Искушение для затворницы - Дэни Коллинз

– Ферн, ты забыла, что у ребенка есть не только мать? – тихо поинтересовался он.

Она мрачно ответила:

– Я знаю, что я натворила, Зафир. Я прекрасно помню, по чьей инициативе все произошло.

Ее лицо и шея горели. Она уронила лицо на ладони, словно воспоминания доставляли ей нестерпимые муки.

– Я собирался остановиться, – смело заявил Зафир. – Я знал о возможных последствиях.

Она покачала головой, не отнимая рук от лица:

– Вот до чего доводит беспечность!

– Так что мой ребенок – твое наказание? – испытующе спросил он.

Она вздрогнула и угрюмо посмотрела на него.

– Нет. Но… я знала, что делаю.

«Ни черта ты не знала», – подумал Зафир.

– Наверное, мы оба – насмешка богов и обречены наступать на грабли своих неразумных родителей, – сказал он и поморщился собственной неудачной шутке. – Мы сделали этого малыша вместе, Ферн. Не отталкивай меня, я готов взять ответственность за будущее этого малыша.

Ферн задумалась.

– Это все, что ты чувствуешь? – с вызовом спросила она, пытаясь задеть его за живое.

Как бы Зафир хотел предложить ей любовь. Он начал догадываться, что она, возможно, никогда не знала этого чувства.

– Потому что, если это лишь чувство долга… – продолжила она.

– Нет, не только это. Когда я впервые взял Тарика на руки, меня захлестнули невероятные эмоции. Я такого никогда не испытывал.

Он сжал руку в кулак, снова переживая то чувство, словно сердце готово вырваться из груди.

– Я хотел защитить его от всех невзгод и был невероятно горд, напуган и потрясен одновременно.

Человеку, привыкшему к силе и властности, было странно чувствовать себя уязвимым, но он научился воспринимать это как часть своей отцовской роли.

– Это мой сын, и я готов был сделать все ради него. И то же самое я ощущаю по отношению к нашему ребенку.

Выражение лица Ферн чуть смягчилось.

– Правда?

– Правда. Ты должна выйти за меня, Ферн.

Она смахнула слезы:

– Но я чувствую себя виноватой. Мама сто раз предупреждала меня – не нужно терять головы, а я поступила с точностью до наоборот.

– Тебе пора собирать вещи. Если не поторопимся, то придется ехать по темноте.

– Собирать вещи? – спросила Ферн удивленно.

Он слабо улыбнулся:

– Поживем у моего деда, пока врач не скажет, что тебе можно путешествовать. Или придется подождать до рождения малыша…

Зафир пожал плечами.

Ее привычный мир рушился. Она должна была сохранить контроль над собственной жизнью.

– Но…

– Эта квартирка, конечно, уютная, но не очень безопасная. У тебя хоть есть нормальная кровать? Или ты спишь на раскладушке?

Зафир показал на софу, на которой она сидела. Она глянула на стопку одеял, которые аккуратно складывала каждое утро на пуфик и задвигала матрас обратно в софу.

– Мы с мисс Айви вместе ее раскладываем, – пробормотала она. – Там пружины, не страшно. Просто не очень удобно.

– Я не хочу, чтобы ты передвигала мебель.

– У меня здесь работа. Ученики на меня рассчитывают.

– Ничего, ты уже увольнялась без предупреждения. Наверняка тебе найдется замена.

Ферн и правда уже договорилась с учениками о занятиях по электронной почте или через веб-камеру. В библиотеке было современное оборудование, и Зафир прав: мисс Айви хоть и на пенсии, но сможет временно подменить Ферн.

– Я не готова так резко поменять жизнь, – протестовала она.

– Твоя жизнь уже и так изменилась, – напомнил он ей с покровительственной улыбкой.

Зафир и в этом был прав, но она все равно, насупившись, поглядывала в сторону комода с одеждой. На нем стояла фотография: Ферн вручали диплом учителя. Именно этим ей и надлежало бы заниматься – работать учительницей в средней школе здесь, в тихой деревеньке на севере Англии.

– Ты, наверное, не понимаешь, что делаешь, – сказала она Зафиру. Он что, не слышал, что она незаконнорожденная?

– В первый раз я женился по договоренности: мы с женой почти не знали друг друга. Я уже отец. И я сам – сын шейха и англичанки. Чем меня еще удивишь?

Когда она подняла глаза, то поймала себя на том, что от волнения искусала губу в кровь.

Если Зафир и не злится на нее, это еще не значит, что она ему нравится. А она все так же влюблена в него. Какое будущее их ждет? Пульс забился с бешеной скоростью, и ее резко бросило в холодный пот. Ферн не мечтала, что вообще когда-нибудь выйдет замуж – тем более за такого знатного человека, как он.

Зафир встал и огляделся:

– Мы все равно поженимся, Ферн, и чем скорее, тем лучше.

– Я правда думаю, ты пожалеешь, как только все хорошенько обдумаешь, – не унималась она.

– Приятно, что ты так обо мне заботишься. Будь я хоть капельку рыцарем, то ответил бы тебе тем же – дал бы тебе время отговорить нас обоих. И хотя я тебя не виню, но ни ты, ни я не сможем убежать от правды: мы зачали ребенка, мы поженимся, а затем поселимся в К’Амаре и станем воспитывать его вместе.

* * *

Ферн размышляла, сидя в машине и чувствуя себя размазней. Можно ли назвать легкодоступной женщину, которая не в силах отказаться от предложения руки и сердца?

Она не могла отрицать: забота Зафира об их малыше тронула ее.

Конечно, теперь не придется беспокоиться, где достать деньги. Но Ферн привыкла быть независимой.

– Ты так тяжело вздыхаешь, почему? – заметил Зафир, снижая скорость и выезжая с шоссе.

Он вел плавно и уверенно – будто эта дорога уже и так принадлежит ему.

– Как хорошо ты знал свою первую жену, когда вы поженились? – спросила Ферн.

Он замешкался:

– Не очень хорошо.

– Почему ты выбрал именно ее? Или… как вообще все было?

Зафир тщательно следил за дорогой и не делал лишних движений, но его голос зазвучал жестче:

– Предполагалось, что я откажусь от матери и всей западной части моей жизни, но мне это было не по душе, – признался он, косясь на Ферн. – У нас есть свои разногласия, но я люблю мать не меньше, чем отца. Однако я знал, что необходимо жениться на девушке из К’Амары и доказать тем самым, что я не последователь западных тенденций.

Он еще раз глянул на нее – в этот раз сухо и многозначительно – и продолжил:

– Садира была из прекрасной семьи. Ее отец был знатным консерватором. Что касается политики, наш брак развеял опасения многих, что я стану навязывать стране преждевременные реформы, как это делал мой отец. Брак повысил мой рейтинг, и люди благосклонно воспринимают Тарика как будущего правителя.