📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДомашняяБарокко как связь и разрыв - Владислав Дегтярев

Барокко как связь и разрыв - Владислав Дегтярев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 54
Перейти на страницу:

В книге Тезауро технические устройства изображены как равнозначные метафорам, но и метафора в свою очередь оказывается тождественна иллюзии. Точно так же Фрейд в процитированном нами пассаже из «Недовольства культурой» говорит об иллюзии божественного всемогущества, дарованной человеку техникой.

Те, кто некогда осудил Кирхера за организованный им праздник, приняли натуральную магию за сверхъестественные явления, обманку – за изменение сущности вещей.

***

Разрабатывая спецэффекты для праздника, Кирхер опирался на популярный компендиум Джамбаттиста делла Порта «Натуральная магия» (1558), содержащий естественнонаучные сведения (не слишком, впрочем, точные), то, что мы назвали бы описаниями физических и химических опытов, а также множество советов, касающихся устройства фейерверков и прочих увеселений.

В те времена, насколько мы можем судить, подобные рецепты еще не успели выродиться в литературу для школьного кружка «Умелые руки», но умудрялись сохранять пафос постижения мира, пусть даже и поистершийся от долгого употребления.

Читатели, подобные Кирхеру, – пишет Джон Гласси в биографии нашего героя, – находили в «Натуральной магии» множество «экспериментов» с тяжелыми и легкими телами, воздухом и ветром, звуком и музыкой. Делла Порта посвящает многие главы «Зрительным стеклам», очкам и линзам, одни из которых можно использовать для «различных явлений и образов», другие – для того, чтобы «видеть невероятно далеко». (В последние годы жизни, а он умер в 1615 году, делла Порта даже претендовал на то, чтобы считаться изобретателем телескопа, и не без оснований.) Пятьдесят шесть глав были посвящены «Чудесам Магнитного Камня». И был еще большой раздел об «Искусственных Огнях», в том числе об «Огненных композициях для Праздничных дней», готовившихся из нитрата калия, серы и древесного угля, которым Кирхер очень скоро нашел применение84.

О роли делла Порта в истории оптических медиа пишет и Зигфрид Цилински. По словам Цилински, его прежде всего «волновали трансформации, метаморфозы, производство визуальных ощущений, которые мы не можем воспринимать нашими зрительными инструментами при нормальных условиях»85. Но были ли это иллюзии? Похоже, сам делла Порта ответил бы на этот вопрос отрицательно, как и Кирхер впоследствии. Они стали бы говорить о поучительных и душеполезных метафорах, которые могут быть созданы с помощью зеркал и линз, так же, как и с помощью живописи.

***

Свойственна ли Кирхеру меланхолия? Видимо, нет: его чувство тревожности находило выход в непрерывной деятельности и в грандиозных проектах. В каком-то смысле его книги это он сам. То, о чем Кирхер пишет, складывается в его психологический портрет. Если мы его упростим, получится Вавилонская башня, возвышающаяся над огненной бездной.

Наследие Кирхера демонстрирует не только отсутствие различия между гуманитарным и естественнонаучным знанием, что соответствует схеме Фуко, но и отсутствие границы между реальным и фантастическим. Кирхер рассуждает о том, как Вавилонская башня, будь она построена, перевернула бы Землю, и даже задается вопросом о практической осуществимости такого сооружения, обсуждая трудозатраты и количество строительных материалов, необходимых для того, чтобы башня достигла сферы Луны.

Джослин Годвин в книге «Театр мира Атаназиуса Кирхера» приводит абсурдно-скрупулезные расчеты нашего героя, высчитывающего параметры Вавилонской башни. Эти цифры легче всего счесть художественным приемом – нагнетанием якобы правдоподобных деталей, призванным убедить читателя в реальности заведомо фантастического рассказа. Но Кирхеру, похоже, ирония неведома.

Такой эксперимент, – пишет Годвин, и сквозь его ироническую интонацию проглядывает скрытое восхищение, – должен начаться с определения терминов. «Небеса» аристотелевской космологии начинаются со сферы, ограниченной орбитой Луны. Это и должно было быть целью строителей. Согласно Кирхеру, расстояние между Землей и сферой Луны в 52 раза превышает земной радиус и составляет 178 652 мили. Если диаметр основания башни составлял всего восемь миль, она должна была состоять из 2 977 850 кубических миль материала, что равняется 374 731 250 000 000 000 кирпичам. «Разуму трудно вообразить такую цифру, – говорит Кирхер, – и из этих расчетов башни следуют многочисленные нелепости». Но он, тем не менее, продолжает в том же духе: если бы пять миллионов человек работали 426 лет, прибавляя к высоте башни каждую неделю по миле, ее не удалось бы закончить вовремя. Кроме того, если вырубить все леса на Земле, обратить всю планету в глину для кирпичей, а все моря и озера – в битум, то и этого было бы недостаточно: потребовалась бы свободная планета большего размера, чтобы держать на ней строительные материалы. Далее: если бы лошади [подвозящие эти материалы] могли скакать галопом по спиральным пандусам башни, проходя по 30 миль в день, они не добрались бы до вершины и за 800 лет. И наконец, вес башни сдвинул бы Землю с ее положения в центре вселенной. Итак, предприятие Нимрода было не только нечестивым, оно было инженерной катастрофой86.

И все-таки как современный биограф Кирхера колеблется между иронией и восторгом, будучи не в силах предпочесть что-то определенное, так и сам Кирхер, осуждая гордыню строителей Вавилонской башни, восхищается величием допотопной цивилизации, которую пытается реконструировать на страницах своей «Turris Babel». По его словам, Вавилон и Ниневия не имели себе равных ни в прошлом, ни в настоящем: ни египетский Мемфис, ни античный Рим не могли соперничать с их величием87. Более того, на иллюстрациях, исполненных Конрадом Деккером (несомненно, по эскизам Кирхера или под его руководством) эти две столицы предстают как идеальные города88: внутри правильных квадратов стен мы видим геометризованную планировку на основе римского креста и эффектные барочные перспективы, вполне современные во времена Кирхера. Впрочем, эти изображения не лишены известной меланхолии. Так, на иллюстрации с изображением Ниневии (сочетание перспективы и плана) помещен пророк Иона, ожидающий свершения того, что предначертано. Гравюра же с вымышленным видом Вавилона показывает город, лежащий посреди безжизненного ландшафта, который несколько скрашивают стаффажные фигуры людей, слонов и прочих животных, расположившихся на первом плане, у самого обреза рамки.

Как отмечает Годвин уже в книге «Obeliscus Pamphilius» (1650), написанной намного раньше исследования Вавилонской башни, Кирхер отождествляет Нимрода с Сатурном89, т. е., прибавим мы от своего имени, с титаном Кроносом. Это отождествление опять-таки привносит в сюжет ноты меланхолии, впрочем, не противоречащие ни образу царя, ни амплуа создателя башни, соразмерной (как показывают схемы и расчеты Кирхера) не человеку и даже не человечеству, но всему мирозданию.

1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 54
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?