Сквозь объектив - Соня Фрейм

Я забралась под одеяло и включила радио. Голос диктора что-то мило ворковал и немного успокаивал. Создавалось ощущение какого-никакого уюта. Голландский язык казался мне забавным — чем-то смахивал на немецкий, только грубее.

Я и сама не заметила, как уснула под ровное бормотание радио. Не знаю, сколько прошло времени, но звуки реальности вернулись, когда громко хлопнула дверь в прихожей. Почему-то я инстинктивно напряглась, все еще с плотно сомкнутыми глазами. Радио тихо шипело и потрескивало в темноте, и кто-то осторожно прошагал в комнату.

Воздух наполнился горькой сладостью. В душе я безотчетно почувствовала огромное облегчение от того, что Кай пришел.

Его усталость витала в комнате. Он щелкнул переключателем, и радио замолкло. Я внимательно вслушивалась в его движения, притворяясь спящей.

По звукам можно было только догадываться, что он делает.

Вот щелкнула зажигалка и всюду расползся дым. Тихонько стукнула створка окна, и в воздухе затрепетал холод. Исподтишка я смотрела на его фигуру сквозь полуприкрытые веки. Лица Кая видно не было, лишь угадывались темные очертания его фигуры, застывшей на подоконнике с небрежно свешенной ногой. У рта тлел кончик сигареты, слабо обозначая острые скулы. Больше всего в тот миг я хотела узнать, где он был.

Кай не замечал моих еле заметных движений. Он смотрел в открытое окно и устало курил сигарету за сигаретой. Затем прикрыл створку и направился ко мне. Я слышала, как он присел на пол напротив моего лица, и его взгляд ощущался всей кожей. Привычный сладко-горький запах смешался с табаком.

«Чем от тебя пахнет?» — хотелось мне спросить у него.

Это был даже не парфюм, которым, по-моему, Кай и не пользовался.

Так должны пахнуть отравленные души…

Даже полусонное состояние не мешало чувствовать его сквозь дрему и прикрытые веки. Кай смотрел на меня некоторое время, как всегда, легко касаясь своими невесомыми пальцами моего лица, затем скрылся в ванной.

Я решила, что теперь можно действительно отключиться. Сон, который был нарушен звуками и дымом, медленно опускался на меня откуда-то с потолка. Из ванной слышался плеск воды, и минут через десять Кай вернулся в спальню. Он лег на другой край кровати, укрылся вторым одеялом и… практически тут же уснул. Его дыхание вскоре выровнялось и стало глубоким и размеренным.

Я приподнялась, все еще пребывая между сном и явью, и наклонилась над ним. Мои волосы почти касались его лица.

Что я хотела увидеть в спящем Кае? Может то, чего не было видно днем… Его глаза были плотно сомкнуты, и не зная, какой колющий лед скрывается за тонкими веками, можно было бы подумать о нем что угодно. Я изучала его в странном дурмане. Холодное, с правильными чертами лицо — даже сейчас в нем чувствовалась жесткость и внутренняя сила, хотя он абсолютно беззащитен. Кожа на шее была такой тонкой, что в свете уличных фонарей я видела проступающие вены. Волосы рассыпались по подушке, открыв высокий лоб, отливавший в темноте голубизной.

Сейчас я могла забрать ключи и убежать. А потом натравить на него полицию и все прочие инстанции. Или вскрыть ему горло теми же ключами. Я могла задушить его подушкой. Но он знал, что я этого не сделаю. Между нами образовалась непонятного рода связь.

Откровенно говоря, в этот тихий момент я перестала его ненавидеть. Мне нравилось его отношение ко мне, хоть порой и бесцеремонное. Я не могла упрекнуть его в жестокости, по крайней мере физической. Разве что в самом начале.

О, да я его уже оправдывала.

Но как же стало интересно, что это за человек меня украл…

Задумчиво я коснулась его прохладного лба и, наклонившись над ним низко-низко, шепнула:

— Ну… хорошо. Я хочу с тобой подружиться.

В глаза бил солнечный свет, спать уже не получалось. Я вяло провела рукой по лицу. Размытые пятна превращались в завершенные образы. Кай лежал на своей половине и смотрел на меня сквозь пелену дремы.

Некоторое время мы безразлично разглядывали друг друга, видимо все еще досматривая с открытыми глазами свои сны. Мои волосы разметались по подушке между нами и касались его руки. Я скользнула взглядом по голой груди Кая и вновь уставилась в его глаза. Сейчас они все еще спали. Просто ярко-голубые глаза. Просто утро. Просто два человека.

— Загулял вчера? — поинтересовалась я, как всегда, с неуместной иронией.

Он ответил мне кривой усмешкой.

— Я пришел всего лишь после полуночи.

— Ну, это не страшно. Вот если к утру, тогда бы тебе мало не показалось.

— Такая уж у меня работа.

— До полуночи? Кем, если не секрет? Сутенером?

— Сутенеры как раз-таки после полуночи работают. Я дизайнер в одной фирме. Просто у меня свободный график, плюс доверие нанимателя. Мне дают дедлайн, а когда я прихожу в офис, их не волнует.

— Ага, значит, деньги ты все же зарабатываешь легально. Ну, хоть это радует.

Кай выскользнул из-под одеяла и скрылся в ванной. Я продолжала лежать еще некоторое время с непривычно пустой головой. Утро началось интересно.

Завтракали мы вместе, без особого энтузиазма жуя мюсли. Кай отстраненно водил ложкой в миске, размазывая размокшие в молоке хлопья по краям. Да и я толком ничего не съела. Кажется, завтрак для нас был всего лишь привычкой, а не нуждой. Внезапно я вспомнила вчерашнюю странную фотосессию и поинтересовалась:

— Ты мне снимки обещал показать. Что я, зря позировала?

— Хорошо, что ты об этом вспомнила. У меня есть предложение, — сказал он, слегка ухмыльнувшись. — Что если мы сегодня продолжим?

— Я что, настолько фотогенична? — поинтересовалась я.

— Фотогеничность не мерило, — отрезал Кай. — Мне интересно… несколько другое, — таинственно сообщил он.

— А что именно?

— Намного интереснее, что у каждого человека внутри. И как при определенных навыках… это можно вытащить на белый свет, понимаешь?

— Понимаю… — кивнула я, вспоминая работы Хогарта. — И какие у тебя методы?

— Говорить, — с хитрым прищуром поделился он. — Обо всем на свете. И так, быть может, выговорим и саму душу. Никогда не задумывалась, как она выглядит?

И он даже хохотнул, явно будучи в хорошем настроении.

Я не заметила, как отпустила ложку, и та утонула в миске с молоком. Кай скользнул по мне очередным непонятным взглядом и велел:

— Ладно, иди в комнату.

Я вернулась в спальню. Расчески не было, и я просто провела по волосам пальцами, с грехом пополам распутав концы. На мне по-прежнему была рубашка Кая, а джинсы все-таки пришлось надеть свои, потому что другой одежды не было.

Я совершенно не имела представления, что из всего этого получится.