Убийство в назначенный срок - Энтони Гилберт

– И не будем забывать, – подхватил Арбатнот, – что ее предсмертную записку писал убийца, который обо всем этом знал. Он также знал все о Хубарте, иначе не смог бы подложить ожерелье. Полагаю, следует начинать с Парсонса. Кстати, вы знакомы со старшим Хубартом?

– Сэром Джеральдом? Да. Мы с ним члены одного клуба.

Арбатнот кивнул:

– Я постараюсь договориться с Феликсом Гордоном, если он сейчас не занят. Это самый лучший частный детектив, хотя и дорогой. Но нам такой и нужен, если мы намерены выследить убийцу, не оставившего никаких следов.

Эджертон был преисполнен оптимизма.

– Следов на месте преступления он действительно не оставил. Но кое-какие зацепки есть. Надо покопаться в прошлом Фанни, до ее знакомства с Хубартом-младшим. Опросить родственников. По поручению Чарльза ей выплачивал деньги банк. Следовательно, она указывала адрес и уведомляла банк при его смене. Гордону есть где развернуться. Скорее всего убийца – мужчина из ее прошлого.

– Вы думаете, что это человек, который требовал пятьсот фунтов?

– Вполне возможно. Но делать выводы пока рано.

Они обсуждали детали расследования почти до конца дня. Затем Эджертон вернулся к себе домой на Итон-сквер и стал разбирать политическую корреспонденцию, накопившуюся за несколько дней, что он отсутствовал.

В трудные, напряженные моменты, такие как сейчас, у него словно открывалось второе дыхание, чувства обострялись до предела, энергия била через край. Ни о каком страхе или усталости, а уж тем более депрессии не могло быть и речи. В этом смысле он был чем-то похож на инспектора Филда. Чем труднее задача, тем больше он воодушевлялся. А неудачи его лишь подзадоривали и укрепляли решимость. Розмари считала, что в прежней жизни ее муж, наверное, был собакой-ищейкой.

Она вместе с Люси через пару дней тоже вернулась на Итон-сквер. Хотелось находиться в центре событий.

Адвокату повезло. Он сумел договориться с частным детективом Гордоном, тот оказался свободен. Но прежде чем давать ему задание, необходимо было снабдить его информацией. На это ушло два дня.

Арбатнот встретился с тюрьме с Чарльзом. Он ожидал увидеть растерянного человека, путающегося в словах, неспособного дать связный ответ на самый простой вопрос. Но Чарльз разговаривал с ним совершенно спокойно. Адвокат понимал причину. Спокойствие было вызвано отчаянием. Чарльз был убежден, что его скоро повесят, и уже ни на что не надеялся.

Он коротко и ясно повторил то, что рассказал Эджертону.

Речь зашла о злополучном ожерелье, и Чарльз подтвердил, что оно его очень раздражало. Он терпеть не может фальшивую мишуру.

– Вы уверены, что Фанни не порвала ожерелье в такси и не просила вас положить его в карман?

Чарльз усмехнулся:

– Даже если я скажу «да», присяжные все равно не поверят. Нет, когда мы разговаривали, ожерелье было у нее на шее, совершенно целое.

– А что с сигаретами?

– Когда я уходил, она все еще курила ту сигарету, которую получила от меня.

– В какую сторону вы пошли по Менсис-стрит?

– Теперь там можно пойти только в одну сторону – другая загорожена. Таксист сообщил, когда я удивился, зачем он везет нас кружным путем.

– Улицу вы пересекали?

– Кажется, нет.

– Вам по пути не встретилось стоявшее такси?

Чарльз покачал головой:

– Нет, не помню.

– Во время ваших встреч с женой она объясняла, почему требует именно пятьсот фунтов? Тем более что недавно вы уже дали ей сто.

– Нет, не объясняла. Просто настаивала, что я обязан дать ей эти деньги. Вела себя истерично, но подобное бывало и прежде.

– Говорила ли ваша жена о последствиях, какие могут возникнуть, если она не получит денег?

– Нет. Я расценивал это как очередную причуду.

– Может, вы уловили намек на какого-то мужчину, с которым она была связана?

– Нет.

– Давайте теперь вспомним период, когда вы, недавно женившись, обнаружили, что она вам неверна. Что-нибудь известно об этом человеке?

– Нет. Я не допытывался. Она заявила, что имела с ним связь еще до нашей встречи. Я застал его однажды в квартире. Толком не разглядел. Помню, он был среднего роста, темные волосы, смуглый.

– А теперь расскажите о жене. Как можно подробнее. С момента знакомства. Детали могут помочь в нашем расследовании. В подобных случаях чем больше информации, тем лучше.

– Я познакомился с Фанни в магазине. Там продавали картины, рамы и все такое. Это в десяти милях от Кембриджа. Дядя давал мне денег в обрез, и я решил немного подзаработать. Написал несколько пейзажей, тут же, в этой деревне, затем изготовил гравюры. Конечно, это было чистое любительство, чего я тогда не осознавал. Впрочем, в Кембридже их нигде не взяли. Тогда я решил предложить гравюры в этом магазине. Хозяин тоже брать не хотел. Его уговорила дочка, Фанни. Теперь даже трудно представить, какой она тогда была. Совсем не красавица, не этим она брала. В Фанни было другое, более ценное. Находясь рядом с ней, вы преисполнялись надеждой, жизненной силой и еще чем-то, чему нет названия. Это как долго сидеть в тени, а потом выйти на цветущую поляну, освещенную мягкими солнечными лучами. И то, что я сейчас сказал, очень приблизительно, поверьте мне, сэр, она таким образом действовала не на меня одного, а практических на всех мужчин. Причем всех возрастов и уровня интеллекта. Наградил ее Господь подобным даром. Тут же стало безразлично, продадут мои работы или нет. Кстати, несколько мистер Пенни продал за смехотворную цену. Мне была нужна Фанни, и вскоре оказалось, что ей нужен я. Единственный способ быть с ней – женитьба. Иного нет. Но когда я заговорил об этом, Фанни испугалась. Объяснила, что не хочет создавать семью, не желает, чтобы ее связывали брачные узы. Она желает быть свободной. Мне бы тогда следовало насторожиться, а я стал ее уговаривать. Она и слушать не хотела. Говорила, что насмотрелась на счастливый брак своих родителей. И действительно, ее отец постоянно выглядел подавленным, за исключением времени, когда Фанни находилась рядом. Тогда он оживал, как роза, поставленная в теплую воду. К сожалению, этот ее дар Божий сохранился ненадолго. Уже к моменту нашего расставания Фанни потеряла очарование. В конце концов мы договорились, что она уедет со мной, а там будь что будет. И первые две недели в Брайтоне я был счастлив. Видел, как мужчины смотрят на нее, но не ревновал, ведь она принадлежала мне. Однажды, гуляя с Фанни по набережной, я случайно увидел знакомого и поспешил перейти на другую сторону. Но вечно так делать было нельзя. И я поставил Фанни условие: либо мы женимся, либо расстаемся. И на сей раз она согласилась. Мы зарегистрировали наши отношения в городской ратуше, прожили в Брайтоне месяц и переехали в город. Зарабатывал тогда я очень мало и ждал, когда дядя устроит меня на более денежную работу. Он обещал. Я собирался рассказать ему о Фанни, но она отговорила. И конечно, была права. Не знаю, знакомы ли вы с моим дядей.