Убийство в назначенный срок - Энтони Гилберт

Заявление клерка, что мистер Браун занят, Гордона не смутило. Он согласился подождать.

– Только передайте, пожалуйста, ему вот это.

Он вручил клерку листок бумаги с коротким посланием: «С вами желает поговорить детектив, ведущий конфиденциальное расследование».

Через несколько минут дверь кабинета отворилась, и на пороге возник крупный светловолосый мужчина. Он внимательно посмотрел на Гордона.

– Черт побери, что вам от меня надо?

Тот встал.

– Прошу вас уделить мне пять минут, сэр. Это очень важно.

Браун пригласил его в уютный кабинет и, не садясь, повторил вопрос.

– Надеюсь, вы читали в газетах сообщения об убийстве мисс Флоренс Пенни? – произнес Гордон.

Браун помрачнел.

– И как это, черт возьми, меня касается?

– Никак, надеюсь. Но мы собираем о ней сведения.

Резким движением Браун взял из коробки сигару.

– Зачем?

– Ищем убийцу.

– И я что, на подозрении?

– Пока нам просто нужна от вас информация.

Браун угрюмо молчал.

– Давайте для начала я расскажу, что нам известно, – продолжил Гордон. – Итак, мы знаем, что вы снимали для мисс Пенни квартиру, где сожительствовали с ней. Это было два или три года назад и длилось около полутора лет. Вопрос: почему вы неожиданно с ней порвали?

– Потому что застукал ее с другим мужчиной! – выпалил Браун. – Какой-то чертов сукин сын с прилизанными волосами. Она объяснила, что знает его уже много лет. Вот стерва! А тот молчал, и правильно. А то я бы разбил ему морду.

– Я вас понимаю. Вы, случайно, не знаете его фамилию?

– Нет. Но, случайно, знаю его имя, если это вам интересно. Уолтер. Так она его называла. «Я всегда любила Уолтера». Представляете, какая наглость?

Гордон сразу вспомнил инициалы У.А.Ш.

– Когда вы видели ее в последний раз?

– А вот тогда и видел. Сказал, чтобы она выметалась оттуда к чертям собачьим. А хочет, пусть остается, но я сдаю квартиру в агентство. На том и расстались. Понимаете, я женат давно, но в первый раз попробовал сыграть в такую игру. Думаю, и в последний. Однажды укушенный вдвойне пуглив.

– Она была хороша собой?

– Да, хороша, – Браун оживился, – хотя тут было что-то иное. Рядом с ней я чувствовал себя словно под хмельком. Такое состояние, в котором хотелось находиться подольше. А потом приходишь в себя и удивляешься, что это на тебя нашло.

Гордон кивнул.

– Как вы с ней познакомились?

– Случайно, в автобусе. Он был пустой, только мы двое, она спросила про какую-то улицу, и мы разговорились. Я пригласил ее поужинать. Жена с детьми уехала гостить к матери. Фанни рассказала кое-что о себе. Мол, ее подвел один человек. Бросил, уехал за границу. А она потеряла из-за него работу и не может устроиться. Ну, обычная дребедень, но она выкладывала это так, что заслушаешься. В общем, она мне очень понравилась, что тут говорить. Тем более, как я уже сказал, жена находилась далеко. Ну, значит, мы поужинали, а потом все завертелось… Я вроде как одурел. Снял квартиру, правда, дешево. Первый год все шло хорошо; Фанни не капризничала и всегда старалась поднять мне настроение. Вскоре отношения стали портиться. Мне все противнее было врать жене, когда уходил из дома, я боялся, что она разнюхает. А моя жена не стала бы терпеть ни минуты, достойные женщины подобного не прощают. И Фанни стала все больше требовать, в основном денег, а с деньгами у меня было туго. Когда я застал ее с тем мужчиной, то даже обрадовался, что можно все закончить. А то как-то не решался. Вот, собственно, и все. – Браун помолчал. – Да, должен сказать, она изрядная лгунья. Все врала про какого-то человека, который ее бросил, а потом проговорилась. Оказывается, это был ее муж, – да, она была замужем, – и фамилию назвала: Хубарт. Вначале водила меня за нос, боялась, что выгоню из квартиры. Но когда я увидел у нее письма, адресованные миссис Хубарт, пришлось признаться.

– Расскажите, что вы делали в ночь двадцать шестого марта? – спросил Гордон. – Это вопрос формальный, я просто обязан задать его.

Браун опять помрачнел.

– Так и знал, что все ваши расспросы кончатся этим! Если узнают жена и мои мальчики…

– Заверяю вас, все останется между нами. Только обоснуйте свое алиби, надеюсь, это несложно. Итак, среда, двадцать шестое марта.

Браун достал из кармана ежедневник, полистал и показал Гордону запись: «Семь сорок пять. Ужин. Картер».

– Я могу вам дать его адрес, если хотите. Он подтвердит.

– Когда вы вернулись?

– Примерно в три часа ночи. Согласен, поздновато. Но мы пошли в новый клуб, о котором сейчас все говорят. «Пестрая бабочка». Дыра каких мало, вот что это такое. Шампанское – бурда какая-то поддельная. Но миссис Картер решила там отметить свой день рождения, повеселиться. Вот и повеселились.

Гордон записал адрес Картера и задал последний вопрос:

– Вы хорошо тогда разглядели приятеля Фанни?

– Да, лучше, чем хотелось бы. Противный такой тип, худой, мерзкий.

– Сможете его узнать?

– Нет. Ведь эти хлюпики, завсегдатаи пабов, неотличимы друг от друга.

– Он темный или светлый?

– Темный, как итальяшка.

– Смуглый?

– Вроде нет. Наверное, помылся накануне, раз в год.

Возвращаясь к станции метро, Гордон обдумывал разговор с Брауном. Итак, загадочный любовник Фанни начал обретать зримые черты. Скорее всего это он проник в дом Чарльза и подложил ожерелье. Только пока не ясно, как его найти. Следовало проверить рассказ Брауна. Гордон позвонил ему домой, где ответили, что хозяйки нет, но она должна скоро вернуться.

Гордон доехал на автобусе до нужного места и прогуливался поблизости, пока не увидел моложавую брюнетку, за тридцать, двигающуюся к дому № 258. Он подумал, что именно такая жена и нужна этому увальню Брауну.

Дождавшись, когда она приблизится, Гордон, изображая иностранца-француза, на ломаном английском спросил, как увидеть мистера Брауна, он назначил ему встречу.

Пегги Браун удивилась:

– Его нет. И вообще мой муж не назначает деловые встречи у себя дома. Он, наверное, ждет вас в конторе на Бишопс-Гейт, 199.

Кстати, муж зря волновался. Миссис Браун знала о его связи с какой-то женщиной и радовалась, что все закончилось.

«Француз» энергично зажестикулировал:

– Как ше так? Неушели мой ошипся? Я просил встреча на двадцать шестой. А он гофорит нет. Нельзя. Почему нельзя?

– У нас в тот вечер была назначена встреча, – пояснила миссис Браун. Этот немного чокнутый француз начал ее забавлять. – Понимаете, мы ужинали с приятелями. До трех часов ночи. Он не мог назначить встречу так поздно.