Ваш персональный психолог. 44 практических совета на все случаи жизни - Илья Шабшин

Но сплошь и рядом мы боимся того, чего с нами не случалось прежде никогда. Откуда же тогда появился этот страх?

Часто – благодаря научению.

Мы вообще много чему научаемся в жизни от других людей, наблюдая за их реакциями, – и страх не является исключением. Я могу начать бояться чего-то только из-за того, что я видел, как этого боится другой человек.

Этот механизм работает даже в фильмах ужасов, когда героиня ТАК кричит от страха, что мы тоже пугаемся, хотя видим ее, а не то, что ее так напугало.

Масса примеров «заражения» страхом встречается и не в кино. Одна клиентка рассказала мне, как много лет назад ее мама быстро вбежала в квартиру, захлопнула дверь и стала запираться на все замки. «Наш сосед снизу – страшный человек», – сказала мама, – и с того вечера девочка каждый день, проходя мимо квартиры «страшного» соседа, чувствовала, как душа ее уходит в пятки…

Также нас окружают примеры коллективных страхов. Экзамены, ЕГЭ, аттестации неприятны не только тем, кто сильно зависит от внешних оценок, это и наши коллективные социальные страхи, которым мы обучаемся через наше окружение.

Посмотрите ваши детские фотографии. Вы на них улыбаетесь? Рад за вас. Мне доводилось видеть фотографии детей с не по-детски грустным выражением лица, с тревогой в глазах, которой, казалось бы, быть не должно, поскольку взяться неоткуда. Что же это? А это проявляется глубинная, базисная неуверенность – не столько неуверенность в себе в ее привычном значении, сколько недоверие к миру, отсутствие ощущения защищенности, переживание неустойчивости жизни, бессознательное ожидание беды. Появляются такие чувства даже не в детском, а в младенческом возрасте, и связаны они, как правило, с мамой. Один широко известный вариант, – когда материнского тепла и заботы ребенку сильно не хватает, – а ведь младенец зависит от мамы целиком и полностью, он до какого-то времени себя отдельным существом вообще не осознает. Другой, менее известный вариант, – когда ребенок бессознательно считывает тревожное мировосприятие мамы – и присваивает его себе. Так бывает, если, например, у мамы есть непережитое горе, незалеченная психологическая травма. Вот и получается, что никто не виноват, но всем плохо.

Большое количество страхов поддается психотерапии относительно легко. Не панацеей на все случаи жизни, но очень эффективным во многих ситуациях методом является так называемая десенсибилизация. В основе этого подхода лежит простой принцип: состояние достаточно глубокого расслабления и свойственные страху телесные реакции – две вещи несочетаемые. Следовательно, если человек обучается сохранять релаксированность в пугающей его ситуации, ощущение страха будет угашаться. На практике десенсибилизацию выполняют постепенно, поэтапно.

Сначала клиента обучают расслаблению – любым методом, от аутогенной тренировки по Шульцу до релаксации по Джекобсону[1]. Затем человеку нужно смоделировать пугающую его ситуацию. В некоторых случаях это можно осуществить в реальности, например, предложить ему зайти в лифт или же выступить перед аудиторией – смотря со страхом перед чем мы работаем. Когда такой вариант неосуществим, человек может представить то, что его пугает, мысленно: разговор с начальником, интимную ситуацию, взлет самолета и т. д. И в обоих случаях задача клиента в том, чтобы применить отработанные навыки и сохранить состояние расслабленности.

Как мы видим, для эффективного применения десенсибилизации не требуется анализировать причины появления страха, выяснять психологические предпосылки его возникновения и т. д. – что иногда и удобно, и оправданно.

Совсем иначе работают со страхами с помощью когнитивных подходов. Тут, наоборот, важно точно понять и чего я боюсь, и почему, и еще много о чем задуматься. Обычно психологическая работа со страхом (в том числе самостоятельная) начинается со сбора материала – вспоминания и описания ситуаций, условий, обстоятельств, в которых я чувствую страх. Чего же я боюсь? Что тут страшного? – вот какие вопросы нужно задать себе. Еще бывает продуктивно поискать аналогичные ситуации в прошлом. И вы можете, например, осознать, что вы сегодня боитесь выступать перед акционерами тем же детским страхом, который возникал у вас в 10-летнем возрасте, когда папа заставлял вас играть на ненавистном аккордеоне перед родственниками и гостями.

Поиск ответа на вопрос «чего же я боюсь на самом деле?» часто приводит нас к такой вещи, как оценочная зависимость, придание очень большого значения мнению других людей – а отсюда мы иногда выходим и на неуверенность в себе, низкую самооценку и т. д. Понятно, что более фундаментальные изменения возможны при работе не с симптомами, а с глубинными психологическими причинами их появления.

В тех случаях, когда мы видим явную связь нашего сегодняшнего страха с нашим прошлым опытом, иногда бывает достаточно этого осознания и «разведения» этих двух реальностей. Одна моя клиентка чувствовала такой сильный и необъяснимый страх перед своим начальником, что совершенно не могла отстаивать в разговоре с ним свои интересы: отказываться работать сверхурочно, говорить о повышении зарплаты и т. д. Задумавшись о том, чем этот человек так страшен, девушка неожиданно для самой себя вдруг поняла: «Да ведь он хмурит брови в точности, как мой отец, когда сердился на меня!» Остальное было делом техники.

Но в более сложных случаях одного осознания и последующей отстройки оказывается недостаточно. Часто так бывает, когда в основе страха лежит пережитая в детстве пугающая ситуация. Например, клиентка обратилась к психологу с жалобой на страх входить в темный подъезд. Выяснилось, что примерно в 7-летнем возрасте она подверглась неудачной, к счастью, попытке изнасилования как раз в темном подъезде своего дома. В таких случаях нужно, конечно же, не «накачивать» человека убеждениями в его безопасности и т. п., а работать с психологической травмой, для чего существуют различные эффективные методики.

В завершение разговора о страхах нужно сказать о тех из них, с которыми, по сути, ничего поделать нельзя, – и, кстати, как раз с ними нам приходится часто иметь дело. В жизни стабильность, предсказуемость, комфорт чередуются с переменами, изменениями – то есть нестабильностью, непредсказуемостью. Шагать в неизвестное – это всегда риск, а рисковать – страшно. Желание оставаться в зоне комфорта психологически очень понятно, но без выхода за пределы этой зоны нет и не может быть развития, движения, роста. И хотя можно в таких ситуациях помочь себе здравыми размышлениями, визуализациями, аффирмациями и много чем еще, но, по большому счету, девать страх перед шагом в неопределенность, непредсказуемость – некуда. Его нужно преодолевать, проявляя волю и мужество. Снова и снова. Тогда, повторяя знаменитые слова Р. Киплинга, «мой сын, ты будешь человек».