Древний. Катастрофа - Сергей Тармашев

Но... Что-то в увиденном не нравилось старшему, что-то было не так. Что же? Внезапно он понял. Оружие. Когда экспедиция уходила, оружие было только у охраны, научники шли лишь со своими приборами, теперь же оружие было у всех, даже у пострадавших, не подававших признаки жизни. И ещё он понял, что именно напоминали ему разводы бурой грязи на блестящих скафандрах радиационной защиты. Сорок Восьмой рванулся к шлюзу, на ходу бросив удивлённому оператору:

— Открывай!!! Все двери! Быстро! И сразу же закрывай за мной! Первый шлюз оставь открытым! — и, рванув гарнитуру рации, закричал: — Встречающей группе немедленно покинуть лифтовое помещение! Всем перейти в шлюз немедленно!

Пульт управления располагался у выхода из третьего шлюза, Старшему надо было миновать в общей сложности шесть шлюзовых секций, он нырял под поднимающиеся плиты перегородок, как только щель увеличивалась на ширину тела.

— Что происходит? — недоумённо запрашивал старший встречающей группы, к вопросам которого тут же присоединился Управляющий:

— Сорок восьмой, что вы там делаете?

Витек уже вбегал в лифтовую, когда сигнал оповестил о прибытии лифта.

— Это ловушка! Нападение! Все в шлюз, быстрее!!! — Он стал заталкивать ничего не понимающих людей в шлюз, кто-то побежал сам, некоторые возмущались и сопротивлялись. Из открывшихся дверей лифта хлынули люди, на бегу вскидывая оружие.

Сорок восьмой с размаху пробил рукой защитный пластик кнопки аварийного закрытия шлюза, резко зазвучала сирена, и плита переборки пошла вниз. Сзади слитно ударили автоматы, крики людей утонули в грохоте выстрелов, заполнившем собой небольшое помещение. Старший обернулся. Фигуры в вымазанных кровью серебристых скафандрах со следами пулевых отверстий в упор расстреливали мечущихся в панике людей. Несколько человек из встречающей группы попытались нырнуть под опускающуюся плиту шлюзовых ворот, и двое «пострадавших» в обожжённом камуфляже, вооружённые автоматами, сообразив, что происходит, бросились за ними. Витёк изо всех сил оттолкнулся ногами от пола и обрушился на автоматчиков. Те не удержались на ногах, и все трое покатились по полу в сторону от шлюза. Старший вскочил на ноги, но тут что-то сильно ударило его в спину. Он покачнулся, ловя равновесие, но второй удар под лопатку бросил его на землю. Рот почему-то сразу наполнился слюной, тёплой и соленой. Сорок восьмой проводил взглядом слипающуюся с полом плиту переборки и попытался встать, но сделать этого отчего-то не получалось. Тогда он развернулся на спину. Видно было плохо, всё вокруг оказалось поддернуто красной пеленой. Витёк решил, что кто-то заменил основное освещение аварийным и удивился, что не заметил этого раньше. Рядом с ним стояли серебряные близнецы-инопланетяне из сказки, которую он всю смену сочинял для дочек. Сорок восьмому захотелось рассмотреть серебряных близнецов получше, но яркий всплеск огня в пламегасителе автомата больно резанул по глазам, и их пришлось закрыть. Ударов пуль, разрывающих грудь, он уже не чувствовал.

Тринадцатый сидел в диагностическом кресле, как обычно, опутанный проводами подобно футуристической мумии, когда по всему бункеру взревели баззеры боевой тревоги. Врач испуганно вскочил из-за своего стола и замер в нерешительности.

— Что случилось? — откуда-то из-за спины дрожащим голосом спросила медсестра. — Что это?

Судя по расширенным от испуга глазам доктора, тот и сам бы хотел узнать ответ на этот вопрос. Все сомнения разрешил грохот динамиков системы оповещения:

— ВНИМАНИЕ! БОЕВАЯ ТРЕВОГА! ВСЕМУ ПЕРСОНАЛУ СРОЧНО ЗАНЯТЬ МЕСТА СОГЛАСНО БОЕВОМУ РАСПИСАНИЮ! ПОЛНАЯ ГЕРМЕТИЗАЦИЯ УРОВНЕЙ, ПЕРЕМЕЩЕНИЯ ЗАПРЕЩЕНЫ ДО ОСОБОГО СИГНАЛА!

Сообщение повторилось дважды, и динамики затихли; тем временем на мониторах системы высветился текст объявленного предупреждения. Доктор попытался связаться с кем-то из начальства, но ничего вразумительного ему объяснить никто не смог. Тринадцатый пожал плечами. Очень интересно. Вот, значит, к чему это смутное ощущение опасности с самого утра. Однако сделать всё равно ничего нельзя, уровни загерметизированы, он у медиков, помещения охраны в «Улье», придётся дожидаться либо сообщений от руководства, либо разгерметизации, а пока, кроме ожидания, заняться нечем.

— Доктор, это надолго. Давайте закончим? — предложил он эскулапу. Перепуганный врач, неподвижно сидевший около коммуникатора в ожидании ответа очередного абонента, вздрогнул и поднял глаза.

— Да, да, разумеется, — занявшись привычной работой, он почувствовал себя увереннее.

Вскоре невозмутимое спокойствие Тринадцатого передалось окружающим, и люди успокоились. Медсестра даже предположила, что тревога учебная, в целях проверки систем герметизации, и доктор важно согласился. Тринадцатый промолчал, погруженный в свои мысли. Тревога боевая, это было ясно. Что-то действительно произошло, и сидеть в пустой палате дальше он не собирался. Как только сообщение между уровнями восстановят, надо будет, так сказать, прибыть к месту службы.

— На сегодня всё, вы можете идти, — доктор улыбался резиновой улыбкой.

— Когда меня выписывают?

— Через два дня, думаю, вы будете полностью здоровы. Но организм ещё ослаблен, поэтому в течение недели вам противопоказаны тяжёлые физические нагрузки и...

— Доктор, а нельзя ли выписать меня сегодня? — Тринадцатый пристально смотрел эскулапу в глаза. — В связи с особыми обстоятельствами? Всё-таки учебная тревога — штука серьёзная...

Врач поспешно закивал головой:

— Да, конечно! То есть мы такое не практикуем, но в связи с особыми обстоятельствами... — он замялся, — я могу выписать вас на амбулаторное лечение, после окончания учебной тревоги вам надо будет пройти ещё два сеанса процедур, — в голосе доктора снова появились нотки испуга.

— Вот и хорошо, я обязательно приду, — Тринадцатый улыбнулся медсестре и, пожав врачу руку, вышел из кабинета.

Как скоро будет снят запрет на перемещения, он не знал и, не желая тратить время впустую, направился в спортзал.

Когда, закончив тренировку и приняв душ, Тринадцатый вернулся в палату, его уже ждали. Молодой рослый парень лет двадцати в новенькой форме охранника стоял посреди помещения и беспомощно оглядывался.

— Вы — Тринадцатый? — оживился он, заметив входящего. Тринадцатый кивнул.

— Вас срочно вызывает начальник охраны. Следуйте за мной, — важно сообщил мальчишка и добавил: — Специально для нас снята герметизация и активирован лифт.

Тринадцатый зашлёпал больничными тапками вслед за провожатым. Форму уничтожили ещё в день катастрофы при дезактивации, и другого обмундирования, кроме больничной пижамы, у Тринадцатого не было.

В лифте он принялся рассматривать новоиспечённого бравого воина. Судя по возрасту и состоянию формы, мальчишка, бесспорно, был из числа вновь поступивших на работу в Корпорацию. Крепкий, холёный, чистенький, причёска, аккуратный маникюр. Парнишка, видимо, из состоятельной семьи, возможно, даже из Вип-подуровней. Новенькая форма сидела на нём ладно, сам супермен прямо-таки раздувался от гордости. Почему бы и нет: исходя из норм и кредитных ставок, опубликованных Советом, можно было сделать вывод, что охрана позиционировалась как одна из привилегированных специальностей.