Чувственная ночь с изгнанником - Лиз Филдинг

– У тебя слегка дрожат руки.

– Неудивительно, когда на мне столько бриллиантов.

– Поверь, ты к этому привыкнешь.

– Никогда. И еще: для Биби ты бы их не купил.

У Руби подгибались колени, тело словно плавилось от страсти.

– Ты права, не купил бы, – согласился Брэм, осторожно вдевая серьги в уши Руби. – Она явилась бы к алтарю уже вся обвешанная драгоценностями. Ну как, не тяжелые? – вдев серьги, поинтересовался шейх.

– Нет, – покачала головой Руби.

Брэм достал из кожаного футляра последний предмет – необычное украшение из белого золота, усыпанное бриллиантами и рубинами.

– Что это?

– Дай мне левую руку.

Он надел соединенные цепочками кольца: одно, похожее на обычное, в виде цветка, – на большой палец Руби, а другое, охватывающее палец по всей длине чередой цветов и завитков – на указательный.

– Это – двойное кольцо, – пояснил Брэм, не выпуская руку Руби из своей ладони.

– Ух ты!

– Нет, это я должен восхищаться тобой. Никто в Калат-аль-Мине и бровью не повел, когда я заявил, что с самого твоего появления в крепости вчера утром уже знал: больше никуда тебя не отпущу. Все только удивились, почему я так долго раздумывал, прежде чем решил на тебе жениться.

– Шикарное платье и поистине королевские драгоценности сотворят чудеса с внешностью любой женщины.

– Этого недостаточно.

На несколько мгновений Брэм застыл, словно любуясь своей невестой, затем, спохватившись, добавил:

– Готова?

Руби кивнула.

– Только для ходьбы на таких каблуках мне придется опереться на твою руку.

– Пожалуйста.

Он положил ее ладонь на локоть своей согнутой руки и медленно, давая Руби время привыкнуть к длинному платью, волочащемуся за ней шлейфу и высоким каблукам, повел ее через гостиную во внутренний двор, где их уже дожидался лимузин, чтобы доставить к эмиру, в зал для приемов.

Нур помогла Руби забраться в лимузин, не помяв платье, а затем устроилась на переднем сиденье, рядом с водителем.

Брэм сел рядом с невестой и взял ее за руку. «Что ж, наше представление начинается», – подумала Руби.

– Все еще дрожишь? – спросил он.

– Небольшой мандраж, как перед выходом на сцену. Ни разу еще не была замужем.

– Главное – помни, что это все лишь игра, – улыбнулся Брэм.

Происходившее далее напомнило Руби репортажи из вечерних новостей о монарших особах. Когда машина остановилась, дверь открыл слуга. Брэм вышел и подал руку Руби.

Она ступила на красную дорожку, приготовленную для встречи гостей, приглашенных на благотворительный ужин, и подождала, пока Нур расправит шлейф платья. Затем Руби поправила выбившийся из прически локон, накинула на голову широкий шифоновый шарф, расшитый крошечными стразами, и забросила его концы за спину.

Ее взору открылось залитое светом прекрасное здание дворца, увенчанное в центре величественным куполом.

– Он словно сошел со страниц волшебных сказок, которые я читала в детстве. Мне вспомнилась Шахерезада, рассказывающая очередную сказку, чтобы прожить еще один день. – По спине Руби пробежал холодок. – А дворец твоего отца похож на этот?

– Планировка почти такая же.

Когда они вошли в главный зал, освещенный сверкающими хрустальными люстрами, Руби спросила:

– Ты рассказал брату о том, что наш брак – фиктивный?

– Нет.

– Боишься, что я передумаю выходить за тебя?

– Ты еще можешь это сделать.

– Если бы и хотела, не допустила бы, чтобы наша игра зашла так далеко.

– И все равно. Еще не поздно.

– Не будем заставлять их высочества нас ждать, – ответила Руби.

Брэм, чуть помедлив, повел ее в комнату, меньшую размером.

Вместо целой толпы гостей, которых ожидала увидеть Руби, на церемонии подписания контракта, кроме жениха и невесты, присутствовали всего четыре человека: шейх Файяд аль-Кумани – эмир Рас-аль-Кави, принцесса Виолетта, Лейла и какой-то незнакомый Руби мужчина – наверное, помощник эмира.

На столе, украшенном цветочной композицией из темно-красных роз, лежали три кожаные папки, золотая ручка и печать.

Вспомнив наставления Лейлы, Руби присела в реверансе перед эмиром и принцессой. Получив в ответ теплые улыбки от этой пары, Руби немного расслабилась.

Официальная часть церемонии была довольно короткой. Сначала помощник эмира сделал несколько снимков, потом все уселись на приготовленные стулья, и он снова сфотографировал то, как Брэм подписывает контракт от своего имени, а принцесса Виолетта – от имени Руби. Затем ко всем копиям контракта была приложена печать эмира, и документы вернули в кожаные папки.

После подписания договора, Брэм протянул Руби руку, приглашая подняться, и подвел к своему кузену. Шейх Файяд, широко улыбаясь, протянул Брэму кольцо с бриллиантами, ярко сверкающее в свете люстры.

Руби опешила. Кольцо? В этой стране нет традиции скреплять им брак. К тому же они с Брэмом всего лишь подписали контракт, но обручальное кольцо превращает эту церемонию в свадьбу.

Брэм, не сводя глаз с Руби, надел ей кольцо на средний палец правой руки и произнес что-то на арабском. Затем он перевел свои слова на английский:

– Руби аль-Дэнс, ты оказала мне великую честь, согласившись стать моей женой, и я дарю тебе это кольцо в знак того, что мы соединены навечно.

«Навечно» – это слово эхом отдалось в голове Руби.

Она взглянула на кольцо, затем – на Брэма, но не успела ничего сказать, потому что вперед выступила принцесса Виолетта и протянула ей простенькое обручальное колечко из серебра.

Похоже, Брэм этого не ожидал. Он крепко стиснул пальцы Руби. Но ей не оставалось ничего другого, как взять у принцессы кольцо и надеть его на правую руку своего жениха.

Сделав это, Руби вскинула на него глаза.

– Ибрагим бин Тарик аль-Ансари, ты оказал мне великую честь, взяв меня в жены. Носи это кольцо в знак того, что мы соединены навечно.

«И это не ложь, – мелькнуло у Руби в голове. – Нас навсегда повенчала наша тайна».

Все радостно захлопали, и тут Виолетта, улыбаясь во весь рот, заявила:

– Ты женился на англичанке, Брэм. А у нас в Англии принято жениху целовать невесту.

Брэм ощутил, как вздрогнула рука Руби. Ему поцеловать невесту? Почему бы нет? Ведь это всего лишь формальность. Они, словно актеры, разыгрывают пьесу, которую сами сочинили. И если зрители настаивают на поцелуе новобрачных, это лишь доказывает, что они поверили в происходящее на сцене.