Искушение для затворницы - Дэни Коллинз

– Давай выберемся из этого болота, – произнес он тоном, от которого у нее шли мурашки с самой первой их встречи.

У Ферн сердце чуть не выскочило из груди, когда он легонько коснулся ее локтя и подтолкнул к ступенькам.

Оказавшись на крыльце под навесом, Зафир забрал зонтик из ее рук и стряхнул капли дождя, пока Ферн с трудом отпирала замок занемевшими пальцами. Он бросил зонтик на полку в подъезде и пошел следом за ней по узенькой лестнице на второй этаж в квартиру мисс Айви.

Ферн была в растерянности: привести его в квартиру? Или пойти куда-нибудь вместе? Зачем он здесь? Что он собирается ей сказать?

– Ферн? – позвала мисс Айви из крошечной кухоньки, когда они вошли. – Тебе звонила какая-то женщина, и я ей сказала, что ты будешь с минуту на минуту, и…

Мисс Айви притихла и появилась в дверном проеме со стаканом и кухонным полотенцем в руке.

– Здравствуйте, – сказала она с ноткой любопытства в голосе и изменилась в лице, когда увидела, как побледнела Ферн.

– Это звонила моя ассистентка, – пояснил Зафир. – А вы, должно быть, Айви МакГилл? Благодарю, что мне не пришлось ждать еще дольше под дождем. Как ваше самочувствие? Нашей семье сообщили, что вы больны.

Все реплики Зафира были пропитаны сарказмом. Ферн пыталась не обращать внимания.

– Мисс Айви, это шейх Абу Тарик Зафир ибн Ахмад аль-Ракин Ирам. Но может быть, вы знаете его под именем мистера Зафира Кэвендиша, внука герцога Соммертона из палаты лордов. Я… – она откашлялась, – сказала, что вы нуждаетесь в моей заботе, когда расторгла трудовой договор с семьей его сестры.

– Ясно.

Мисс Айви действительно все было ясно. И с математикой у нее тоже все было в порядке.

– Позволь взять твой плащ, Ферн, – сказал Зафир, делая шаг назад, отчего у Ферн чуть не выскочило сердце.

Она ощутила прикосновение его пальцев к своим плечам, и чувственные воспоминания о том, как он снимал с нее одежду, озарили ее словно теплые лучи солнца.

Он отошел, чтобы повесить промокший плащ над резиновым ковриком. Придерживаясь за стену, Ферн расстегнула и сняла сапоги, отставила их в сторону, тщательно следя, чтобы в них не накапало с плаща.

– Почему бы нам не выпить чаю, – предложил Зафир за ее спиной, но Ферн подозревала, что он смотрит прямо на нее. – Нам с Ферн нужно поговорить.

Ферн заставила себя обернуться.

Мисс Айви много раз уговаривала Ферн рассказать ей, кто отец ребенка, и теперь в ее маленьких темных глазках читалась тревога.

– Все хорошо, – заверила Ферн.

Мисс Айви коротко кивнула и удалилась в кухню, откуда ей были слышны их приглушенные голоса. Она наполнила чайник и достала праздничный фарфор.

Ферн быстро глянула на Зафира и прочитала на его лице смесь различных эмоций. Он пристально уставился на ее живот.

Ферн сглотнула комок и присела на краешек софы. Ее взгляд был направлен прямо на Зафира – она все еще не верила, что у ее ребенка действительно будет отец.

– Я не хотела, чтобы так случилось, Зафир, – сказала она с укором, пожалуй, в свой адрес.

– Ребенок мой.

Это было скорее утверждение, чем вопрос, но он, похоже, все равно ждал ответа, и Ферн сдавленно усмехнулась.

– А чей же еще? – спросила она, прищурившись.

– Мне нужно было это услышать.

Зафир сжал руку в кулак, и на щеке нервно задергалась жилка: кажется, новость пришлась ему не по душе.

– Удивлен? Прости, что я не веду беспорядочную половую жизнь и у меня нет списка потенциальных отцов.

Зафир снова бросил на нее тяжелый взгляд, и она умолкла.

Ферн чувствовала себя шлюхой, даже если он ее таковой не считал. Она сжала бледные пальцы: уж лучше бы гореть красным румянцем, чем чувствовать этот пробирающий до костей холод.

– Почему мне не сказала? – спросил он со злобой, и Ферн вздрогнула.

– Не думала, что ты захочешь знать.

– Я так плохо обращаюсь с Тариком, что ты решила, будто мне может быть неинтересен собственный ребенок?

– Нет… Ты не рад, Зафир. Ты даже говоришь со мной сквозь зубы. – Она сцепила пальцы. – Мне казалось, лучше не сообщать тебе.

– Ты оставишь ребенка?

– Само собой.

Она жестом показала на огромный живот.

– Я имею в виду, ты не собираешься отдавать его на усыновление или что-то в этом роде?

Ферн удивилась его предположению: подобное никогда даже не приходило ей в голову.

Зафир отвернулся, но, кажется, уже не был настроен так враждебно. Он мягко спросил:

– Значит, ты хочешь этого малыша?

– Да! С чего ты решил, что может быть иначе?

– Ты пыталась утаить его от меня, Ферн. Логика подсказывает, что ты не хотела бы видеть его и в своей жизни.

Действительно, некоторое время Ферн боялась, что станет обижаться на своего ребенка за то, что он появился на свет в тот момент, когда она наконец-то освободилась от семейных обязательств. Но не потому, что она стремилась сделать карьеру или жить беззаботной жизнью. Ее мать, воспитывая дочь в одиночку, считала, что жизнь обошлась с ней несправедливо, и хотела, чтобы Ферн было об этом известно. Сама же Ферн понимала, что растить ребенка одной трудно, да, но это не редкость. Многие матери-одиночки успешно справляются. Да, она беспокоилась о будущем, но лишь потому, что забота о малыше всецело ложилась на ее плечи.

– Почти с той самой минуты, как я поняла, что беременна, я знала, что оставлю малыша, – тихо сказала она. – Но стоило мне взвесить все «за» и «против»… Мне казалось, будет нечестно навязывать тебе ребенка.

– То есть ты давала мне возможность уйти в кусты. Как любезно с твоей стороны.

Грубый тон Зафира задел Ферн за живое. Она пристально посмотрела на него.

– Я не эксперт в политике, но внебрачный ребенок не прибавит тебе популярности. Я делаю все возможное, чтобы никто не узнал…

– Ну разумеется, – съехидничал он. – Но я не мстить приехал, а заявить о правах на своего ребенка.

Сердце Ферн дрогнуло так, будто ее ребенок оказался в опасности.

– Ты что, не расслышал? Я не собираюсь его отдавать – даже родному отцу!

– Тогда тебе придется выйти за меня замуж, – провозгласил Зафир, будто это было так просто.

Нервы Ферн были на пределе, мысли разбегались… она не предполагала такого стремительного развития событий.

– Я…

Ее растревоженное сердце бешено заколотилось, на глаза навернулись слезы. Провести остаток жизни под прицелом его злых глаз?

– Не могу. Или это просто юридическая формальность? Я останусь в Англии, а ты…