешенный на веревке, и передал его Аламеде.

– Не смотри, что короткий, – шмыгнув носом, сказал мальчуган. – Он острее, чем плавники горбунов, я его вчера наточил. Если какая тварь нападёт, коли ей сразу глаза.

– Спасибо, – кивнула Аламеда и надела нож на себя. Заботится… В груди тоскливо заскреблось при мысли, что ей придётся рано или поздно расстаться с Лони. Она поскорее отвернулась и поспешила вслед за Нитой.

– Постараемся возвратиться как можно быстрее, – обернувшись, крикнула та Ясу. – Если солнце зайдёт за верхушки деревьев, а нас нет, уплывайте.

Аламеда в последний раз посмотрела назад, наблюдая, как люди заякорили остров. Под их встревоженными взглядами три девушки вброд дошли до деревьев. Замшелые стволы вырастали из воды, как неподвижные великаны, но Аламеда помнила, что это впечатление обманчиво. Стоит сделать ещё шаг – и хищные ветки потянутся к своим жертвам. Интересно, что Нита задумала? Как собирается пройти через опасный коридор? На всякий случай Аламеда сняла с шеи нож и приготовилась к тому, что скоро придётся обороняться.

– Что ты делаешь, сестра? – спросила Муна, переводя острие своего гарпуна с одного подводного корня на другой. Видно, и для неё замысел Ниты был загадкой. – Ещё шаг – и все эти мангры нас задушат. Смотри, какие здоровые корни – будто подводные змеи.

– Не задушат, – с холодной уверенностью ответила Нита, – это обычные деревья, – выбрав проход пошире, она решительно ступила под арку из сплетённых ветвей. Издали по прежнему доносился едва различимый стук.

– С чего ты взяла? – спросила Муна, медля.

Аламеда тоже застыла, прислушиваясь к своим ощущениям. Она не чувствовала враждебности от этих деревьев, напротив, что-то вдыхало в них жизнь. Нита права, мангры не опасны, но как она догадалась?

– Ты когда-нибудь видела птичьи гнёзда на плотоядных деревьях? – меж тем ответила та сестре.

– Гнёзда? Где? – удивилась Муна.

– Вглядись хорошенько в просветы между ветвей, вслушайся, ну, – Нита повела рукой. – Это птенцы копошатся.

Муна задрала голову, всматриваясь в лохматые кроны.

– И правда гнездо, – проговорила она, указывая на тёмное пятно среди листвы.

– А там птица на ветке, – добавила Нита.

Аламеда проследила взглядом за рукой подруги. Птицы… Аламеда так редко встречала их в Лакосе, что и забыла, какие они. И уж тем более, она не ожидала увидеть гнёзда на манграх. Та чирикающая мелкота, которую ей довелось встречать в этом мире, гнездилась на земле, среди камышей. Пичужки знали, что от плотоядных деревьев нужно держаться подальше. На таких и охотиться-то было жаль, в них мяса на зубок.

– Значит, птицы… – задумчиво сказала Муна, но гарпун не опустила. – Птицы – и не поют…

– Да, не поют, – согласилась Нита, – это странно, но деревья безобидны. Мангр-хищник замирает, как каменный, когда чует добычу. Даже ветер не колышет его ветвей, только листья едва трепещут. А здесь…

– Здесь деревья подпевают ветру, – подхватила Аламеда. – Слышите?

Нита и Муна посмотрели на неё удивлённо, но она не обратила на них внимания и вдруг запела. Тихо, вполголоса и с улыбкой на лице. Как же давно она не подпевала лесу: шелесту листвы, скрипу ветвей, плеску воды в реке. Сколько времени не танцевала с ветром… Эти звуки ласкали слух и умиротворяли. Без всякого сомнения какой-то дух ещё оберегал это место. Аламеде на миг стало так тепло и хорошо на душе, будто она вернулась домой. Она вспомнила свой родной лес: его звуки и прикосновения, влажное дыхание деревьев и песни ручейков. Аламеда отдала бы что угодно, лишь бы снова вернуться туда. Щемящая тоска сжала грудь. Домой, как хочется домой…

– Наверное, это останки какого-то древнего леса… очень древнего, – проговорила Муна, осторожно ступая вперёд. Она продолжала водить по воде гарпуном, ни на секунду не сводя с неё глаз, – я никогда раньше не видела столько деревьев. Настоящих деревьев, а не ходячих монстров. Скорее всего, они родились, когда Лакос был ещё зелёным и цветущим миром. Вот всё, что от него осталось, – с горечью хмыкнула она, окинув взглядом болотный морок. – Рано или поздно вода доберётся до самых макушек и погребёт под собой это место. Лакос превратится в сплошной океан, и мы тоже исчезнем… Если не найдём Водные Врата, конечно.

– Я бы не слишком надеялась, – проронила Нита. Она шла впереди, раздвигая остриём гарпуна плавучие водоросли и слипшиеся кучки гнилой листвы.

Из мутной глубины проглядывали корни деревьев, а некоторые стелились поверх воды и, переплетаясь между собой, словно сотни белых рук, образовывали крепкий настил. Девушки решили, что передвигаться по нему будет куда надёжнее, чем по воде. Они вскарабкались по узловатым изгибам, придерживаясь за свисающие ветки.

Босые ступни девушек перепрыгивали с корня на корень, взбирались и спускались, следуя их причудливому плетению. Аламеда дотрагивалась до замшелых стволов и вспоминала сельву. Точно так же она кралась по берегу с соплеменниками, когда охотилась за гигантской рыбиной арапаймой. Так же беззвучно проскальзывала в тени крон, заметив в воде голову аллигатора. Со своими чудовищами она знала, как совладать, а здесь даже местные не были уверены, какого монстра могут скрывать опасные воды.